Мужчина поднялся, вытянул ручку чемодана и, не оборачиваясь пошёл в сторону накопителя. Анфиса удивлённо посмотрела на привязанный к руке полиэтиленовый пакет. Ну надо же, и напилась, и неизвестно как доехала, а пакет с пальто не потеряла. Хотя, вряд ли она сама догадалась привязать пакет к руке. Прямо не Илья, а бородатый ангел-хранитель. Расстегнув пуговицы, она быстро скинула тулуп, надела любимое пальто и бросилась следом за новым знакомым. Василисин тулуп так и остался лежать на деревянном сидении.
Толпа уставших, угрюмых пассажиров выстроилась, образовывая некое подобие очереди и Анфиса, кусая губы, понуро встала в хвосте. В голове серой дымкой колыхнулось воспоминание о прохождении паспортного контроля, вопросы, задаваемые служащими аэропорта… Наверное, Женя Лукашин, по сравнению с ней, спортсмен, комсомолец и просто красавец. В свете последних событий жалость к себе, любимой, переполнила сердце, заставляя её картинно вздыхать и закатывать глаза.
Не обращая внимания на её красноречивое сопение, Илья набирал в мобильном телефоне одно сообщение за другим, изредка похохатывал, цокал языком и качал головой.
–– А вы тоже в Ростов едете? – понуро спросила Анфиса, стараясь как-то напомнить о себе.
–– Да, – бросил мужчина, не отрывая взгляд от экрана. – Не оставлять же тебя одну в такой ситуации. У меня друг в Ростове, заодно его навещу.
Полёт прошёл, как в тумане. Неулыбчивые стюардессы медленно толкали перед собой тележки, наполненные бутылками и картонными коробочками. Перекидываясь ничего не значащими фразами, девушки раскладывали на откидные столики судочки с бутербродами, разливали соки и шли дальше. Бросая косые взгляды на Илью, Анфиса в который раз за вечер, просчитывала, что могла наговорить после столь обильного возлияния. Пожалуй, это был первый случай, когда она назюзюкалась до подобного состояния. Но вино так приятно щекотало гортань, казалось лёгким и терпким одновременно, а окружающие ребята такими весёлыми и участливыми, что Анфиса, потеряла контроль. Закончив нехитрый ужин, Илья уткнулся в газету и, казалось, снова забыл о её присутствии. Тяжело вздохнув, Анфиса скосила глаза, подсматривая название. «Парламентская газета». Инженер, любитель детективов, теперь ещё и парламентёр. Впрочем, не «Вестник же уголовника» читать. Расслабившись, Анфиса, наконец, получила возможность спокойно рассмотреть попутчика. Встретившись взглядом на вокзале в Чинья-ворыке, она не посчитала нужным обратить внимание на незнакомого мужчину, в вагоне поезда, везущего их в Сыктывкар, сначала спала, как сурок, потом напилась. И теперь, при тусклом освещении готовящегося ко сну авиарейса, получила возможность рассмотреть своего спасителя. На вид мужчине можно было дать, как тридцать пять, так и сорок лет, маленькая аккуратная борода, пожалуй, делала внешность нового знакомого несколько типичной, присущей положительным инженерам, авиастроителям, учёным, фильмы о которых так любила смотреть бабушка. Чуть вздёрнутый нос, длинные ресницы… В молодости, наверное, имел успех. Хотя, обручального кольца нет. Значит, докобелировался, а сейчас и рад бы стакану воды и спокойной старости, а фиг. Об этом раньше надо было думать.
Пять часов пересадки в Москве и, наконец, родной аэропорт. Подходя к раздвижным дверям, Анфиса мельком глянула на ряд встречающих и вздох, тяжёлым комом застрял в горле. Среди букетов, улыбок, счастливых лиц она сразу выделила знакомую фигуру Гурмана. Вцепившись руками в блестящие перила, старый знакомый не сводил цепких глаз с выходящих пассажиров. Присев от неожиданности, Анфиса резко затормозила. Сердце колотилось, как отбойный молоток, а глаза мигом наполнились слезами. Словно потерявшийся тушканчик, она судорожно завертела головой и шмыгнула за колонну. «Когда же кончится этот кошмар?» затравленно пронеслось в голове.
– Это Гурман?
Анфиса повернулась на знакомый голос. Значит, про Гурмана она тоже рассказала. Интересно, осталась хоть какая-то информация, которую она не выложила бы первым встречным? Взяв протянутый Ильёй носовой платок, она долго вытирала глаза, обдумывая дальнейшие действия. От платка шёл лёгкий весенний запах. Кажется, чем-то подобным душился Димка. Стеклянная дверь закрылась, даря ей ещё несколько минут безопасности, но выходить всё равно придётся.
–– Успокойся, – пробормотал Илья. – Наверное, кто-то тебя сдал. И скорее всего этот «кто-то» – твоя невежливая родственница. Гурман правильно просчитал время и ждёт тебя с этого рейса. Просто пересидим здесь и выйдем со следующим потоком. Надеюсь, он не обратит внимание на пару, прилетевшую из-за границы. Через десять минут начнут выходить пассажиры рейса из Анкары.
–– Откуда ты всё знаешь? – снова подозрительно сжалась Анфиса.
–– У тебя над головой табло разгрузки багажа. И прекрати видеть во всех врагов.
Просидев, на всякий случай, ещё полчаса, Анфиса вышла из аэропорта под руку с Ильёй. Гурмана в толпе не было.
Всё время, пока такси везло их по знакомым улицам, Анфиса вытирала катящиеся слёзы. То, что сообщила Балуеву о её прилёте Василиса не вызывало сомнений и от сознания этого факта на душе было обидно и противно.
–– Как ты думаешь, – тихо позвала она Илью, – откуда они узнали, что я прилечу именно этим рейсом? Вообще-то я планировала пересидеть пару дней в Сыктывкаре, потом возвращаться.
–– А у тебя было где пересидеть? Есть родственники? Знакомые в Сыктывкаре? – Не глядя на попутчицу спросил Илья. – Может у тебя денег достаточно, чтобы переждать несколько дней в гостинице? Или ты планировала пересидеть всё это время на вокзале?
Анфиса раздражённо поджала губы. Ни друзей, ни знакомых в Сыктывкаре у неё не было. И да, скорее всего Василиса точно знала, что денег у неё осталось не так много, чтобы шиковать в незнакомых местах. Угадав её мысли, Илья спрятал в бороду улыбку и продолжил:
–– Думаю, что люди Балуева в ближайшие дни будут отслеживать всех прилетающих. Просто нам повезло, что сегодня очередь Гурмана. Остановив такси перед маленьким рестораном, Илья почти силой заставил её позавтракать. Заказав кофе с круассаном, Анфиса надеялась, что настроение улучшится, но на душе стало ещё тоскливее.
***
Улица, на которой жил друг Ильи находилась недалеко от центра, хотя Анфиса, прожившая уже не один год в Ростове, даже не знала о её существовании. Поднимаясь на третий этаж незнакомого дома, она поймала себя на мысли, что совершенно не боится идущего сзади малознакомого мужчину. Пожалуй, если бы сейчас он стукнул её чем- то тяжёлым по голове, она бы даже обрадовалась. Чувство апатии посещало Анфису с периодичностью раз в неделю, но не имело ничего общего с сегодняшним шоком, оставшимся после побега из Чинья- ворыка и встречи с Гурманом. Теоретически она понимала, что оказалась между молотом и наковальней, вернее, между своей семьёй и вражеским кланом. И после событий последних дней даже не знала, с кем ей предпочтительнее встретиться.
Погремев связкой ключей, Илья, наконец, открыл дверь, оббитую потёртым дерматином. Анфиса брезгливо поджала губы. Даже дверь её квартиры выглядела презентабельнее. Бедненькие нынче у инженеров друзья. Внутри квартира оказалась не лучше. Маленький квадратный коридор вмещал светло-коричневый шкаф с пыльным зеркалом и потёртый коврик у входа. Оставив чемодан у порога, Илья прошёл в комнату. Раздвинув шторки, долго возился с задвижками. Наконец, повернув ригель, распахнул настежь окна. Опершись о косяк, Анфиса безразлично разглядывала интерьер. Впрочем, если это можно было назвать интерьером. Пройдя взглядом по пустым полкам, она удивлённо отметила, что в квартире нет даже намёка на жизнь. Не было ни фотографий, ни маленьких безделушек, как ничто лучше характеризующих хозяев. Даже две чашки на столе были белые и совершенно безликие. Точно такие расставляла нянечка на детских столах в садике, дежурные солдаты в казармах, волонтёры в социальных столовых. Что-то скребнуло в душе, но усталость, замешанная на депрессии, заглушила чувство самосохранения.
Проснувшись на следующий день, Анфиса долго лежала с закрытыми глазами. Не хотелось вспоминать прошлое, ни думать о будущем. Чистая кровать, мерное тиканье раритетных ходиков на стене, что ещё надо, чтобы встретить новый день. Входная дверь стукнула. Анфиса резко открыла глаза. В жизни сложилась ситуация, научившая её не доверять даже родным людям, может ли она чувствовать себя в безопасности в квартире человека, которого знает всего несколько дней? От двери пахнуло облако морозного воздуха и по коридору протопали тяжёлые шаги.