В результате в двенадцатилетнем возрасте Люся осталась совсем одна. И долго не могла поверить, что мамы больше нет. Мать снилась девочке по ночам, Люсе часто казалось, что вот-вот откроется дверь, и в комнату войдет мама. Девочка простила ее и забыла все обиды.
Их дом опустел. И даже отсутствие порок не радовало Люсю. Ее официальным опекуном стал дядя Билл. Он видел, как девочка переживает, и утешал:
— Отмучились они. Бог призвал. Сократил их земное наказание. Ты должна радоваться, а не печалиться по этому поводу. Ведь все мы пребываем в круге постоянных рождений и смертей, воплощаясь вновь через какое-то время после своей физической смерти. Физическое тело необходимо лишь временно. Для перехода в высшие, тонкие миры мы должны освободиться от физического тела. Душа проходит через смерть и рождается заново в высшем мире, недоступном физическим телам.
Люся слушала жреца, утирая слезы, а он продолжал вещать:
— Мы должны страдать и очищаться в жизни потому, что на Земле мы в тюрьме. И должны пройти свой жизненный путь достойно, чтобы заслужить искупление за грехи прошлых жизней. Только чистые праведные души выходят из круга перевоплощений, поднимаясь все выше и выше в духовные миры.
Видя, что Люся не совсем понимает, о чем идет речь, Билл пояснил:
— Душа наша после смерти пребывает в других мирах, где готовится к новому рождению. Высокодуховные души могут воплощаться через большие промежутки времени или уходить в Нирвану. Но земные наши страдания предопределены свыше. Все в этом мире дано нам лишь во временное пользование, тогда как духовные ценности вечны. Цель каждого из нас — сделать мир лучше. Через исполнение угодной Богу работы. Мы подберем тебе работу в соответствии с твоим предназначением. Ты посвятишь себя служению Господу через служение нашему Ордену. Меня часто посещают пророческие видения, в состоянии транса я общался со Святым Духом. И знаю, как достичь Нирваны, а потому помогу тебе в этом. Во всем положись на меня и четко выполняй все мои указания!
Люся слушала Билла и верила ему. Девочке некому больше было верить! У нее совсем не осталось близких людей…
Дядя Билл переселил Люсю в хозяйственную пристройку при гараже возле его роскошного дома. Там девочке выделили небольшую спальню, где она находилась после школы или работы на приусадебном участке Билла.
Кроме учебы в школе, по выходным у детей в общине были военные занятия. Не только мальчики, но и девочки знали, как разобрать и собрать автомат.
Люся думала, что все дети Земли должны это знать. В любую погоду подростки бегали на большие расстояния, которые увеличивались по мере их взросления.
В групповых теоретических занятиях ребятам из секты показывали жестокие фильмы о войне. Инструктор спрашивал, какие ошибки сделали люди, которых убили.
— Быть убитым — слабость, быть убийцей — сила, — утверждал инструктор.
Орден создавал модель реальной военной подготовки для детей и молодежи. Были смоделированы даже нацистские концентрационные лагеря с охранниками и заключенными. В охранники ставили детей постарше из тех, кто хорошо показал себя в военном обучении. Заключенными назначали детей помладше или тех, кто был наказан за неудачи в учебе. Такое разделение служило стимулом в обучении: стать караульным, а не узником. Заключенных держали взаперти, избивали, пинали и подвергали насмешкам.
Иногда проводились игры с охотой и отслеживанием заключенных.
Люся попала в заключенные и участвовала в одной такой игре в виде жертвы. Перед началом игры ей сделали какой-то укол. Девочка заснула, а когда проснулась, обнаружила, что лежит голая на столе, служившем нарами для заключенных. Руки и ноги оказались связанными.
Кто-то из взрослых, изображавших охранника, сказал, что Люся должна бежать и прятаться на огороженном лесном участке. Ее будут искать и, если поймают, жестоко накажут.
Люсе разрисовали голую спину желтыми полосами под цвет тюремной робы, развязали ноги и отпустили в лес. Девочка побежала в направлении ближайшей возвышенности. Там был более густой лес.
В чаще Люся пыталась укрыться в какой-то яме, но нормально спрятаться ей не удалось, вскоре раздались собачий лай и голоса. Девочку выследили и подвергли наказанию.
Та тренировка являлась репетицией «Самой опасной игры» — охоты на людей, которой Люсю подвергли спустя двенадцать лет, когда она была запрограммированной секс-рабыней.
Такая тренировка использовалась в секте для воздействия и на других детей с целью усиления представления о том, что «негде спрятаться», а также для травмирования ребенка с целью подготовки его к последующему программированию.
В таких тренировках молодежь обучают не жалеть слабых и чувствовать свое превосходство.
Люсю выслеживали две группы «охранников». Первой пришла группа во главе с подростком постарше. Он получил поощрение.
А пойманную Люсю привели в комнату, где был инструктор, ребята из общины и еще одна голая девочка такого же возраста, как и Люся. Бледные щеки девочки полыхали всеми оттенками красного от беспомощности и стыда, из-за того, что приходилось стоять голой и готовиться к неминуемой расправе.
Инструктор сильно избил Люсю до синяков на глазах у всех, а затем заставил ударить голую девочку. Сначала Люся отказалась. Инструктор сильно стукнул ее ладонью по щеке и сказал:
— Отказ жестоко карается! Тебя будут бить, пока ты не накажешь девочку за нерасторопность.
И действительно, Люсю продолжили избивать до тех пор, пока она, наконец, не сломалась и не ударила бедного ребенка.
Так в секте приучают детей спокойно относиться к насилию и применять «практику наказания» к тем, кто младше.
Вскоре после боевого крещения Люси в детской охоте на заключенных, дядя Билл позвал девочку к себе в спальню и сказал, что военное дело — не для нее, в жизни ей найдут занятие по способностям. Мол, жизненное предназначение Люси — дарить мужчинам радость.
Дядя Билл сказал, что ее тело — канал связи между ним и Богом, и велел девочке раздеться. Она не поняла, о чем толкует жрец общины, но послушно сняла одежду и осталась стоять в одной застиранной майке, нижний край которой доходил ей почти до колен.
Билл приказал скинуть и майку. Люся подчинилась, наготы она не сильно стеснялась, но прикрыла одной рукой формирующуюся и уже весьма заметную грудь, а другой — свое самое сокровенное место. Девочка чувствовала себя унизительно, почти так же, как и в военной игре, когда пришлось стояла голой перед инструктором и ребятами.
Билл с улыбкой сказал:
— Ох, какие мы стесняшки! Сделай руки «по швам».
Люсе не нужно было повторять дважды. Она не могла противостоять воли опекуна.
Билл же внимательным оценивающим взглядом осмотрел девочку, велел повернуться, показать ягодицы.
— Хороша! — сказал жрец общины. — Подрастешь, формы будут еще более привлекательными и объемными. Но для твоего возраста очень даже неплохо.
Неожиданно его холодная рука с силой смяла правую грудь девочки, чуть не лишив ее сознания. Но Люся стерпела. Ибо была приучена не возмущаться, не возражать против любых действий взрослых.
Еще несколько секунд Билл пожирал девочку безумным взглядом, а затем велел:
— Пойди в ванную, хорошенько умойся, да рот прополощи.
Когда Люся вернулась, Билл открыл бутылку вина, налил в две рюмки, одну протянул девочке.
— Я не пью алкоголь, — неуверенно напомнила Люся.
— Это кагор. Его даже маленьким детям дают, — сказал жрец и начал расстегивать ширинку, — выпей и будь смелее.
Люся вновь не посмела ослушаться, а Билл снял штаны и сказал:
— Я покажу тебе сейчас, как происходит обмен энергиями между людьми.
Он велел Люсе встать на колени. Она не понимала, что происходит. А Билл обхватил голову девочки руками и…
Нет смысла описывать весь процесс. Сцены секса с малолетними запрещены. И это правильно. Но как выразить ту боль, как рассказать о том ужасе и страданиях, что испытывают дети в руках педофилов?
Впрочем, Билл по сравнению с другими извращенцами в тот раз обошелся с Люсей сравнительно гуманно, не лишил ее девственности.
Когда едкая, жгучая жидкость вырвалась из горла, заполнила рот и ноздри девочки, а затем расплескалась брызгами по полу, Билл сказал: