— Бывает такое, — улыбнулся Красин. — И все же версию о принадлежности нашей незнакомки к секте нужно тщательно проверить.
— Хорошо, я займусь, по Интернету полазаю, — сказал Ковалев.
ГЛАВА 13ДЕТСТВО ЛЮСИ
Люся родилась в России, в небольшом городке Малая Вишера, что под Новгородом. Ее мать вышла замуж по большой любви за красавца офицера. Но жизнь не задалась, отец потерял работу, сильно пил. В пьяном угаре бил Люсину маму. Жестоко, беспощадно. Женщина плакала, но долгое время терпела все унижения и побои.
Однажды отец обвинил жену в измене, сломал ей нос и выгнал на улицу с маленькой дочкой.
Мать и дочь перебрались в Сочи, где попали в общину Ордена Просветленных.
В общине Люсю и ее маму Валю окружили заботой, предоставили жилье, а вскоре мать девочки сошлась и стала жить с американцем, инструктором совета общины штата Пенсильвания, который находился в России по обмену опытом.
Мужчина забрал свою новую подружку и ее дочь в США, где они осели под Питтсбургом в филиале секты.
Люси было четыре года, когда ее вывезли из России. Ее новая семья поселилась в небольшом домике, типа бытовки, с двумя комнатками и малюсенькой кухонькой. Комнату побольше занимали мама и отчим, а Люсе выдели отдельную комнатку.
Обстановка оказалась спартанской: в комнатке находились лишь простенькая тумбочка и пружинная кровать с матрасом. Голый дощатый пол, вместо обоев стены завешаны плакатами в гамме цветов американского флага.
Отчим Люся был инструктором местной общины, а она — его подопытным, послушным ребенком. Ее воспитывал, прежде всего, отчим. Мама часто ездила в командировки и иногда отсутствовала по нескольку дней.
Отчим постоянно чему-то учил Люсю. Сначала четко выговаривать слова на английском и правильно строить фразы, затем читать на этом языке. Мама же требовала, чтобы Люся беспрекословно слушалась отчима, а также верховного жреца филиала их секты, дядю Билла, который часто заходил к ним.
С ранних лет девочке внушали, что она — избранная и однажды сделает важные вещи для общины, ее Семьи. В детскую головку, покрытую золотистыми кудряшками, вбивали мысль, что цель жизни — быть полезной культу.
Отчим, которого Люся называла папой, и дядя Билл оказались едины в методах ее воспитания. Они, похоже, знали, что девочка должна будет сделать для общины, каким человеком стать. Люся не вполне понимала свою роль и «избранность», но прислушивалась к тому, что ей говорили.
«Ты должна оправдать наши надежды, быть послушной и трудолюбивой», — постоянно повторяли девочке. И она старалась быть послушной, но часто вызвала недовольство отчима, порой, по надуманным поводам.
Однажды он на кухне поговорил с мамой Люси, вошел в комнату девочки, вытащил из штанов узкий кожаный ремень черного цвета с блестящей металлической пряжкой и сказал:
— Вот, доченька, этот ремень поможет мне воспитать из тебя достойного человека. Ты уже большая девочка и прекрасно знаешь, что за непослушание полагается наказание. Теперь мы не будем ставить тебя в угол или лишать сладкого. С сегодняшнего дня я буду тебя пороть.
Отчим внимательно посмотрел в глаза сжавшегося от страха ребенка и продолжил свою речь:
— Этим ремнем когда-то наказывали меня, а теперь настало твое время получать уроки послушания. Ты должна снять юбочку и трусики, лечь на живот. Под животик положим твою подушку. Если будешь кричать, я вставлю тебе в ротик кляп. Так что лучше не кричи. Все поняла? Люся научилась слушаться и доверять отчиму, потому точно выполнила его указания. Легла животом на подушку и зажмурилась. Отчим размахнулся, звезды посыпались из глаз девочки.
Она закричала в истерике, а отчим прикрикнул на нее, требуя тишины. Только после того, как мужчина ударил еще несколько раз, он разрешил девочке подняться и надеть трусики.
Люси бросилась в мамину комнату, но женщина не стала жалеть дочку, наоборот, велела девочке замолчать. Люся поняла, что ее мама одобряет поступок отчима и порки могут продолжиться.
После экзекуции к ним зашел дядя Билл, который был хозяином в их общине и подчинялся только руководителю более высокого уровня.
Отчим со смехом рассказал жрецу о «боевом крещении» дочки и ее истерике.
— Боль, она на пользу, — сказал девочке Билл. — Через боль душа очищается от совершенных грехов. Чем больше страдаешь, тем лучше для души. А чистота души достигается неукоснительным следованием суровым нравственным принципам.
Люся не поняла, почему порка способствует очищению души. На самом деле, отчим и Билл кодировали таким образом ум ребенка в соответствии с определенной методологией, которая подразумевала причинение боли, а также смешение реальности с фантазиями на темы сказок, особенно диснеевских историй.
В шестилетнем возрасте Люся пошла в школу, где выяснилось, что любая оценка ниже отличной не приемлема для нее. Люсиных одноклассников хвалили за хорошие отметки, ее же за четверки пороли, лишали прогулок.
Гулять с детишками после школы Люсе не разрешали, но и сама она росла скрытной и закомплексованной. По этой причине ровесники Люсю не любили и не хотели с ней дружить.
Первое время девочка плакала и старалась поделиться своими печалями с мамой, чем только раздражала ее. Женщина бранила дочь за малейшее непослушание, любую нерасторопность, жаловалась мужу на Люсю, а он уж точно знал, какое средство лучше всего воспитывает послушание.
Мать Люси, Валентина Старикова, родилась в семье, где в течение многих поколений практиковали порки. Она спокойно относилась к такому методу воспитания и во всем поддерживала мужа.
Физическое насилие стало для Люси привычной, естественной частью домашней жизни. Отчим же получал удовольствие, наказывая девочку.
Уже в то время одна часть ее сознания как будто отделилась для того, чтобы принять на себя боль, в то время как основная личность Люси старалась не помнить о насилии до того момента, пока девочка не видела ремень отчима, который был ребенком, рожденным в секте от алкоголика. Физическое насилие являлось нормой и в его жизни. В детстве отчима самого подвергали насилию в семье.
После школы Люся делала уроки и домашние дела. С ранних лет ее приучили мыть посуду и полы. В отсутствие мамы она занималась чистотой, а когда мать была дома, помогала ей готовить, стирать, вязать или штопать отчиму носки. Он приходил обычно под вечер и старался найти повод, чтобы в очередной раз выпороть девочку, после чего разрешал ей лечь спать.
Люся отправлялась в свою комнату. Самым лучшим временем для нее были минуты перед сном. Девочка ложилась в кровать и читала или мечтала. Ей нравилось быть одной, когда никто не видел и не наказывал ее.
Семья Люси жила по католическим правилам. Однажды на Рождество девочка оказалась в доме дяди Билла. Там собрались дети из ее общины, пришел и человек, называющий себя Санта Клаусом.
Он не походил на доброго Деда Мороза, был одет в белое одеяние с красным поясом, а в руке держал позолоченный скипетр.
По какому-то незначительному поводу Санта поднял скипетр, ударил им ребенка перед всеми. И сказал:
— Я научу тебя послушанию! Ты больше не будешь требовать подарки!
Послушанию с ранних лет тренировали и Люсю. Не только ремнем. Как-то, еще до школы и экзекуций отчима, ее оставили одну в кладовке на целый день. С раннего утра до позднего вечера. Без еды и воды.
Девочка не боялась одиночества, но через некоторое время сильно захотела пить. Жажда становилась нестерпимой. Люся стала кричать, просить воды.
В комнату вошел отчим. Он принес с собой бутылку с водой и начал пить на глазах падчерицы. Она сказала: «Папа! Я тоже хочу пить!». Но мужик шлепнул девочку так, что она упала со стула и заплакала. А отчим выпил всю воду из бутылки и ушел!
Через несколько часов он вернулся и сделал то же самое. Девочка опять умоляла: «Папа, я хочу воды! Очень сильно!» Но отчим снова ударил ее.
На третий раз Люся сообразила, за что ее бьют, она только молча плакала и больше ничего не просила.
После того, как мужчина ушел, в кладовку зашла мать Люси и сказала ей: «На этот раз ты поступила правильно. Не нужно ничего просить!». И наконец-то дала дочке попить.
Такое воспитание было частью ступени обучения «ничего не хотеть». Девочку тренировали не осознавать свои физиологические потребности и не реагировать на них.