— Мм, верно. Ты та девушка, что заходила в магазин несколько дней назад, — задумчиво произнес он. — Валериэн — Вэл.
Вэл напряглась. Такое впервые.
— Ты… ты помнишь мое имя?
Он улыбнулся своему эспрессо и сделал глоток.
— Я помню больше, чем имя.
— Она велела мне держаться от тебя подальше.
— Я так и думал, — весело сказал он. — Вот почему я использовал приманку. Как твое запястье?
— Зажило, — сказала Вэл. — Какая приманка? О чем ты говоришь?
— Заставить тебя прийти ко мне. С этим. — Он постучал по своему стакану.
Вэл нахмурилась еще сильнее.
— Ты не должен быть таким пренебрежительным. Думаю, ты обидел Лизу.
— Какая жалость. — Он поставил стакан и переплел пальцы. — Она это переживет.
— Почему ты так себя ведешь?
Гэвин усмехнулся и покачал головой.
— А как мне стоит себя вести?
— Мило.
— Я не очень милый.
— Тогда зачем ты это сделал?
Он приподнял бровь.
— Что? Перевязал запястье?
— Да, это. И заплатил за меня. Ты меня не знаешь. — Она поморщилась — это прозвучало ханжески и мелочно даже для ее собственных ушей, — но Вэл не стала извиняться. Она хотела знать ответ. — Зачем тебе мне помогать?
— Может я бы хотел… — он сделал еще один глоток кофе и помолчал. — Узнать тебя, вот почему.
— Невозможно так говорить после одной встречи.
— Ты учишься в моем художественном классе, Вэл. Я видел твои работы. Они очень интересные.
Вэл тяжело сглотнула.
— Первый урок?
Он кивнул.
— У мисс Уилкокс? — На его кивок она сказала:
— Не может быть, я бы заметила…
— Я сижу сзади. Обычно я работаю. Я ассистент преподавателя для этого класса, так что приезжаю довольно рано.
— О, — изумилась Вэл. — Тогда ты тот, кто… кто рисует всех животных. Вроде тигра и волка…
— Да.
— Они такие классные.
Он слегка улыбнулся.
— Спасибо.
— Нет, я имею в виду — правда замечательные. Как ты делаешь их такими реалистичными?
— Как ты так хорошо ладишь с животными?
Вопрос застал ее врасплох.
— Я… я не знаю.
— Я слышал совсем другое. У тебя та еще репутация. Ты и твои кошачьи друзья.
— Лиза, — пробормотала Вэл.
— Она, и тот факт, что местные приюты для животных не могут дождаться, когда заполучат тебя.
— На самом деле это не так уж сложно.
— О? Расскажи.
— Я просто думаю о животных, как о маленьких людях.
— Ясно, ну а я себя представляю большим животным. Какое совпадение, не правда ли? — он улыбнулся, и его улыбка показалась Вэл крайне многозначительной. Она отвела глаза.
— Не смейся надо мной.
— Ох. — Она почувствовала, как его пальцы коснулись ее щеки, и этот слишком вольный жест заставил ее подпрыгнуть. — Я не смеюсь над тобой.
«Что же ты тогда делаешь?»
Ее телефон запищал, пресекая эту мысль в зародыше. Гэвин убрал руку с ее лица, как будто снимая темное заклинание, возвращая Вэл подвижность, и волю.
— Мне нужно идти, — выпалила она, выхватила у него свой стакан и быстро пошла прочь, чувствуя, как взгляд его глаз прожигает ей спину. Уходя, она почти ожидала, что он схватит ее.
Не отпустит.
И, возможно, проклятие все-таки не было снято до конца, потому что маленькая, но значимая часть ее не возражала бы, если бы Гэвин это сделал.
«Что со мной происходит?»
Глава 4
Вэл внимательно разглядывала учеников на уроке изобразительного искусства, чтобы понять, действительно ли Гэвин был в ее классе, как он утверждал.
Ей потребовалось больше времени, чем она предполагала, чтобы найти его. Для такого высокого парня он маскировался с поразительной легкостью. Черная футболка и темные джинсы делали его почти невидимым в школе, где девяносто процентов учеников носили этот цвет, считая невероятно модным.
Тем не менее, она нашла его и, воспользовавшись тем, что он отвлекся на рисование углем, принялась внимательно изучать. Гэвин сидел в заднем ряду, что ее нисколько не удивило. Вокруг него царил беспорядок, который он сам и устроил. В «Петвилле» он показался ей довольно брезгливым (несмотря на явное равнодушие к крови), но теперь его руки были испачканы углем, которым он рисовал. Она смотрела, как он поправляет очки, оставляя на лице черные пятна.
Вэл почувствовала дикое желание рассмеяться и уставилась на свою работу, прежде чем этот смех смог раздаться. Глупо. Если он уже не считает ее идиоткой, то неприятный смех и фырканье — верный способ подтолкнуть его в этом направлении.
Скорее всего, он считал ее сущим ребенком.
Выражение ее лица посерьезнело, когда она изучила то небольшое продвижение, которое сделала в своем рисунке. Она решила набросать котят из зоомагазина — а потом, позже, детально их проработать, — но у нее возникли проблемы с правильным выражением мордочек. Их глаза выглядели слишком человеческими.
Задумавшись, она наклоняла голову так и этак, чтобы рассмотреть рисунок под новым углом. Наверное, можно сказать, что это вышло намеренно. Что это… как оно называется? — антропоморфное изображение.
Но она будет знать, и этот незначительный недостаток будет беспокоить ее, пока она не сделает все правильно.
Холодное, влажное ощущение щекотало ее кожу, когда она сменила позу, совсем забыв о кисти, зажатой в пальцах. Вэл прижималась щекой к кисти с краской бог знает сколько времени. Она встала, осторожно держа руки перед собой, и пошла умыться в раковине похожей на корыто, встроенной в дальнюю стену, рядом с дверью.
Оранжевая краска капала с ее ладоней и спиралью стекала в канализацию, слишком напоминая кровь. Прямо как кадр из культовой сцены в душе в фильме «Психо». Вэл потрясла руками над раковиной и оторвала бумажное полотенце от ближайшего рулона, повернулась и чуть не врезалась прямо в Джеймса Льюиса.
— Как дела? — спросил он. — У тебя на носу краска.
— Отлично. — Она вытерла лицо влажным бумажным полотенцем. — Стерла?
— Ага, теперь порядок. Да, кстати, я получил твое сообщение в Фейсбуке.
Вэл проделала дырку в бумажном полотенце.
— Получил?
— Угу. Прости. У меня не было возможности ответить до сегодняшнего утра, а потом мне пришлось спешить в класс. Я был занят. Футбол, знаешь ли.
Если Гэвин был темноволосым, волосы Джеймса — светлые. Рыжеватые, примерно на два оттенка темнее и коричневее, чем у нее, с золотым отливом. Он был обладателем очаровательных зеленых глаз и кривой улыбки, способной разбить сердце.
И сейчас он решил ей воспользоваться. «Ой, блин» версия, которая помогала ему успешно выбираться из неприятностей, причем не раз. Она могла даже подействовать на Вэл, если бы это не было такой вопиющей ложью. Вэл разрывалась между весельем и раздражением. Обычно она верила людям, не думая лгут они или нет. Не часто ей удавалось подловить кого-нибудь на откровенном вранье.
Но если она укажет Джеймсу на его ложь, это не принесет никакой пользы. Только выставит ее похожей на отчаянную преследовательницу, следящую за его профилем, чтобы узнать, был ли он в Сети. Словно она какая-то психованная сталкерша. Лиза много раз говорила ей, что мальчики не любят девочек-собственниц, что конечно глупо, учитывая, как ведут себя мальчики-собственники.
Вэл вспомнила своего преследователя, и ее передернуло от ужаса.
— Все в порядке, — пробормотала она.
Но на самом деле это было не так.
Улыбка Джеймса стала шире.
— Хорошо. Я рад. Потому что я чувствовал себя отвратительно из-за этого.
«Держу пари, так оно и было».
— Но я все равно сходил бы в кино с тобой и Лизой.
Вэл ничего не ответила, и он продолжил:
— На какой фильм вы собирались? Есть один крутой экшн…
Опять это слово «круто». Что заставило Лизу думать, что это приглашение сработает? Джеймс даже ей не заинтересовался. Она в этом уверена. Во всяком случае, не как девушкой. Парни не смотрят так на девушек, которые им нравятся.
Он явно не заботится ни о ком, кроме себя…
— …отличный рейтинг по отзывам…
Раздавшийся стук с задних рядов, дал Вэл благовидный предлог, отвлечься от бессвязного монолога Джеймса. Гэвин исчез со своего места, а его сосед по столу уставился в пол. Брови Вэл изумленно поползли. Она видела, как его макушка выглядывает из-за стола. Что он может делать?