– Что хорошо? Точнее можно выражаться? Хорошо – стены стояли, как положено? Посреди лета не выпал снег? Что ты имеешь ввиду?
– Ну, так, эта... Кадета видел своими глазами. – Мужик со всей дури ткнул себе в переносицу, очевидно, желая придать большего веса словам.
– И?! Теперь-то он где?! – Мартынов раскраснелся и создавалось впечатление, будто вот-вот у человека приключится инсульт.
Я начала волноваться. Просто рок какой-то. Стоит мне выбрать кандидата в женихи, он то подлец, то болезный. В церковь что ли сходить... Может, сглазил кто...
– Лиза!
Мартынов так неожиданно меня окликнул, что я, вздрогнув, чуть не свалилась с высокого стула, на котором благополучно устроилась после игры в сыщиков и поисков призрачного жеребца по конюшне. Грум "на ковер" к барину был доставлен Степаном непосредственно в дом, а именно, в большую комнату, напоминавшую один из залов Лувра. Атмосферу французского музея нарушала лишь барная стойка в углу, где я, собственно говоря, пыталась воздержаться от участия в семейном мероприятии:"Какая сволочь спёрла лошадь?"
– Лиза! Посмотри на него.
Я послушно уставилась на конюха, совершенно не понимая, что именно должна увидеть. Но раз потенциальный кандидат на личную жизнь просит, что ж не глянуть-то. Мужик вроде как занервничал. Но с другой стороны, чего ему оставаться спокойным, когда сидит девица и таращится изо всех сил, а тут ещё кто-то лошадь за пятнадцать мультов увел.
– Врёт? Как думаешь?
– Ааа... Ты вот в каком смысле... Не могу сказать, Андрей. Твой работник, ты его лучше знаешь.
– Андрюшенька, давай я посмотрю, – тут же залебезила Настя. Однако Мартынов в ее сторону даже не глянул, по-прежнему возлагая надежды на меня.
– Ну, а вот ты как думаешь? Новый человек, наоборот. Видишь его впервые. Врёт или правду говорит? – настаивал Андрей.
– Так не определишь... У меня только один вопрос. Как зовут-то?
– Федор, – насторожился конюх.
– Ясно... Скажи, Федор, ты утверждаешь, будто лошадей сам кормил. Так?
– Ну? – Взгляд у мужика стал колючий.
– Давно?
– Так вот, буквально час назад.
– Ну ты молодец все равно. Видно, к порядку приучен. Конюшню всегда закрываешь после ухода.
– Стараюсь, конечно.
– Мммм. А до этого что делал?
– Хозяйством занимался, загон в порядок приводил. Дел много.
– То есть с самого утра был занят и никого не встретил?
– Андрей Николаевич, не пойму, что с меня ваша знакомая требует?
Однако Мартынов внимательно наблюдал за нами обоими и в ответ на претензию конюха лишь кивнул в мою сторону, видимо, намекая, чтоб тот отвечал непосредственно мне.
– Ну, ладно... Да, с самого утра был занят и никого не видел.
– Прикольно, – я нехотя сползла со стула, а потом подошла к груму, – Тогда расскажи-ка, это что?
Присутствующие вытянули шеи, старательно рязглядывая, куда указывает мой палец. На вороте рубашки конюха, почти с тыльной стороны, совсем не заметно для первого взгляда, виднелся смазанный след губной помады.
– Так я... Вчерашнюю надел. Какая под руку попалась.
– Мммм... – Я быстро провела пальцем по ткани. Мужик пытался, было, отстраниться, но я успела первой. Затем повернула руку к Мартынову. На подушечке осталось слабенький отпечаток. – Тебе это, милый мой, оставили минут тридцать – сорок назад. Помада ещё не до конца впиталась в ткань. Совсем свежий след. Выходит, последний час, максимум два, ты провел в женском обществе. Так кто же, тогда, кормил лошадей?
Конюх сначала покраснел, потом побледнел, потом снова залился краской. Пару минут потупил, соображая, что делать, врать дальше или говорить правду, да и рухнул, в конце концов, в ноги Мартынову.
– Простите Андрей Николаевич, встреча срочная была, не мог отказать.
Я с чувством выполненного долга вернулась к барной стойке, попутно прикидывая, если сейчас налью себе виски и приму пару стаканчиков, сочтет ли будущий жених меня алкоголичкой. Нет. Наверное, подожду. Мужчину к своим недостаткам нужно приучать постепенно.
– Кто. Кормил. Лошадей. – Мартынов повторил мой вопрос. Правда, интонация была совсем иная. Будто топором слова рубил.
– Да я это... Николашу попросил.
– Николашу?! – у Андрея стало такое лицо, что, наверное, виски может понадобиться ему.
– Ну, Андрей Николаевич.... Просто.... Я не мог. Это важная встреча. Очень. Я все объясню. Наедине. А Николаша, просто он рядом оказался. И потом, сами знаете, как любит лошадей. Больше всего на свете.
– Ой, хорош. Говори, как есть. Парень никому не рассказал бы, а если и рассказал, то скорее всего, приняли бы за фантазии. Ещё скажи, ради него постарался.
Конюх после моих комментариев, кажется, решил будто я – исчадие ада. По крайней мере, смотрел именно так.
– Уволен.
Мартынов не стал слушать дальнейший лепет любвеобильного сотрудника. Правда, Федор все равно пытался что-то кричать, пока его вытаскивал за шиворот Степан, но Андрей даже головы не повернул.
– Лиза, ты удивительная молодец. Как догадалась? Как заметила?
– Аааа.... Да мелочи просто. – Я с тоской посмотрела в сторону бара, вискарь манил и казался все более привлекательным, ибо сказка по-немногу превращается в триллер, – Детали, на которые сначала не обратишь внимания. Конюх сказал, что был там утром и совсем недавно, час назад. Это первое. Сейчас время к вечеру. Пока вы тут общались, я загуглила, лошадей кормят небольшими порциями, но часто. Федор не ожидал такого поворота, а значит, врать не планировал и правдоподобную версию не придумал. Ложь заведомо не готовил. Поэтому ляпнул, что первое в голову пришло. Но такого перерыва он бы не допустил. Далее. Я сказала, что молодец, конюшню всегда закрывает. Однако, когда мы с Лариской подошли, дверь была не заперта. А он этого не знал. Значит, выходит, его там и не было. Ну, и третье. Глаза. Человек в случае лжи на секунду хотя бы, но взгляд отведет. Когда говорят правду, смотрят прямо, открыто. Если врут, непроизвольно отвлекаются.
– Потрясающе. Ты мыслишь, как шпионка, – улыбнулся Мартынов и осторожно взял мою руку, чтоб поднести ее к губам.
Ошибаешься, милый. Я мыслю, как воровка. Так подумала, но вслух, конечно, ничего не сказала, лишь в ответ скромно улыбнулась, да пару раз хлопнула ресницами.
Николашу, который, вроде бы, кормил лошадей, нашли в его комнате. Но, что ожидаемо, парень смотрелся весьма довольным и далёким от насущных проблем. Да, видел, да, был. С коняшками игрался. Коняшки хорошие. И Андрюша хороший. Вот все, что смогли от него добиться. При этом Николаша несколько раз задерживал взгляд на мне. Слишком внимательный и пристальный для шизофреника. Хотя... Может, они наоборот вот так смотрят. Опыт общения с психами у меня небольшой. Точнее с психами, имеющими диагноз. Те, которые окружали меня в обычной реальности, к примеру, Сыч или Васька, были психами по жизни и лечению не подлежали в принципе.
В ближайший час дом наполнился мужчинами в строгих костюмах и черных очках. Честно говоря, чувствовала себя героиней фантастического фильма. Так и ждала, сейчас кто-нибудь подойдёт и сотрёт память специальным устройством. Если серьезно, возникало весьма реальное опасение, что люди в черном являются сотрудниками той самой организации, которая стережет покой всех граждан. Мне это было совсем не близко, а уж коли говорить откровенно, то даже немного опасно. Поэтому я тактично смылась к Лариске в кухню. Искала, правда, нужное помещение минут двадцать. Потом просто пошла на запах. Готовился семейный ужин, на котором, если верить слухам, должен был появиться Настенькин жених.
– Она неделю уже про него поет. Такой прекрасный, такой чудесный. Лучше всех. Идеальный принц. Только как в Настькины руки попал, не ясно. Не иначе глухой и слепой.
– Почему же? – я усмехнулась Ларискиным словам, – Она очень хорошенькая.
– Думаешь? А по мне, кукла куклой. Ещё и характер совершенно отвратительный.
Вот так за обсуждением бабской сучьей натуры, мы с Лариской скоротали время до самого вечера. На помощь пришли ещё две девочки, которые работали прислугой у Мартынова. Они, собственно говоря, под чутким Ларискиным руководством, занялись организацией мероприятия. Стол накрыли в том самом зале, где находилась приглянувшаяся мне барная стойка.
Уровень, конечно, поражал. Серебряная посуда, приборы с фамильными вензелями, вкусности и деликатесы.
Я быстренько сбегала к себе в комнату и навела лоск. Негоже в грязь лицом. Все же первый вечер с кандидатом на мое сердце. Итак события сыпятся, словно конфетти из хлопушки, так хоть сейчас по-человечески провести время. Шикарных нарядов с собой не брала, потому как не особо рассчитывала, что сразу попаду с корабля на бал. Выбрала классические брюки, слегка зауженные, с четкими ровными стрелками и блузку изумрудного цвета, с красивым глубоким декольте. Она идеально шла к моим глазам. Волосы собрала в высокий хвост, оставив несколько прядей челки.