– Пронюхала… интересно, как?
Естественно, я не собиралась признаваться Разумовскому, что совершенно случайно. Ровно, как не планировала описывать свое возлежание под кроватью. Поэтому сделала умное лицо и таинственно закатила глаза. Репутацию нужно поддерживать.
– Ладно, не важно. Я тебя хорошо знаю, не сдашь. Наоборот, прикроешь спину, если что. Не смотря на наши непреодолимые разногласия.
– Нет никаких разногласий. Потому что, и согласия не было. Ты не ответил, что за история с лошадью.
– Заказ. – Разумовский провел носом вдоль моей шеи, принюхиваясь. Как зверь, ей богу. Хотя, он и есть зверь. Зверь, который при необходимости сломает мне хребет. – Мммм… вкусно. Помню твой запах. Ни одна женщина не пахнет, как ты.
– Понимаю, что заказ, – Я постаралась увести его от скользкой, опасной темы наших непростых взаимоотношений, – Вряд-ли ты пожалел несчастного жеребца и решил выпустить его на свободу. Это не твоя работа. Зачем ты взялся за нее?
– Милая, много вопросов задаешь. В чем меркантильный интерес? Помнится, кто-то прививал мне сказку о взаимной симпатии с нашим владельцем заводов-пароходов. Разве, нет? Волнуешься за состояние будущего супруга? Говорят, Андрей Николаевич настроен серьезно по отношению к тебе. Странно, правда? Увиделись вы впервые, а он уже вообразил себе планы.
– Тебе какая разница? – я вжималась в стену, стараясь хоть немного увеличить между нами расстояние. Да куда там. Разумовский наоборот придвинулся ещё ближе. – Нет, интересует не его состояние, а твое участие в этой афере. Я бы поняла, если бы тебе его просто заказали.
– Ну, а вот ты считай, что мне его просто заказали. Только таким необычным способом. Как ты с ним познакомилась? Вернее, не как, а кто написал первым? Историю вашей романтичной переписки Я слышал. Настя ядовитой слюной подавилась, когда рассказывала.
– Он. Он первый написал. – Говорить приходилось рубленными фразами, потому что дыхание сбивалось. Предательское тело совершенно не хотело вести себя прилично.
– Милая, тебе не показалось это странным? На просторах интернета этот миллионер выбрал именно тебя.Ты, конечно, красавица, несомненно, но, с подобной твоей, биографией так неосмотрительно кидаться во все тяжкие…
– Ты думаешь, он преследовал какую-то цель? – я нервно рассмеялась, – От прежних дел ничего не осталось, кроме репутации. Я теперь хорошая девочка.
– Мммм… обожаю хороших девочек.
– А что это вы тут делаете?
От неожиданности меня подкинуло на месте, а, учитывая, что Разумовский почти улёгся на мое несчастное, страдающее тело, то и его тоже.
За спиной Сашки-Ирода стоял Николенька, разглядывая нас с улыбкой на лице. Господи, как же вовремя. Я выскользнула из-под мужской руки. Благо, в силу появления свидетеля, Разумовский немного отступил.
– Я понял, – радостно сообщил Николай, – Вы играли. Это такая веселая игра.
– Ага. Обхохочешься, как весело. – Задержалась на минуту возле брата Андрея, пристально глядя ему в лицо. Вот отчего-то снова возникло ощущение, причем весьма настойчивое, он далеко не такой дурачок, каким старательно пытается казаться. Да ещё странные вопросы Сашеньки... Не тот человек, чтоб задавать их ради праздного интереса. Значит, что-то в истории моего знакомства с Мартыновым есть. Пока искала Сыча, который, теоретически в этот момент искал Ваську, пыталась ещё раз прокрутить момент своего интернет-знакомства в голове. Да, Андрей, а он, как мы теперь знаем, и не Андрей вовсе, написал первым. Мог ли быть у господина Сиротных интерес к моей персоне? С какой стороны не поверни – нет. Последние годы он живёт под чужим именем. Я с ним никак нигде не пересекалась. На кой черт ему это надо было бы, если исключить реальную симпатию.
Вышла на улицу, то и дело крутя головой. Где носит моих "родственников"? У меня так-то ещё свидание с Валеркой запланировано на вечер. Может, этот ещё что интересное расскажет.
Сыча и Селиванова нашла у небольшого прудика. Мои напарники сидели чинно-благородно на лавочке, наслаждаясь видом природы.
– Молодцы! Я там Разумовского пытаю, а вы кайфуете.
– Мы, Лизка, не кайфуем, а думу думаем, – деловым тоном сообщил папенька, – Занёс тебя черт в осиное гнездо. Факт. Белобрысая Васькиной рожей нормально прониклась. Хотя, конечно, не так как Стилетом, но все же. Проговорилась кое о чем. Видишь ли, Сиротных потому не заподозрил подвоха в их семейном воссоединении, что Мартыновым не является. Понимаешь?
– Не знаю, какая из твоих глубоких мыслей глубже. – Села между мужчинами, глядя то на одного, то на другого. – Естественно, раз он не Мартынов, то и знать не может ничего о родителях, кто, когда именно почил. Вряд-ли, прежде, чем провернуть свое мероприятие по замене личности, сильно вдавался в родословную жертвы. Похоже, узнал, что парень один живёт, матери нет, отец канул в неизвестность давным-давно, на том и успокоился. А тут родственники внезапные явились. Начнёшь вопросы задавать, спалишься.
– Мдаааа… тем более у них доку́мент есть, родство подтверждающий. – Заявил Сыч, все так же, неотрывно, глядя на воду пруда.
– Во как… откуда?
– Настенька, видишь ли, характер, похоже от природы имеет блядский, а потому к общению весьма расположена, – Встрял Васька, отводя взгляд.
– О Господи, поимел ее что ли?
– Ну… так вышло. Очень хотелось девушке любви и ласки. Разумовского твоего жаждет до одури, но лишь потому, что искренне верит, к красивому лицу там ещё прилагается огромный банковский счёт и крутые связи.
– Ну, счёт, допустим, прилагается. Связи, уверена, тоже. И?
– И что. Я ж тоже человек. Год никого не было.
– Васенька, – Я заглянула Большому в глаза, – Ты прости, но мне все равно, с кем ты там перепихнулся. Хватит страдать по этому поводу и оправдываться. Отдалась она тебе по любви, так и хорошо. Ты по делу говори, хороший мой.
– Аааа… – Селиванов заметно повеселел. Видимо, и вправду думал, что я сочту его поступок предательством со стороны своего верного рыцаря. – Ну так, смотри. Свидетельство о рождении, ее и Валеркино, в котором отцом указан товарищ Мартынов Николай, пришло ей с доставкой. А предварительно было письмо по почте от неизвестного доброжелателя. Что есть вот такой-то человек. Выдает себя совсем за другого. Денег – куры не клюют. Имеется возможность присосаться к этой скважине под предлогом родства. Взамен – малость. Разыскать в доме одну скромную бумажку. Договор, заключённый между Сиротных и Мартыновым о том, что первый передает в дар свою компанию, а второй ее благосклонно принимает. За это ещё, в довесок, братцу с сестрицей была обещана приличная сумма денег. И вот что выходит. Кто-то всерьез занялся Мартыновым. Причем, этот кто-то знает, что Мартынов вовсе не Мартынов.
Глава четырнадцатая
Встречи с роковым соблазнителем Валеркой ждала с огромным нетерпением. Даже чисто из спортивного азарта. Главное, все всё узнаю́т, что Сыч, что Васька, главную информацию они нарыли, я одна – лох лохом. Теряю хватку. Это все папенька со своим "завяжем и начнем порядочную жизнь".
От Степана ничего толком не добилась. Хотя, парень-то далеко не крепкий орешек. С Разумовским мои шпионские по́туги лучше вообще не вспоминать. Сашка... Сердце снова заныло, заболело. Но...недолго. Просто в голове всплыли слова одной небезызвестной героини одного небезызвестного фильма. Я подумаю об этом завтра, потому, что, если буду думать об этом сегодня, точно сойду с ума. Ну, или где-то около того. Текст приблизительный. Дословно, конечно, не вспомню, однако, смысл очень верный. Начну сейчас опять загоняться по Разумовскому, закончу в очередной не очень приятной заднице, из которой, не факт, что удастся на этот раз выбраться. Я итак достаточно долго хожу по острию ножа. "Lucky", счастливчик. Это прозвище дал мне Сыч. Не поспоришь. В свете того, как с детства складывалась моя жизнь, и что умереть я должна была как минимум дважды, он, наверное, прав. Но вот Разумовский череду везений, выпадающих на пути, вполне может пресечь одним своим присутствием. Так что, увольте. Все страдания после того, как закончим гостить в доме господина Сиротных. Мартыновым уже язык не поворачивается его называть.
Как назло, семейный ужин затянулся. Хотя, мероприятие вышло крайне любопытное. К столу собрались все участники нашей занимательной компании. Разумовский, просто нереально привлекательный в темных джинсах и темном же поло. Сволочь периодически бросал на меня обжигающий взгляд черных глаз и мило улыбался. Настенька, сидевшая, словно свадебный генерал, довольная и до одури счастливая. Она прижималась плечом к Сашке-Ироду, но постоянно косилась на Ваську. Большой, в свою очередь, вырядился в светлую рубашку с брюками, и, надо признать, смотрелся тем ещё фраером. При этом, внимание белобрысой он вполне замечал, а потому цвёл майской розой. Видимо, мысль, что он поимел хоть одну женщину Разумовского, приносила ему сладостный восторг. Сыч просто сидел, никого не трогал и думал о своем. Папенька – молодец. Всегда спокоен, погружен в нирвану, даже если пришел конец света. Валерка, без конца цеплял мою руку. Специально, походу, занял соседнее место. Я скромно хлопала глазами, но позволяла лёгкому румянцу периодически появляться на щеках. Ровно, как и блеску в глазах, в те момент, когда мы сталкивались взглядами, передавая друг другу, к примеру, салфетки или свежий багет, который, судя по всему, испекли за несколько минут до ужина.