– Тогда отдыхай! – улыбнулся Прокофьев, кивком указав на дверь.
– Ну ты, начальник, в натуре! – выдохнул Бешеров. – Наизнанку меня вывернул!..
– Да, и фото на память. – Прокофьев навел на него камеру смартфона.
– Если только в анфас.
– На профиль ты пока еще не заработал.
– Чур тебя!
Прокофьев сделал фото и показал на дверь. Бешеров только рад был убраться с глаз долой, но вряд ли он уходил с легкой душой. Не мог уголовный розыск оставить его в покое, и он это, скорее всего, понимал.
Глава 4
Лида не подарок, и Саша не тряпка, а утром сегодня они оба встали не с той ноги. И началось. Саша налил в чайник воды, но спросонья забыл включить, Лиду это разозлило, она обозвала его недотыкой. Потом он спросил у нее, кто такой интроверт. А она послала его подальше. А ведь можно было просто взять и ответить на вопрос. Тем более что все очень просто. Интроверт – это человек, склонный к интроверсии. А интроверсия, в свою очередь, – это то, к чему склонен интроверт. Неужели так сложно запомнить?
Все бы ничего, но в то же утро поссорился со своей Раисой и Паша. Да по-другому и быть не могло, ведь Саша и Паша – близнецы. А Лида и Раиса практически сестры и по духу, и по профессии.
На службу девушки отправились на одной машине, Саша и Паша – на другой. А служба у них одна – Управление уголовного розыска, отдел по раскрытию тяжких и особо тяжких дел против личности. Четыре опера, и все Луковы. Фамилия, может, и не звучная, но после развода Лида и Раиса не захотели возвращаться к девичьим фамилиям. Да, да, за два года Саша успел и жениться на Лиде, и развестись с ней, а не так давно они снова сошлись. А сегодня вот очередной раздрай. И Паша с Раисой не могут сойтись характерами.
– Мужчина должен быть умнее женщины, – сказал Паша, взмахом руки приветствуя оперативного дежурного за стеклом.
– Это тебе так Прокофьев говорил? – усмехнулся Саша.
– Помириться нужно, а то весь день кувырком.
– И Валя лыбиться будет! – кивнул Саша.
Валентин Бордов – идейный холостяк, и любая семейная ссора – это очередное подтверждение правильности выбранного им пути. Он этого и не скрывает. Так что ссора между Сашей и Лидой – вода на его мельницу. С Пашей и Раисой аналогично.
Лида и Раиса устроились в отделе с комфортом, у них свой кабинет, небольшой, но отдельный. В их кабинете у окна стоял Бордов, Лиду он обнимал за плечо правой рукой, Раису – левой и при этом нагло улыбался, глядя на братьев. На столе торт с кремовыми розочками, на подоконнике закипал чайник с ромашками.
– А-а, однояйцевые! – Раиса даже не собиралась отстраняться от Бордова.
– Надо же, а я все думаю, что-то же в них не то! – Лида хлопнула в ладоши, локтем легонько ткнув Бордова в живот.
– А сравнить не с кем было! – засмеялась Раиса и боком толкнула Бордова, заставляя прижать ее покрепче.
– Валь, а возьми нас в жены! – попросила Лида.
– Ну все, хватит! – Продолжая улыбаться, Бордов мягко оттолкнул от себя девушек, направляя одну к Саше, другую к Паше. – Давайте чай пить!
Но Сашу это не раздобрило.
– А чего ты здесь раскомандовался?
– А того, что у Валентина сегодня день рождения! – злорадно и с осуждением уколола его Лида.
– Да?! – Саша растерянно захлопал глазами.
Девчонки на то и девчонки, чтобы запоминать даты, но Лида могла бы и сказать.
– Два! – передразнила Раиса.
– Тридцать два! Тридцать два года мне сегодня стукнуло. День святого Валентина сегодня! – расплылся в улыбке Бордов.
– Поздравляю, скромняга! – Паша протянул Валентину руку, в этот момент и открылась дверь.
В кабинет вошел Прокофьев, краса Управления, гордость отдела, он же и гроза, и пример для подчиненных. Суровый мужчина, внушительный, и тяжело с ним, и легко одновременно. Сколько помнил себя Саша, рядом с Прокофьевым он всегда чувствовал себя мальчишкой. А на душе всегда было легко. Даже когда Прокофьев ругал его, он чувствовал в его голосе отеческие нотки. Прокофьев никогда никого не предавал, а однажды спас ему жизнь. И ему, и Паше, и девчонкам.
Сивого с награбленными деньгами накрыли, собирались его брать, но появились бандиты Карамболя, завязалась перестрелка. Лида с Раисой присоединились к перестрелке, но и у них очень скоро закончились патроны. Бандитам до полной победы оставалось совсем чуть-чуть, когда появился Прокофьев… После той кровавой бани Саша сдружился с Лидой, Паша – с Раисой, потом сыграли свадьбу, а затем развелись. Чуть больше двух лет прошло, а как будто целая жизнь прожита.
– Вот вы где! – Голос Прокофьева прозвучал и строго, и тепло.
– День рождения у меня, товарищ подполковник!
Лида открыла створку шкафа, вынула оттуда коробку, обвязанную розовой ленточкой, Раиса губами отыграла туш. Саша озадаченно смотрел на свою бывшую. Деньги на подарок обычно собирала Лида, и его стороной она могла обойти только в одном случае: если очень обиделась. Значит, черная кошка между ними пробежала еще вчера, а хвостом махнула только сегодня. Обиделась на него Лида, и даже непонятно за что. Нет, не будет у них будущего. Надо равняться на Бордова с его холостяцким кодексом жизни.
Лида открыла коробку, достала сувенирные сапоги-скороходы под гжель.
– Это чтобы ты еще быстрей за своими бабами бегал! – сказала Раиса.
– А почему две пары? – улыбнулся Бордов.
– Одна пара для тебя, другая для твоей будущей жены, – лукаво повела бровью Лида. – Если, конечно, ты ее догонишь.
Саша обиженно глянул на нее. Забыла она сказать ему про подарок, потому что думала о Бордове. Замуж за него собралась.
– Чтобы она за мной потом бегала? Со сковородкой!
– Зачем бегать? Мы ей ружье подарим! – засмеялась Раиса.
– Поздравляю, Валентин! – Прокофьев крепко пожал Бордову руку. – Успехов тебе и крепкого здоровья!
Валентина поздравили, девчонки налили чай, разрезали торт, а когда к праздничному застолью присоединился майор Ярыгин, оно перешло в служебное совещание. Главный вопрос, понятное дело, убийство Вельяминовой.
– Ситуация у нас, ребята, очень интересная, – отхлебнув из чашки, сказал Прокофьев. – Сарычев утверждает, что Вельяминова собиралась заказать ему своего мужа. Он якобы отказался, но это ее не остановило. И она заказала своего мужа кому-то другому.
– Кому? – усмехнулся Ярыгин, давая понять, что Сарычеву верить – себя не уважать.
– Возможно, другому своему любовнику. Ренат Ильясович Бешеров, в настоящем водитель-дальнобойщик.
– А в прошлом? – Лида чуть ли не завороженно смотрела на Прокофьева, но Сашу это почему-то ничуть не смущало.
– В прошлом бандит из банды Рахата. Был осужден за убийство бандита из конкурирующей группировки. Убийство заказное, отсидел двенадцать лет, два года назад вышел на свободу, работает водителем в транспортной компании «Быстролайн».
– Вельяминова знала, к кому обращаться, – кивнул Бордов.
– Да, но убили не мужа, убили ее саму! – мотнула головой Раиса.
– Вот я и говорю, ситуация у нас очень интересная. В смысле очень запутанная. Сарычев установил в квартире «жучки», сказал, что наблюдал за Вельяминовой, мало ли, вдруг она собирается подставить его, чтобы замести следы. Вариант вполне возможный. Но Сарычев не сказал про Бешерова. То есть сказал, что есть некто, кто может решить вопрос с мужем Вельяминовой, но кто именно, ищите сами…
– И вы нашли?
– И нашел, и поговорил. И в глаза посмотрел. Хитрый он, этот Бешеров, изворотливый. Я у него про Сарычева спросил, знает ли такого? Ответил, знает. А о том, что Сарычев с Вельяминовой крутил, якобы понятия не имеет. – Прокофьев все больше обращался к самому себе, говорил, как будто вслух рассуждал. – Я вот думаю, кто мне больше наврал, Бешеров или Сарычев, кого из них подозревать? Возможно, они были в сговоре. В момент убийства Вельяминовой Бешеров находился в рейсе, а у Сарычева алиби нет. Он мог и убить.
– Сарычев должен был убить Вельяминова, а погибла его жена, – напомнил Бордов.
– Значит, что-то пошло не так. Или решили переиграть с предложением Вельяминовой. Деньги у нее взяли, а мужа убивать не стали. Ее убили, а мужа подставили.
– А если Сарычев врет? Если не заказывала Вельяминова своего мужа? – предположил Саша. – Если это Вельяминов заказал свою жену. А заказать он мог ее Сарычеву. Зачем тогда Сарычеву впутывать Бешерова? Одно дело, если бы Бешеров убивал, а он в рейсе был.