А сегодня, когда увидел, как Степа едва ли не волочит за собой, взбесился. Чуть другу рожу не начистил. Сдержался. Работа ведь у нас такая. Да и он не знал ее.
Схватил девчонку и потащил к нашим, желая как можно быстрее спрятать ото всех, нарушая все возможные инструкции и правила. Уверен, что это не останется незамеченным. Нет, пацаны, конечно, прикроют перед начальством, но кто-нибудь, да донесет. Да и плевать. Не мог я оставить ее там, не мог позволить затянуть в то безумие.
Автобус тормозит, Михалыч открывает двери. Я выхожу первым. Подаю руку Синичке. Римка проходит мимо, игнорируя меня.
– Гера, только быстро давай, – раздается из глубины салона голос Питона.
Киваю пацанам.
Отхожу с девчонками на несколько метров. Синичка останавливается, неуверенно топчась на месте.
– Сами доберетесь? Помощь не нужна?
– Доберемся, – кивает, смущенно улыбаясь. – Наша общага в двух кварталах. Спасибо за помощь, правда. Если бы не вы, ночевали бы мы сейчас в камере.
Я киваю. Не знаю, что сказать. Как-то слишком все напряженно вокруг. Чертова подруга. Смотрит на меня как на врага, да и Синичке небось в голову ерунду вбивает.
Есения улыбается и еще раз благодарит меня, направляясь за подругой. А я понимаю, что не могу вот так просто отпустить ее. Будто на автопилоте срываюсь следом, хватаю ее за запястье. Синичка замирает. Поднимает на меня удивленно-испуганный взгляд.
– Свидание. Ты обещала мне, – подмигнув, улыбаюсь ей. Пошло оно все к чертям. Если не попытаюсь, буду идиотом.
Наверное, мы смотримся очень странно. Стоим посреди улицы, бугай с бронником на груди и автоматом на перевес и маленькая хрупкая девочка, от решения которой зависит так много.
– Какое свидание? – вступает ее подруга, одергивая Синичку. – Ты спятила? На свидание с ним собралась?!
Римма поднимает на меня гневный взгляд, и тянет за собой Есению.
– Езжайте уже отсюда!
Стою и пялюсь на удаляющиеся фигуры девушек. Черта с два я отстану. Она – моя.
– Греховцев, давай быстрей! Наши все уже в отделе! По шапке настучат! – раздается громкое из салона.
Чертыхнувшись, сплевываю в сторону. Теперь готовься к выговору. Майор тот еще гад. Так просто ситуацию не оставит. Да и стукачей у него полно. Как пить дать, уже прознал обо всем.
Три дня спустя
Стоял и жал на кнопку звонка. Сил не было даже постучать в дверь. Хотя, внеочередное дежурство, не самое худшее, что могло мне светить за проступок.
Когда Марина, открыла дверь, в буквальном смысле ввалился в квартиру.
– Эй, тише ты, боец. Пришибёшь ведь, – засмеялась девушка, отступая в сторону.
– Прости, я двое суток без сна, вырубает жестко, – скинув в углу берцы, прошел вглубь комнаты. Словно по команде под ногами стал кружить маленький жучок, с двумя пушистыми хвостиками на голове. Полинка, дочка Питона.
– Грех, проходи! – раздался из кухни Петин голос.
– Проходи дорогой, только руки помой и за стол, – Марина забрала из моих рук спортивную сумку. Кивнув, послушно поплелся в туалет.
– М-м-м, вкусно пахнет, – крикнул, вытираясь полотенцем. Запах в квартире стоял изумительный.
– Рыба жареная и картошка на ужин, – произнесла Марина, когда я зашел в кухню. Друг сидел за столом.
Увидев разнообразие блюд, даже усталость сошла «на нет». Забыл уже, когда нормально питался. Набросился на еду словно волк, который только что из леса выбрался.
– Ты как с голодного края, – хохотнул Петя и в этот момент снова раздался дверной звонок.
– Лапа пришел, – встрепенулась Марина и поднялась из-за стола, направляясь в коридор.
Спустя пару минут в комнату вошел Андрюха.
– О, Маришка, дай пожрать, голодный, аж морда трясется, – ухмыльнулся друг, устраиваясь рядом со мной за стол.
– Сейчас, троглодит ты маленький, – смеется Марина, за что получает хмурый взгляд от Питона. Осекается. Отвернувшись к плите, накладывает еду в тарелку.
Не знаю, что у них произошло снова. Петя мой брат и друг, но его поведение по отношению к жене я не понимаю. Маринка – мечта любого мужика. Умная, красивая, преданная. Отменная хозяйка, заботливая мама и жена. А он вечно ее строит. Ревнует и с ума сходит от этого. Пару раз чуть ли не до драки дошло с Лапой. Андрюха у нас тот еще ловелас, но к Маринке никогда даже намеков не было. А этот что-то себе выдумал и по пьяни набросился на Лапина. Еле успели их разнять.
Марина ставит блюда на стол.
– Марин, нам пообщаться надо, – поднимает на нее строгий взгляд муженек.
– Да ребят, если что зовите, – взяв малышку на руки, выходит из кухни. Питон наполняет рюмки белой.
– Короче, дело есть.
Чокнувшись, опрокидываем в себя алкоголь.
– Что за дело? – тут же вступает в разговор Лапа.
– Знакомый есть. Работал на стройке бригадиром. Хозяин фирмы кинул на деньги. Обещал заплатить, а дал под зад ногой. Парнишка ко мне обратился, хочет просто моральной компенсации. Проучить урода! Показать, что так с честными людьми нельзя поступать. Ему сотню, остальное нам, раскидаем на троих двести кусков, – Питон обводит внимательным взглядом каждого из нас.
– Ну а че, я в деле. Как раз дома телек сгорел, матушке на день рождения подарок замучу, – довольно потирает руки Лапа. Андрюха уже на низком старте. А вот я его настроя не разделяю.
– А ты, Гера? – спрашивает Петя.
– Ты знаешь, – пожимаю плечами, не желая вдаваться в подробности. Уже раз сто поступали подобные предложения, и у меня каждый раз был один и тот же ответ.
– Не люблю я эти дела. А если заявит? Потом срок мотать из-за х*рни такой. Мы не бандюки, чтобы долги выбивать.
– Ты, Гера подумай, не спеши с ответом, —не отступает Петя. – Дело плевое, легкие деньги. Мы ж его убивать то не собираемся, так потрепим немного. Забыл, что ли как раньше морды чистили на улице?
– Так это было когда. Подростками были! Мозгов еще не было, – смеюсь, вспоминая наши похождения.
– Ну, как знаешь. Времени подумать до конца недели. У тебя ж вроде девчонка появилась. На свиданье сводишь в ресторан дорогой.
Глава 4
Есения
Голова раскалывалась, буквы на бумаге расползались, сливаясь в одну полосу. Снова и снова я пыталась прочитать конспект, но ни одного слова не оставалось в памяти. Все. Я устала.
Зарычав с досады, резко поднялась со стула, так, что предмет мебели едва не завалился назад – успела подхватить. Несколько бессонных ночей сделали из меня настоящего зомби. Нужно было срочно зарядиться сладким, а еще лучше сном. Со вторым все обстояло напряженно. До экзамена совсем чуть-чуть, нужно успеть выучить еще пятнадцать билетов, а на часах уже восемь вечера.
Порывшись в полке с продуктами, из сладкого нашла только чупа-чупс. Фу-х, хоть что-то. Все вкусное уже съедено, а до стипендии целых пять дней. Нужно как-то продержаться.
Настроение было отвратительным. Валера снова стал одолевать меня звонками и подарками. Каждый день девчонки передавали от него букеты и шоколад. Я все возвращала обратно. Меня эта ситуация раздражала. Почему этот парень не может забыть о моем существовании? Я не верю в его чувства, не верю ему вообще. Его повышенное внимание сейчас – лишь нежелание признавать проигрыш. Кобзарь не из тех, кто умеет слышать слово «нет».
А вот Римка придерживалась абсолютно противоположных взглядов. С того самого вечера, как я вытянула ее практически в бессознательно-одурманенном состоянии с вечеринки, она только и говорит, что о его братце Матвее. Вместо подготовки к экзаменам, подруга пропадает вечерами на свиданиях.
Вчера вечером мы с ней рассорились вконец. Все началось из-за сказанных мной слов в адрес Валеры и его брата, а закончилось тем, что она начала оскорблять Греха и его сослуживцев. Кричала, что я связалась с нищебродом. Говорила, что такие ребята кроме драк и бандитизма ничего не умеют. И что с ним меня ждёт боль и разочарование. Я смотрела на подругу и никак не могла понять, когда она успела так поглупеть? Разве она не слышит себя? Разве не понимает, какую чушь несет? Нет, дело было не в Грехе. Я совсем не знаю этого парня, и, возможно, позавчера мы виделись с ним в последний раз в жизни, ведь ни номера телефона, ни адреса я ему не оставила. Меня взбесили слова Римки о Кобзаре. В ее глазах Валера и его брат выглядели рыцарями только потому, что у них были деньги. Тут я не смогла смолчать. Мы поругались. Так, что Римма ушла ночевать на второй этаж к Машке Сидорчук. Сказала, что попросит коменданта к следующему учебному году расселить нас. Я промолчала. Не видела смысла в дальнейшем разговоре. Мне кажется, ей хватит и пары недель, чтобы разочароваться в своем новом ухажере.