Начальник гвардии шёл в свой номер, но на автомате подошёл к дверям комнаты Лелёки. Хотел уже толкнуть дверь… Замер. Смутился. Махнул рукой и отправился к себе. По дороге ругая себя, что чуть не ворвался к девушке. Потом ругая её, за то, что не захотела быть его женой, за то, что оказалась легкомысленной пустышкой. За то, что он думал о ней лучше, чем она есть на самом деле.
Успокоился он только придя в свою комнату.
Хотел поскорее заснуть, но сон не шёл. Стоило закрыть глаза, как он видел Лелёку, какой он увидел её на балу. Сначала он отметил, какая необыкновенно красивая девушка, и лишь потом узнал её.
«Она была бы очень красивой невестой», – думал он сейчас сквозь наваливающийся сон.
И тут же выскочил из сна, сел в кровати и мысленно обругал себя: «Хватит уже. Не будет никакой свадьбы. Не хочет она быть твоей женой. Не достаточно хорош ты для неё».
Ему даже в голову не пришло, что Лелёка не мыслит такими категориями. Он же уже достаточно хорошо знал её. Знал, что она равнодушна и знатности роди, и к богатству. И никогда он не замечал, чтобы она интересовалась другими мужчинами иначе, как сослуживцами. Он же прекрасно знал, что отмечала она только его. Но сейчас обида застила ему глаза.
Промаявшись около часа он наконец заснул.
У Лелёки сегодня был свободный день. Она провалялась в постели почти до трёх часов. Потом заставила себя встать – надо было хотя бы платье в ателье отвезти.
Оставшееся до восьми вечера время она гуляла по городу. В восемь была вечерняя поверка. Затем у неё было ночное дежурство, верней четыре часа дежурства с десяти вечера до двух часов ночи.
Девушка уже успела услышать россказни гвардейцев, что дежурили днём во время визита посла. Её величество почти час вела светскую беседу, задавала послу вопросы и всё не давала возможности приступить к делу. Когда же он наконец задал вопрос, из-за которого и была назначена встреча, её величество навела тумана. Стала расспрашивать, что он предлагает сделать с жителями Ниделии, которые живут на тех островах? Они что, готовы взять острова с жителями? А если те не желают становится гражданами другой страны?
Этим она похоже озадачила посла. Тот должно быть ждал прямого отказа, а не вопросов, которые вроде бы были по делу. Затем она заявила, что не знает, какой государственный интерес есть у Ниделии к тем островам. Многозначительно изрекла, что если никакого государственного интереса нет, то тогда… Не договорив фразу, перебила саму себя, что ей нужно время, чтобы узнать информацию, поговорить с советниками. Лишь тогда она будет готова дать ответ. После этого попросила у помощницы листинд, в котором было расписание её визита в Проэксу, и предложила послу назначить спустя три дня новую встречу.
Антура Березус был зол, но старательно не показывал вида. Ему ничего не оставалось, как согласиться на новую встречу. Он подозревал, что его просто водят за нос, но приходилось сносить молча. Он не очень рассчитывал договориться с королевой. Однако сейчас ухватился за призрачный шанс.
Да, если они осуществят свой план и ликвидируют её величество, чем обезглавят Ниделию, у Болиарда появится возможность захватить те острова. Дело можно считать решённым. Так и планировалось изначально. В Болиарде были уверены, что острова необитаемы. Однако, если королева говорит правду, и там есть жители. Можно, конечно, всех перебить, но это значит настроить против себя весь мир. Оставить в живых – заполучить недовольных людей. Опять шум на весь мир. Это подорвёт доверие к молодой стране, которая ещё не обрела друзей. Все пока смотрят на новый Болиарду с подозрением. Мировые скандалы стране точно не нужны.
«Надо договариваться, но похоже эта мегера водит меня за нос, а договариваться вовсе не собирается, – мрачно думал посол Болиарда, покидая резиденцию, отведённую гостям из Ниделии, – а ещё надо уточнить, есть ли там жители. Надо то точно узнать».
В последующие три дня у её величества были назначены какие-то встречи, различные мероприятия. Гвардейцы всюду сопровождали её. У Лелёки тоже были часы дежурств. Правда здесь, в поездке, всё чаще дежурства были активными – надо было сопровождать куда-либо королеву. Здесь не было такого, как во дворце, когда во время дежурства гвардейцы маялись от безделья, а начальник гвардии неспешно проверял посты.
За последние три дня Сигрус и гвардейка ни разу не виделись. Верней мельком конечно же виделись. Правда при большом скоплении людей, и не имели возможности перекинуться даже парой слов. Впрочем ни один из них к этому и не стремился, а то нашли бы возможность.
Каждый мучился в одиночестве. Лелёка зачем-то собиралась доказывать, что она хороший человек. Сигрус же злился, обвиняя девушку в легкомыслии, даже не отдавая себе отчёта, что это обида за отказ в нём говорит. Одновременно с этим в нём стала проявляться и досада на то, что всё кончено. Он был счастлив в этих отношениях, а теперь сам в один день прекратил всё. Обида постепенно сходила на нет, а досада росла. Хотя пока он даже не понимал, что сам виноват, и в его силах всё поправить.
На четвёртый день, когда должна была состоятся встреча с послом Болиарда, королева с утра пораньше отбыла со своей племянницей и её семьёй в загородный дворец на два дня. Это был семейный визит, никого из посторонних не приглашали.
Иноземные гости уже начали разъезжаться из Проэксы. Правила приличия были соблюдены, дань уважения отдана, можно было заняться привычными делами. Задерживались лишь те, у кого ещё были запланированы какие-то дела.
Вместе с королевой в загородную поездку отправилась малая часть гвардейцев. Сигрус хотел ехать с ними, но после короткого разговора с королевой остался в городе. На его долю выпала «честь» разговаривать с послом. Он должен был встретить того и извиниться за отсутствие королевы, а также предложить перенести встречу. Разговор был неприятный. Решено было не поручать его кому-либо из придворных, пусть даже очень знатных. Начальник гвардии лучше всех подходил на роль дипломата. Во-первых, он был из достаточно знатного рода и с детства учился премудростям общения в высшем обществе. При желании или скорее по острой необходимости он мог изворачиваться, хитрить, врать в глаза, сохраняя самый невинный вид. Его привычка держать театральную паузу была одним из этих навыков, который он перенёс в повседневную жизнь. С учётом знатности его рода он вполне мог пойти по дипломатической стезе. Однако врать в глаза и изворачиваться ему претило, именно поэтому он выбрал гвардию, где нужны были другие качества. И лишь некоторая склонность к театральности прочно вошла в привычку.
И вот теперь Сигрусу предстояла роль дипломата. Он решил сыграть простофилю и тупого подчинённого. Как ему казалось в данной ситуации это была самая удобная позиция.
После приветствия с Антурой Березусом, он несколько раз извинился перед послом. Сказал, что приносит свои личные извинения и извинения от лица государства, добавил, что королева очень сожалеет, что приходится отменить встречу. Начальник гвардии говорил это с таким сожалением, что она вполне сходило за искреннее. Создавалось впечатление, что начальник гвардии не в курсе, от какого разговора сбежала её высочество.
Посол взбесился, что его кинули как мальчишку, но срывать зло на приносящего дурные вести было бессмысленно. Хотя с ним можно было не держать лицо, поэтому господин Березус держался надменно, говорил сквозь зубы и кратко, с брезгливой гримасой на лице.
– Я понимаю, как вам это неприятно слышать, – продолжал петь ему в уши Сигрус, – меня бы это очень взбесило. Думаю, вам сложно понять нашу королеву. Её лишь сегодня пригласили в семейную поездку. Она не смогла отказать племяннице. Приняла вот такое спонтанное решение и поехала.
Сделал многозначительную паузу и добавил:
– Женщины такие непостоянные, даже если это правительница.
Вот здесь он полностью кривил душой. Её величество уже давно ничего не делала спонтанно и не подумав. Каждый её поступок был точно выверен. Разумеется, она не собиралась идти на уступки Болиарду. Советоваться ей ни с кем не надо было, как и узнавать информацию. Она прекрасно знала, что на островах живут не только смотрители маяков с семьями. Там были и научные лаборатории. Выбрана локация была не только для того, чтобы быть в дали от любопытных глаз. Это был скорее дополнительный бонус, возникший сам по себе.