– Эй, привет. Птичка попалась.
– Хм, быстро. Что, управились за обеденный перерыв?
– Ты мне меньше платишь за месяц, думаю сменить специализацию.
– Лейси, ну ты …
– Кстати. Их рейс послезавтра.
– Что за черт?
– Не знаю. Проверь. Она дала мне адрес, послезавтра утром я должен быть в порту, – я запнулся, – как её помощник.
– Помощник? По каким вопросам: ближайшим к телу?
– Уйду я от тебя.
– Не уйдёшь… Семью не выбирают.
– Семья не без урода.
Бросаю трубку. Отправляю эсэмэской в офис данные по рейсу. Решаю на всякий случай больше не светиться сегодня как Лейси. Возможно, Элеонор отправила кого-нибудь проследить за мной.
Доезжаю до станции восточного вокзала. Захожу внутрь. Подхожу к камерам хранения, у меня здесь есть шкафчик. Забираю находящиеся внутри вещи, иду к общественным туалетам. Опускаю голову и захожу в женский. Быстро проскальзываю в пустую кабинку и запираю дверь. Снять мужскую одежду и белье – одеться в женское. Половина дела. Натягиваю чулки и бюстгальтер. Достаю шмотки. Этот вариант одежды – походный, простой. Как раз для таких случаев, когда надо быстро сменить образ. И “пол”.
Надеваю черный свитер с высоким горлом, короткую широкую юбку, всё из немнущейся ткани. На ноги – простые ботинки на низком устойчивом каблуке. Обычный гардероб занял бы много места, и облачаться в него дольше – так что я обхожусь минимумом. Закончив с одеждой, достаю аккуратно сложенный парик. Эту вещь упростить никак нельзя. У меня три парика. Один дома, один на работе и вот этот, у меня в руках – всегда на всякий случай в тайнике в городе. Все они идентичны – одинаковой длины и цвета.
Парик неудобно надевать в такой темноте и без зеркала – но я привык. Быстро зачесал волосы, надел сеточку, нанёс клей, расправил парик по голове – и вот я уже похож на Лейлу. Остался макияж.
Сбросив мужскую одежду в сумку, выхожу к зеркалу. Собираю волосы назад, достаю косметичку и начинаю накладывать грим. Очень будничная картинка: хорошенькая девушка красится в туалете. Сначала тщательно мою и вытираю руки, чтобы нанести тональный крем пальцами – в экстренной косметичке нет кистей для макияжа. После тональника идут пудра, накладные ресницы, подводка. В зеркале медленно начинает узнаваться лицо Лейлы. Я распускаю волосы, крашу губы, бросаю помаду и косметичку в сумку и выхожу. Даже если за мной кто-то и следил, то здесь точно потерял меня из вида. Другая одежда, внешность и пол. Никто не догадается. Теперь можно возвращаться домой.
Семья Алекса
Я дома. Стою перед входной дверью и ищу ключи в сумке. В спешке я забыл вытащить их из кармана мужских брюк. Так что сейчас приходится ворошить вещи. Вдруг слышу, как за спиной открывается дверь.
– Привет, Лейла.
Я оборачиваюсь на хрипловатый, и даже кажется, чуть-чуть радостный голос Алекса.
– Привет.
Странное чувство. Мы виделись утром, и с тех пор столько всего произошло.
Алекс прикоснулся к своей макушке, кивнул мне и спросил:
– Как голова?
– Голова? А-а…
Я уже и забыл, что Алекс не видел Лейлу две недели.
– Спасибо, почти не болит.
Вообще-то, приятно. Кто-то о Лейле искренне беспокоится.
– Рад, что с тобой всё в порядке, – говорит Алекс.
– Я тоже, – поддакиваю я.
Сосед как-то оценивающе на меня смотрит:
– Думал, ты повыше.
Ну да, сейчас на Лейле простые, короткие ботинки.То есть я маленький даже для женщины!?
– У неё, э-э, у меня модельные рост и фигура! Что б ты в этом понимал?
– Хорошо, как скажешь.
– Не согласен?
Алекс рассмеялся:
– Согласен. Ты полезешь драться, если не соглашусь.
– Могу.
Сосед кивнул.
– Лейла, ты не можешь найти ключи?
Я посмотрел в свою открытую сумку: сверху лежали косметичка и скомканная белая рубашка официанта.
– Да завалились куда-то…
– Никогда не видел на тебе белой одежды, – Алекс подошёл и заглянул внутрь. Профессиональная наглость? Я захлопнул сумку.
– Экспериментирую!
– Ты так и не нашла ключи.
– Не нашла.
– Тогда, может, зайдёшь?
И тут я сделал что-то странное:
– А пиво у тебя есть?
Алекс молча открыл свою дверь.
Я уже был у него дома, но тогда мне не пришлось рассмотреть квартиру. Когда ты в крови и с проломленной головой – как-то не до того. Гостиная по ощущениям похожа на спорт-бар – вмятый диван, телевизор, широкий журнальный столик. На стенах плакаты с изображением гоночных болидов.
– А у тебя неплохо!
– Спасибо, – Алекс появился в дверном проеме комнаты с двумя бутылками светлого пива. Одну он протянул мне.
– Больше одной пить не дам. Ты несовершеннолетняя.
– Ну-ну. Сам развешивал? – я кивнул на постеры, принимая пиво.
– Нет. От предыдущего жильца осталось. Не стал снимать.
– Правильно. Так как-то, обжитее, – я быстро осушил бутылку на две трети.
– Ты б полегче, – заметил Алекс.
– Ничего. День был… непростой, – допив пиво, я поставил бутылку на столик. – Ещё есть?
Алекс проигнорировал мой вопрос. Подцепив для себя ещё бутылку, он сел на диван и взял в руки пульт.
– Сегодня хоккей, посмотрим?
– А кто играет?
Как выяснилось, мы оба не особенно любим хоккей. Я всё-таки смог выудить себе ещё бутылочку пивка. Потом ещё одну. Мой сосед перестал следить, сколько я пью. Мы разговорились. Алекс рассказал о работе в полиции и о том, как начинал развивать свой детективный бизнес. Было смешно. Я едва удержался, чтобы не начать комментировать и давать советы. Всю эту бюрократическую кухню я уже тоже неплохо изучил. Пришлось вникать из-за специфики нашей работы. Я хожу на курсы бухгалтера. Следующими по списку будут юридические курсы. Обучение у нас на уровне.
– Лейла?
– Мм?
– Ты напилась?
– Не-а… – я пополз по диванчику, устраиваясь поудобнее.
– А по-моему напилась.
– Ну и что?
Да, я наклюкался. Спасибо, что голос контролирую. Это получается на автомате: пока я в женской одежде, я говорю и веду себя как женщина. Хотя я пару раз уже чуть не сорвался.
– У меня был сложный день.
– Да, ты говорила.
– Нет, ты не понимаешь. Эта женщина… Мне пришлось с ней…
– Женщина?
– Да, женщина. Эл… да не важно! Видел бы ты, сколько денег она отвалила!
– Лейла, ты спишь с женщинами?
– Кто, Лейла? Нет, Лейла нет, я… – стоп! Что я делаю? Что я сказал? Так, спокойно! Я вытянул вперед правую руку – чёрные, длинные ногти. Значит, я Лейла. О чём мы тут разговариваем? Не соображаю.
– Всё, я спать, – я уткнулся носом в диванную подушку и провалился в хмельной сон.
Проснулся из-за того, что солнечный луч, пробиваясь между шторами, щекотал мне лицо. Итак: я всё также на диване, накрыт пледом. Не разут и не раздет. Ну и хорошо. Поднимаю руки к голове – волосы на месте, спускаюсь пальцами к лицу – ощущаю длину наклеенных ресниц, выдыхаю. Ну и где мой собутыльник?
Встал с дивана и огляделся: дверь в спальню открыта. Ещё спит? Ради приличия я постучался. Не получив ответа, заглянул. Да, спит. Надо убираться восвояси. Хорошо бы узнать: не выболтал ли я чего? Возвращаясь в гостиную, я запнулся об сваленные под диваном бутылки. Так нажираться не стоило. Да и ночевать здесь тоже. Нашёл свою сумку, упал на диван и начал рыться в вещах: вот они, ключи!
У Алекса зазвонил телефон. Трезвонил долго и настойчиво, но Алекс не просыпался.
– Эй, Алекс! Алекс! Тебе звонят!
Бесполезно. Подошёл и крикнул почти в самое ухо:
– Звонят тебе, говорю!
Он вроде пошевелился, открыл глаза, пару секунд соображал видимо, кого и почему он видит, и наконец, сказал:
– Сгинь!
– И тебе доброе утро. Тебе звонят.
– Я сплю.
– Давно звонят. Может, срочно?
– Ну, ответь! – Алекс отвернулся к стенке и закрыл голову подушкой. Старость-то не радость. Я вот себя сносно чувствую.
– Я тебе что, секретарь? – я взял сумку и пошёл было к двери. А, впрочем, что мне, сложно, что ли?
– Алло. Алекс Морган сейчас не может подо....
– А вы кто?
Я немного прифигел, услышав детский голос.
– Я… соседка.
Мой собеседник замялся:
– А можно дядю Алекса к телефону?
В общем, звонил племянник Алекса, Стэнли. И он истерил.
– У нас серьёзные проблемы!
Я сел на диван:
– Сколько тебе лет, Стэнли?
– Четырнадцать.
– Подрался с кем-нибудь?
– Эээ… нет.
– Что тогда?
Стэнли мне рассказал, что у них есть своя группа, и сегодня они должны выступать на городском концерте, но их вокалистка их опрокинула. Они – это сам Стэнли, его двоюродный брат Джон и друг Дик. Чем там они не угодили своей девчонке, я вникать не стал, но зато, как всегда, ввязался во что-то глупое.