Я осторожно положил руку на кобуру, пока незнакомец молча уселся перед раковиной и проделал те же гигиенические операции, что и я.
Ни разу не поворачивая глаз в мою сторону, он потер руки с тщательностью хирурга, собирающегося войти в операционную. Я ждал остального, не открывая рта. Вильгельмина была готова появиться через долю секунды, и этого было достаточно, чтобы я оставался совершенно спокойным. Мне было интересно, что он собирается мне предложить. Контрабандный Сейко? Полнную коллекцию грязных фото в большом формате? Именно тогда лицо, которое я смотрел в зеркало, наконец решило заговорить.
«Думаю, у нас есть общий друг, мистер Морли», — прошептал он так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы понять его фразу.
Я представился как Морли двум агентам КГБ, а также покойному По Чу.
— Действительно ? — спросил я слегка насмешливым тоном.
«Да», — сказал мужчина, вытирая свои тонкие мальчишеские руки. Коллега дал мне информацию… очень важную информацию.
— Как зовут вашего коллегу?
«Его звали По Чу», — ответил он с гримасой, как будто его откровение было скорее комичным, чем тревожным. Но я понимаю, что он намного менее разговорчив, чем раньше. Я ошибся?
Я повернулась к нему лицом. Он старался держать руки на виду, без сомнения, опасаясь внезапно стать таким же безмолвным, как его бывший коллега.
«Ты знаешь столько же, сколько и я», — сказал я, оценивая его с первого взгляда.
Ему едва исполнилось тридцать лет. Он был легковесом, но явно гибким и резким. Я предпочел быть настороже. Если бы он был экспертом в боевых искусствах, он мог бы доставить мне неприятности, несмотря на Вильгельмину, Гюго, Пьера и мое преимущество в двадцать пять килограммов.
— Знаю, — наконец признался он, взяв по очереди бумажное полотенце, чтобы вытереть руки. Мой старый друг Пой Чу иногда был небрежным. Это действительно печально. Но, как я уже сказал, у меня есть информация, которую вы ищете. Вы должны быть счастливы.
«Я должен увидеть», — сказал я, предпочитая сохранить свою сдержанность, прежде чем убедиться, что он не блефует. Все зависит от информации.
— О, она отличная, — подтвердил мой собеседник.
— А из чего она состоит?
— Простите ?
— Я спрашиваю вас, какую информацию вы хотите мне дать?
«Продать вам, мистер Морли», — поправил он с натянутой улыбкой. Об этом, если не ошибаюсь, договорились.
Двести тысяч долларов все еще ждали в банке Hong Kong & Shanghai Banck в Виктории. Но излишне говорить, что так называемый друг По Чу не увидит и сотню, пока не покажет её.
— Я был готов заплатить Пой Чу, — говорю я. Я в равной степени готов заплатить и вам. Мне еще нужны гарантии на товар.
Мужчина скривился, показав мне два ряда крошечных зубов, идеально ровных и ослепительно белых.
«Это очень интересный документ», — сказал он. Но место не удачно выбрано, чтобы об этом говорить.
Судно на подводных крыльях рассекало воду плавным плавным движением. Воздух завибрировал от урчания двигателя.
«Напротив, мне кажется, что у нас здесь есть весь необходимая изоляция», — отметил я.
Молодой человек взглянул на дверь и снова посмотрел на меня.
— Вы ошибаетесь, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду ? — спросила я, прищурившись, озадаченно.
— За нами обоими наблюдают, мистер Морли.
— Кто это?
— Кто-то, кто, скажем так, очень дружит с правительством в Пекине.
Таинственный конкурент, убивший Пой Чу, или кого-то еще? Коллега бывшего двойного агента, похоже, не хотел давать мне никаких подробностей по этому поводу.
«Знайте, что за вами следят с тех пор, как вы ступили в Гонконг», — продолжил он. Они знают абсолютно все, что вы делаете, даже сейчас. Они ждут, что вы приведете их к документу Пой Чу.
— А вы знаете, где этот документ?
— Совершенно верно, мистер Морли.
— Ты тоже знаешь, кто меня преследует?
— Это так же верно.
— Так кто он?
Он улыбается от уха к уху, явно забавляясь потоком моих вопросов. Затем он открыл рот и наклонил голову в раковину. Его глаза закатились, уступая место неподвижным желтовато-белым шарам. Моя реакция была полностью инстинктивной, каждый из моих рефлексов механически сменял другой. Менее чем через секунду я лежал на клетчатом полу с Вильгельминой в руке и смотрел на дверь, которая бесшумно колебалась на хорошо смазанных петлях. Что касается друга Пой Чу, он тоже потерял способность говорить. Он медленно соскользнул в раковину из нержавеющей стали и рухнул у моих ног бесформенной кровавой кучей.
Пора признать удар, я встал и бросился к распахивающейся двери с моим Люгером в руке. Маленький коридор был пуст, как будто убийца испарился. Судно на подводных крыльях перевозило более сотни пассажиров и, естественно, не подлежало регулярному досмотру. Я повернулся и пошел в ванную.
На белой рубашке незнакомца на уровне груди образовалось большое малиновое пятно. Его рот был разинут. На его лице было выражение недоверия. Очевидно, он не ожидал, что его здесь расстреляют, да и так легко. Где-то здесь на корабле на подводных крыльях убийца с глушителем должен был поздравить себя с выполнением указаний Пекина с такой точностью.
Я должен был действовать быстро, если не хотел, чтобы в компании трупа меня удивил возможный пользователь помещения. Я как можно быстрее обыскал карманы мертвеца и нашел там гонконгский паспорт, выданный на имя Вай Цанга.
«Бедный Вай Цанг», — сказал я себе с ноткой горечи.
Но больше, чем личность этого человека, моим большим открытием была на последней странице паспорта виза в Бирму со штампом накануне. Предположение, на котором я основывал свои действия, внезапно показалось мне гораздо более убедительным, чем я осмеливался надеяться.
У Вай Цанга не было с собой другой бумаги и, конечно же, микрофильма. Я потащил его к шкафу и посадил на стул. Потом заперся изнутри и снова вылез за дверь. Затем я как мог вычистил следы крови и опустошил место. Если бы Кейт спросила меня, почему я так долго, я был готов рассказать ей «Месть Монтесумы» по-китайски.
Последние события подтвердили еще одно мое предположение. Мои таинственные конкуренты считали, что я приведу их прямиком к микрофильмам. Так что на данный момент меня считали более полезным живым, чем мертвым.
Но почему-то этой мысли было недостаточно, чтобы меня полностью утешить.
ГЛАВА V
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. Начало недельного законного пребывания, предоставленного мне властями Бирмы.
Я летел рейсом UBA — Union of Burma Airways — который курсирует без пересадок между международным аэропортом Кай Так в Гонконге и международным аэропортом Мингаладон в двадцати пяти километрах от Рангуна. Четыре стюардессы были одеты в традиционном стиле. Вокруг бедер они носили лонги, разноцветный саронг, а наверху — инги, корсаж удивительной простоты.
Их длинные черные волосы, завязанные высоко на затылке, спускались на шею сзади. Дружелюбные, услужливые, счастливые угодить, они грациозно перемещались между сиденьями самолета, и мы могли догадаться, что их маленькие грушевидные груди покачиваются вправо и влево в ритме их шагов. Я надеялся, что бирманское гостеприимство будет соответствовать гостеприимству этих прекрасных молодых женщин. И визуально, и, конечно, в других отношениях, они олицетворяли для меня комфорт после серии печальных событий, которые я только что пережил.
— Ты действительно не можешь остаться еще на один день, Джош? Тебе обязательно нужно идти, как раз тогда, когда мы… где мы только что познакомились? Как мы только начинаем привыкать друг к другу?
Я скрыл от Кейт, что уезжаю в Бирму. В противном случае я старался быть с ней максимально честным и свести мою ложь к минимуму. Из того, что она мне сказала, она не планировала уезжать из Гонконга еще несколько дней. Я надеялся, что к тому времени, когда он приедет в Бирму, я уже уеду из страны с микрофильмом в кармане.
— Забавно, — сказала она, прижимаясь ко мне.
— Что смешного?
— Вы первый мужчина, с которым я действительно чувствую себя уверенно… в безопасности. Я всегда считала себя застенчивой, беспомощной девушкой.
— Застенчивой, да, — засмеялся я, - но беспомощной, конечно, нет.
Она подняла на меня сверкающие голубые глаза и посмотрела на меня с пламенем.