Глава 16
«Орел и Стрелки являются символами Фаланги», пояснил де Лорка. «Это должно означать, что планы оборотня снова нанести удар, когда Generalisimo обращается к членам фаланги в их доме в течение двух дней. Нам будет трудно защитить Франко там. Тот Васкес будет стоять рядом с ним, кстати.
«Кому нужны враги с такими друзьями?»
«Боюсь, ты прав. Франко когда-то был кумиром Фаланги, но те дни прошли».
Мы были в центре связи испанской секретной службы в Мадриде. Здание было построено из твердого викторианского камня, но интерьер был ультрасовременным. Электронный мозг фиксировал постоянный поток закодированных сообщений от агентов со всех уголков земного шара.
Полковник указал на стеклянную карту в центре комнаты.
Король Хасан перевел воинское подразделение из Рабата в Сиди Яхья. У нас есть крейсер в пятидесяти километрах от наших территорий в Сахаре, чтобы не допустить там маневров СС. Здесь, — горько вздохнул он, — все не так просто. Нас проинформировали о Васкесе, но кто знает, сколько еще офицеров замешано? Я вполне могу послать тайных предателей для защиты наших баз. Главное еще то, что мы можем остановить Оборотня. Вам больше не о чем беспокоиться; вы сделали здесь свою работу».
Я слышал, как он это говорил раньше, но мне не хотелось ему противоречить, и когда я попрощался с ним, я тоже подумал, что это был последний раз.
Улицы были заполнены жителями Мадрида, спешащими домой после тяжелого рабочего дня. Я шел бесцельно, физически и морально истощенный. Мария пыталась убить меня, но в то же время спасла мне жизнь. Она была хладнокровной заговорщицей, но в постели она была теплой очаровательной женщиной. Во всех этих испанцах было слишком много противоречий.
В конце концов, что бы случилось, если бы Оборотню удалось покушение и Sangre Sagrada пришла бы к власти. В конце концов, Франко тоже шел по трупам, чтобы достичь вершины. Почему я должен рисковать своей жизнью, чтобы этот старый фашист мог прожить еще один год? Хорошо. Это была в конечном счете, моя единственная работа, чтобы обеспечить безопасность Соединенных Штатов, потому что безопасность моей страны в это время была в живом Франко. И никто не сказал, что мне нравится это. Моя прогулка закончилась на арене. Охранник впустил меня за несколько песет. Трибуны были пусты. Кусочки бумаги порхали по песку в кольце. До корриды в воскресенье, арена будет оставаться пустой.
Мне все еще нужен был отпуск. У меня болела голова и тело, и имена Мария, Оборотень, Сангре Саграда, Орел и Стрела все время проносились в моей голове.
Газета сорвалась с трибун и приземлилась у моих ног. Я поднял его. Программа Франко была указана в углу первой страницы. На следующий день он совершит свой ежегодный визит в Долину павших, огромный памятник жертвам гражданской войны в Испании, между Мадридом и Сеговией. Де Лорка заверил меня, что во время этой церемонии никого не будет ближе сорока метров от генералисимуса. Его речь к Фаланге состоится днем позже.
«Удачи, полковник, — подумал я.
Я скомкал газету и бросил ее на арену.
* * *
Хороший сон вернул меня в чувство. Первым делом я позвонил в испанскую секретную службу. Прошло около десяти секунд, прежде чем меня подключили к полковнику де Лорке.
«Атака, — сказал я, — не состоится в здании фалангистов. Оборотень нанесет удар сегодня.
«Почему вы думаете?»
«Немедленно приезжай сюда и принеси кофе. Я объясню тебе это, когда мы будем в пути.
Через десять минут его машина была у входа в отель.
«Buenos dias», — пожелал он мне, открывая мне дверь.
«Вам также. Когда церемония начинается в Долине?
«Через три часа. С нашей сиреной мы будем там через час».
Водитель маневрировал в пробке на Avenida Generalisimo. Сиденья и мотоциклы отъезжали в сторону при звуке сирены.
«Теперь скажи мне; почему такая внезапная спешка? — спросил Де Лорка.
«Слушай, если Оборотень захочет завтра ударить по зданию фалангистов, каков будет его шанс выбраться живым?»
«Хм, не очень большой. Там будет массивная паника, но вы знаете, телохранителей Франко. Там, вероятно, будет полно людей, так что Оборотень не может быть очень далеко. Там также будет шанс, что Васкес был бы под ударом вместо Франко, если Франко приедет неожиданно. Я бы сказал, что выстрел с расстояния не более семи ярдов.
«Хорошие условия для фанатика, но не очень хорошие условия для профессионального убийцы, который хочет жить дальше».
— А как насчет названия операции «Орел и стрела»? Они имеют в виду Фалангу, не так ли?
Быстрая машина мчалась по бульвару. Слева проезжаем мимо Министерства авиации.
«Я так не думаю. Это название операции не давало мне покоя всю ночь. И когда я проснулся, у меня был ответ. Вы помните это имя с последней операции? ветка оливы. Это название относится к технике атаки, а не к месту.
Оливковая ветвь была тем предметом, который птица должна была доставить Франко. Птица была голубем мира, который должен был принести мир мертвому телу Франко».
«А как вы объясните Орла и Стрелу?»
«Это очень просто. Поставьте себя на место Оборотня и помните, что побег для него так же важен, как и успех. Стрела олицетворяет самого Оборотня, Орел — его спасение — самолет или вертолет. Что ж, сложно представить себе вертолет в здании фалангистов, но в Долине это не проблема».
Де Лорка на мгновение задумался. Наконец, он похлопал водителя по плечу. «Быстрее, Гильермо».
Долина падших может быть впечатляющим памятником любой войны. Рядом с невысокой равниной находится горный хребет в форме седла, где захоронены тысячи безымянных испанцев, погибших в Гражданской войне. Толпы ветеранов приехали ранними автобусами и поездами. Везде приветствовали друг друга старые товарищи.
Де Лорка и я пробивались сквозь толпу. Мы поднялись по огромной открытой лестнице, которая вела на большую террасу из твердого черного мрамора. Здесь Франко произнесет свою речь.
«Я не знаю, Ник. Даже с прицелом с оптическим прицелом расстояние для смертельного выстрела не должно превышать двух тысяч метров. Посмотрите на эту толпу ветеранов. Они заполнят почти всю долину. Оборотню нужен не самолет, чтобы сбежать, а чудо.
Это действительно был аргумент. В толпе мирных жителей Оборотень мог ожидать большого замешательства после выстрела. Но эти ветераны знали что делать, когда услышат выстрел.
Он мог бы использовать крупнокалиберное оружие, скажем, ракету, выпущенную через долину. Но на платформе рядом с Франко также будет кардинал Мадрида. А после убийства кардинала Сангре Саграда вполне может забыть о любых притязаниях на легитимность.
Нет, это должно быть оружие относительно небольшого калибра; оружие с максимум тремя выстрелами. Но откуда должен быть выстрел? Действительно, это казалось невозможным.
Позади нас было невероятно большое здание, сделанное из того же мрамора, что и платформа, на которой мы стояли.
«Что это?»
Вы не знаете? Я думал, вы оцените иронию. Де Лорка ухмыльнулся. «Это мавзолей Франко. Он уже построил его для себя. Простая могила для простого человека. А что вы думаете об этом деле?
Офицер службы безопасности имел в виду огромный черный крест, который поднимался из земли на вершине долины и имел высоту не менее трехсот метров. Я уже заметил это, когда мы приближались к долине.
«Посмотрим, не заберет ли гробница Франко слишком рано», — предложил я.
Мы вошли в мавзолей. В нем царила таинственная, гнетущая атмосфера могилы.
Шум толпа внезапно стих, и наши шаги разносились по угольно-черному мрамору. Для любителя черных мраморных бюстов Франко это определенно было местом, где можно провести целый день. Лично я был счастлив снова покинуть гробницу, с Оборотнем или без него.
«Никаких следов грандиозности», — усмехнувшись, заметил я.
— Никаких следов убийцы, амиго. Думаю, ты сможешь оставить свои подозрения».
«Извините.»
«Да. Ты можешь остаться здесь прямо сейчас, чтобы посмотреть церемонию. Потом ты сможешь поехать со мной в Мадрид позже».
«OK».
Лорка должен был находиться рядом с платформой, чтобы следить за мерами безопасности. Я вернулся к машине, чтобы посмотреть оттуда церемонию.
Море ветеранов заполнило долину. Многие из них были в своей старой форме, и запах нафталиновых шариков не уступал сладкому запаху, исходящему от передаваемых друг другу мехов с вином. На платформе теперь установили сцену и микрофон. Прибывшие легионеры осмотрели мавзолей. Прибытие Франко было неизбежным. Напряжение в толпе было ощутимым.