С передовой продолжали тащить раненых, Георг там больше не был нужен. Он молча смотрел как плечи ангела безвольно опускаются, губы поджимаются. Лицо немного просияло когда пришла ещё группа раненных, чтобы так же быстро погаснуть. На фразе одного из тащивших солдат: —Это последние.
Лоун понимал это, согласно военной науке после темноты, на нейтральную полосу отправят солдат обе стороны, в поисках выживших с целью нанести мародёрам противника урон. Тогда вернуться те, кто не мог выбраться днём, их будет не очень много. Георг не выдержал, когда Джиллиана закончила с перевязкой он коснулся её руки, та едва заметно вздрогнула. Голубые глаза утратили блеск, этот взгляд он часто видел на передовой, взгляд будто сквозь тебя. Человек не верит, не хочет верить в происходящее. В основном он у раненных или контуженных, в целом логично, раненный не хочет верить что в нём засел кусок железа. Через пару мгновений она узнала его, вымученно улыбаясь.
–Джилл, ты в порядке? – задал парень самый тупой из всех вопросов, вот только в солдатскую голову не лезло ничего умнее. Иногда казалось, будто Паркер прав только с сапогом в голову военнослужащего приходит всё понимание сказанного. Блондинка автоматическим движением кивнула. Затем поправила пучок на голове, направившись в блиндаж сестёр. Георг хотел последовать за ней, хоть как-то утешить или попытаться это сделать, огромным усилием воли пришлось себя сдержать. Лоун развернулся на пятках направляясь к своему укрытию.
«Добро пожаловать на войну ангелочек» едко заметила Нэр.
– Нэр. – прохрипел её спутник тихо, со злобой на которую был способен.
«Разве я не права, сладкий мой. Ангелочек ещё искупает свои крылья в крови, тогда посмотрим оторвёт ли она себе их» плевалась ядом демоница. Лоун хотел громко послать её во тьму, где ей самое место на огромном хрене какого-нибудь демона. Вот только права была тварюга. Жестокое, мерзкое, циничное создание как Нэр, куда лучше понимала мир, вселенную, людей, чем сестра милосердия. С этим ничего не поделать, легче правда не становится.
Уже у себя на койке он молча смотрел в земляной потолок, через тонкий слой пласт-стекла. Желудок едва заметно заурчал, время ужина приближалось. Как будто на мысли о еде в помещение ввалился Хьюберт, улыбаясь щербатой улыбкой он направился к Георгу, тот сразу встал приветствуя товарища. Они крепко пожали друг другу руки, будто не виделись год.
– Представляешь, эти скоты меня в медпункт отпускать не хотели, само затянется, не ной, что ты как баба. Слизни погонные. – аж цокнул фронтовик – Я им говорю, да какое затянется с такой влажностью, только гнить начнёт. В итоге они меня послали, а моя «царапина» гнить потихоньку начала. Вот меня они сразу послали обратно. Ну сразу не судьба, ну серьёзно?! Нет, надо офицеру показать свою власть. Даже антисептик пожалели. – пока Хью говорил то активно жестикулировал уже явно обработанной рукой. – Слушай, Лоун, у тебя конфетки не будет?
В армии сигареты и сладкое валюта потвёрже патрона, как спирт, со спиртом если поймают ждут очень серьёзные проблемы. Каждую неделю им выдавали конфеты или сигареты, Георг сразу менял свои сигареты на конфеты. Таким образом копился немалый запас, с деньгами, пускай даже такими лучше чем без них. Иногда военно-бюрократическую машину смазывали сахаром.
Оная валюта быстро перекочевала Хьюберту в грубую ладонь, вроде как раньше он был сварщиком в одном из уровней «мурлоков». Возился с трубами отопления города. Мужчина с удовольствием разгрыз сладость, так что его лицо чуть не треснуло от улыбки. Человеку бывает не так много нужно для счастья.
– Наши все целы? – сразу уточнил Георг.
– Да. А вот ополчение разметали как детей.
– Поддержка опоздала?
– Поддержка опоздала.
Солдаты мрачно улыбнулись, их забавляла такая формулировка. Обычно штабные вроде всегда так говорили, оправдывая свои невнятные действия. Валя на кого угодно, кроме себя любимых. Пока на паркетах воюют, здесь люди умирают.
– Как там было? – задал вопрос Георг забрасывая в рот карамель.
– Да подпустили их на три сотни метров, потом как дали со всех стволов, мы прикрыть пытались, да толку то, эти слизни как в тире были. Жгли их там в машинах, как головные танки сожгли всё понятно стало. Эти прикрывать не пойдут, они от ужаса по канавам попрятались. Я сперва подумал, ну сейчас нас погонят за ними. Думаю пора молиться Вестникам. Да вот только молчание, а этих стреляют как крыс по пьяни. Ан нет, молчали офицеры. В общем понятно всё стало. Что атаки не будет. Я честно выдохнул.
Георг задумчиво промолчал кивнув на слова товарища, кажется стороны скоро достигнут этого, как его, паритета. Это значит что мясорубка только усилится. Говорят на других фронтах уже в такую балду играют. Сперва одни наступают, потом другие, бои на истощение. Так у кого больше резервов, патронов, людей. Об этом интересно читать или смотреть, участвовать гораздо грустнее.
– Цейсс огнемёт починил? – стремясь перевести тему задал вопрос Лоун.
– Да, рукожоп психованный, чуть себя не спалил, вроде когда проверял. В общем сказали по новой чинить. Надо это знаешь, дай конфетку ещё. – как только сладость оказалась в зубах мужчина продолжил:– Типа инструкции огнемёт для психованных чайников. Или похожее.
–Тогда нужно книга как не быть сволочью если ты в погонах. Для чайников.
–Георг, это же масштаб госзакупок, весь Конгломерат считай скинется.
Они снова засмеялись, говоря о всякой чуши, главное чтобы эту чушь не слышал офицер СБК, у них с юмором тяжко.
За разговорами пришёл ужин, потом сон. Наутро явилась не Джиллиана, явилось воплощение угрюмой реальности старшая сестра Нина. Она распределила на перевязки и прочие процедуры. Так тянулись дни, всё было циклично. Сон, еда, процедуры. С фронта доносились звуки канонады, периодически грохот перестрелки. Иногда пролетали самолёты, однако активность заметно упала с обеих сторон. Каждый чего-то ждал. Во время перевязок Джиллиана молча делала свою работу, стараясь как можно быстрее, пускай качественно закончить. Георгу не везло на распределении, потому он даже поговорить с ней не мог. На четвёртый день её даже не было на процедурах. Георг начал волноваться серьёзно. Неужели с ней чего случилось или просто сломалась?! Лоун не находил себе места, Нэр же лишь подливала масла в огонь, продолжая язвить. К вечеру бывший бандит был готов лезть на стену, даже болтовня с Хью не помогала.
Бывший бандит знал что нужно сделать, в любой структуре всегда есть люди которые готовы за лишний заработок рассказать кучу интересного, продать чего нужного. Пауль, был именно таким. Это было видно по повадкам, по разговорам, даже манера держаться выдавала в нём так называемого проныру. Именно он станет билетом к блондинке, правильнее сказать его алчность станет этим билетом.
–Пауль, дело есть. – тихо сказал Георг пока получал пищу из бака. Медик лишь кивнул, указал головой на угол блиндажа.
–Как раздам подходи.
Георг даже есть не мог, лишь лениво перебирал ложкой кашу, пока наконец не настал момент когда они могли поговорить с пронырой.
– Где Джилл не знаешь, она совсем пропала.
– Да плохо ей, лица даже нет, ходит как призрак.
–Накрыло по полной.
– Угу, дальше некуда.
Георг с пару секунд задумчиво пожевал губы, одно дело просить новую колоду карт или зажигалку, мочалку там. Другое дело нарушить порядок уже посерьёзней. Живём один раз.
– Пауль, мне надо с ней встретиться. – Лоун внимательно смотрел в глаза мужчины, отслеживая реакцию, важно не то что человек говорит, а как говорит.
– Э… Нет. Офицер узнает башку мне свернёт.
– Десять сигарет.
– Хах, да хоть за блок.– неуступчиво сказал медик, вот только зелёные глаза мужчины хитро прищурились, едва заметно. Торг это хорошо, значит есть возможность.
–Как насчёт пачки?
Медик замотал головой: —Георг, ты прямо жилы выкручиваешь, я как могу это сделать, ты больной что-ли? Поймают же голову оторвут говорю.
– Слушай, давай по старой дружбе с меня полторы пачки и конфеты за риск. Двести грамм.
– Блок. – наконец сказал боец мед службы.
– Две пачки и двести грамм конфет.
–Блок.
– Эх, значит не нужны тебе две пачки и триста грамм конфет. – Лоун вздохнув отошёл в сторону, Георг не сделал и трёх шагов, когда на плечо легла рука.