–Так вот с ней и будешь как человек!
– Не хочу как! Человеком хочу! – вытирая руку, Руслан задумался. – И что делать?
– ФСБ контролирует в стране все. Не просто все, а абсолютно все! Криминал, бизнес, шоу, границу, администрации, суды и так далее. Каждый, кто хочет жить хорошо, живет только под руку с нами.
– Рекет что ли?
– Да какой рекет, просто покровительство! Люди сами несут, – лукаво усмехнулся Авилов. – Меня назначили начальником отдела, мне нужны свои люди.
– Чуть больше полгода работаешь и уже начальник оперативного отдела?
– удивлению Руслана не было предела.
– Обижаешь! Пахан мой очень высоко сидит, он в курсе, что ты придешь в отдел. Год – два, и я начальник управления по району, ты заместитель. Такие дела мутить будем!
– Сергей, – осторожно продолжил Руслан, – знаешь, есть одна причина, которая сдерживает меня от принятия положительного результата.
– Какая? – теперь удивился Авилов.
– Семейная. Мои старики не одобрят мой выбор, это точно. Они неоднозначно относятся к чекистам, и я не хочу потерять у них уважения.
– Рус, хорош гнать! Ты устройся, ничего им не говори. Они у тебя старые, скоро уйдут к Создателю, – с улыбкой эгоиста, решившего все вопросы, через зубы просвистел Авилов.
– Ты что базаришь? – громко закричал Руслан. Вскочил, через стол схватил Сергея за грудки, сжав ему горло. – Ты что говоришь? Ты с ума сошел! Это мои родители! Я что буду обманывать их, желая им смерти? Я что скотина? Ты кого во мне увидел? – кричал он, теряя самообладание, на грани поднять руку.
– Рус, Рус, извини! Я же не со зла. Не серьезно!
Сергей с трудом отцепил хватку, с покрасневшим лицом поправил одежду, огляделся по сторонам. Клиенты заведения вроде бы делали вид, что им не интересны чужие выяснения отношений, но искоса поглядывали все.
Руслан молча кинул деньги на стол, не попрощавшись, направился к выходу. Сергей остался за столом один. Что творилось у него в душе, Руслану было не интересно. Он был просто зол, разочарование нахлынуло на него всем своим необъятным весом. Друг, приятная беседа, не совсем плохое предложение, надо же было ни с того ни с чего так опоганить все. Ну что за тип этот Авилов! Не мог объяснить он себе поступок друга, неужели люди для него ничего не значат? Ну как так можно сказать! Неужели я так ошибаюсь в людях? Это же при нужде он и со мной так? Кто я ему?
Он долго ехал в метро, размышляя о том, что иные чувства начинают посещать его. На душе так паршиво! Даже по-родному теплая, милая Ксюша, встретив его поцелуями, не смогла успокоить. Руки тряслись, душа трепетала.
Она, как умная женщина, не стала ковыряться в больной ране, не доставала расспросами.
– Милый, там Важный тебе звонит и звонит! – копошась на кухне, произнесла Ксения.
– Да? Что хотел? – грубо спросил Руслан в телефонную трубку, раздеваясь на ходу.
– Брат, я вот уже больше часа перевариваю свои слова. Не держи зла! Ляпнул, не подумав. Глупо было и невежественно с моей стороны! Бро? – виноватым голосом извинялся Авилов.
– Хорошо! Принял! Не повторяйся! Забыли! – выдохнул громко Руслан, незлопамятный, пятисекундный в гневе.
– Ну окейно! А то я распереживался, – обрадовался Сергей. – Но ты все-таки подумай над моим предложением.
– Подумаю, – отрезал Руслан, отключил смартфон, сел за накрытый стол. Парило из тарелки вкусным жирным борщом.
– Ух, какая вкуснятина! Со сметанкой – то! С укропом!
Потерев ладони, он принялся за еду.
– Любимый, ты что так грубо с Важным? – разливала Ксюша чай.
Она, без макияжа, волосы убраны назад, розовые щечки, совсем как домохозяйка со стажем смотрелась.
– Да так, Ксю, мелочи! Я все больше и больше удивляюсь ему. К сожалению.
– Меня он всегда настораживает. Слишком вызывающе ведет себя. Для него люди так себе, человечишки, он их не видит, – поддержала его Ксения. – Этот человек притягивает к себе проблемы. Сам-то их решает легко, а вот люди, слышала я, страдают.
– Проблемы ладно полбеды, беду бы не принес!
* * *
Самая лучшая пора – конец весны – выпадал на самый ответственный этап жизни. Для студента особенно – последние экзамены. По юриспруденции требования жесткие, в организме адреналина больше, чем на соревнованиях. Как сдал, Руслан и не понял. До последнего не верил, что справится с тестом. Спроси сейчас, скорее всего, ни одну статью Уголовного Кодекса не назовет, не говоря о Гражданском делопроизводстве. Спасибо Николаю Филипповичу, его подхода к предмету. Навек останется в памяти Руслана его указательный палец, поднятый вверх.
– Руслан, потрепал же ты мне нервы! Хороший ты парень!
Почему-то он дольше, чем со всеми, по-свойски болтал со студентом после испытаний.
– Не видно твоих планов на жизнь, куда ты пойдешь, кем станешь?
Выдержал паузу. В парадном костюме, побритый, приятно пахнущий, преподаватель внимательно наблюдал из-за линз очков.
– Но если ты будешь работать все-таки с законом, и от твоих действий будут зависеть судьбы людей, будь справедлив и хладнокровен.
– Конечно, – радостно ответил Руслан. Ему так хотелось быстрее выбежать из университета, набрать старикам, похвастаться. Но он поправил галстук, застегнул вторую пуговицу на костюме, приготовился дальше слушать наставника.
– Хочешь быстрее уйти? Понимаю, – улыбнулся Николай Филиппович.
– Извините! – сделал виноватую гримасу Руслан, поправил лямку сумки на плече. Они остались в аудитории.
– То-то! Может, больше и не увидимся, именно тебе хочу дать наставления, больно ты мне импонируешь, по-отцовски тебе говорю. Знаю, рос без отца и без матери, дед твой о тебе и сейчас беспокоится. Уверен: он одобрил бы все, что я тебе сейчас скажу. Так вот, никогда не забывай самое главное: сломанная судьба одного человека – это сломанная судьба жены, детей, отца, матери и не только. Не за одного думай – за всех! Тяжелое положение принесет им беды и страдания и не принесет пользы стране, в конечном итоге. Вызовет ненависть к государству, а ты его лицо. Государство, и в частности я, битых пять лет тебя учили предмету, готовили беспристрастного юриста для этого самого человека, чтобы ты защищал его права и пресекал неправильное применение закона против него, а уж потом против самой системы, частью которой окажешься сам.
– Ясно, Николай Филиппович! Сначала надо убедиться, что закон применяется правильно, а потом только его применять.
– Вот именно! Холодное сердце, справедливый разум, чистые руки и совесть.
– Спасибо Вам за все! – Руслан крепко пожал руку чуть прослезившегося учителя.
Какие чувства вызвало это прощание в душе Николая Филипповича, ему оставалось только угадывать.
Тоска овладела Русланом. За пять лет эти стены, люди, этот строгий учитель стали родными. А ведь за столько лет он ни разу не поинтересовался, как у этого человека в семье. Один он или с кем. Кто ждет его дома. И как-то у Руслана сжало сердце от жалости, сочувствия к нему. Расставаясь с каждым выпуском, он расставался больше, чем просто с людьми. Для него это короткая, но индивидуальная эпоха.
– Дедуля, бабуля! Я сдал все экзамены! Теперь Макаров Руслан дипломированный юрист! – сбегая со второго этажа по массивной лестнице, он радостно докладывал своим родным по видеосвязи, петляя между массой спускающихся и поднимающихся студентов.
Возмужавший мальчик ломающимся уже грубым голосом поднял настроение родным.
– Русланчик ты наш! – оба старика, не найдя слов, захныкали.
– Бабуль, что-то вид у тебя больной, ты как себя чувствуешь? – встревожился Руслан, увидев, как старушка пытается скрыться за плечом еще крепкого деда Саши.
– От тебя не скроешь! Родное сердце чует, – выдохнул дедушка. – Лиза уж не девочка, все же 87 лет, – пытался он успокоить внука.
– Все, я лечу к вам! Сегодня же в Самару! – сердце Руслана заколотилось, беспокойство овладело им.
– Нет! – строго отрезал старший Макаров. – Как и все – сначала выпускной, потом к нам!
– Хорошо! Хорошо! – сдался Руслан. Он знал, что дедушка хочет, чтобы внук не отделялся от всех, получил все то, что и дети из полных семей. Как же без выпускного бала.
По городу он передвигался на автопилоте, не видя и не замечая происходящего. Очень сильно потрясло его состояние бабушки. Они самые дорогие люди на Земле. Да, они в преклонном возрасте, но страх скручивал внутренности только от одной мысли, что они уйдут.