– Пакет этот старый выкинь, – попросил вслед Тёма. – Он меня раздражает.
Вернулась Яра в более благостном расположении духа. Горячая вкусная еда утолила и эмоциональный голод, к тому же у неё осталось на влажные салфетки и даже на маленькую расчёску, так что можно было привести себя в порядок. Дома у неё была огромная щётка, которую мама запретила носить с собой, потому что тяжёлая и испачкается.
– Ты тут? – спросила она пустую комнату.
– Да, – откликнулся Тёма. – А ты повеселела.
– Ну так, – ухмыльнулась Яра. – Спасибо за угощение.
Её настроение несколько померкло, когда она увидела раскрытый блокнот. Конечно, пара идей у неё возникла, пока она ходила до киосков, но их ещё надо было причесать и обмозговать. «И потом… рассказывать их Тёме…» Яра сглотнула. Ей казалось ужасно диким рассказывать мальчику, который знал её в реальной жизни, о выдуманной ею прекрасной и сильной принцессе. Он ведь поймёт, что это о том, чего у самой Яры никогда не было и не могло быть. Пока жалкий человек притворяется, что доволен своей жизнью, он ещё может сохранить достоинство, но стоит показать, что на самом деле хочется совсем иного, и сразу твоя ничтожность затмевает собой хоть какие твои достоинства.
– Может, тебе будет проще говорить на камеру? – спросил Тёма, видя, что Яра в затруднении.
Яра задумалась. Наверное, если внушить себе (а это она хорошо умела), что никакого Тёмы нет, а она просто перезаписывает свои старые видео, то будет легче. Вот только она собиралась перезаписать их, когда станет стройной и красивой… Ну, допустим, стройной она и правда стала, во всяком случае, худой. Фигура у неё по-прежнему была некрасивой, но уж тут какой уродилась. Ещё бы с лицом что-нибудь сделать… И с волосами. Если мешки под глазами можно было скрыть, выбрав более удачный угол освещения, то безжизненные мышастые волосы выглядели убого, что ты с ними ни делай, а делать Яра умела не так уж и много. Ну и свитер, оставшийся от прежнего веса, тоже не добавлял гламура. Пусть на видео попадает только воротник, но и он ужасен, а главное, Яра-то знала, что плохо одета, и это категорически мешало войти в образ.
Но как это всё объяснить Тёме? Да и вообще, разве такие вещи объясняют мальчикам? Хотя… Ведь целью всего мероприятия было «открыться» – чтобы её энергия свободно пошла к Тёме. Наверное, истории о Гретани не так уж принципиальны, важно было просто поделиться чем-то глубоко личным. Ну что ж, почему бы и не этим. Куда уж более личное…
Её снова замутило, но назвался груздем – полезай в кузов, в смысле, что раз уж вызвалась помогать, так нечего теперь уклоняться.
– Тёма, – сказала она, сжав кулаки. – Я тебе сейчас кое-что расскажу. Это не для того, чтобы пожаловаться, и не надо мне давать советов. Я просто расскажу, а ты молчи и делай вид, что тебя тут нет.
– Хорошо, – согласился голос.
Яра вдохнула поглубже, зажмурилась и начала рассказывать. И про маму, у которой язык за зубами не держится, и про бабушку, которой примерещилась влюблённость, и про тёткины обноски, и про дурацкую свою внешность, и про Пашка и математичку, и про всё на свете.
Во время рассказа она сама не заметила, как принялась мерить шагами комнату, и остановилась только когда список проблем показал донышко. Тогда же и смолкла.
В доме повисла звенящая тишина.
– Ты ещё здесь? – спросила Яра осторожно.
– Да, – откликнулся Тёма. – Просто не знал, можно ли подать голос.
– Да можно, – вздохнула Яра, отметив, всё же, что на душе после излияний стало как-то легче, как будто наконец сняла тяжёлый рюкзак. – Теперь-то уж чего.
Она помедлила немного, вроде как ожидая чего-то, пока не вспомнила, чего.
– Ты это, как там энергетический поток?
Внезапно пространство перед ней потемнело, и в нём сгустился силуэт в красной куртке – Тёма материализовался. Он был непрозрачным, только глаза были какие-то выцветшие – вроде карие, а вроде и серые.
Он постоял, пожевал губу, потом сказал:
– Пойдём купим тебе одежды по размеру?
Яра опешила.
– Че-го?! С какой это стати ты собрался мне одежду покупать?
– Я просто подумал, что в подходящей одежде тебе будет проще делиться энергией, – пожал плечами Тёма.
Яра примерила на себя эту мысль и пришла к выводу, что Тёма прав.
– Ну ладно. А ничего, что ты в теле разговариваешь?
Тёма помотал головой.
– Ты так поделилась, что мне на неделю хватит, даже с разговорами.
Он подобрал свой и Ярин рюкзаки и двинулся на выход.
– Зачем ты с собой столько наличности носишь? – тихо спросила Яра, пока они бродили по огромному одёжному магазину.
– На всякий случай. Никогда не знаю, где меня разматериализует, вдруг далеко от дома, и вдруг что-то нужно будет купить… Опять же, если я когда-нибудь всё-таки смогу есть, то это должен быть настоящий праздничный ужин в ресторане. Но у меня не только наличность, у меня ещё дополнительная карта от маминой есть. Так что можем тебе много всего накупить.
– Я не хочу у тебя много денег брать, – нахмурилась Яра.
– Но это же мне нужно! – напомнил Тёма. – Даже пока мы с тобой тут ходим, ты продолжаешь делиться! Я бы вообще от тебя не отлипал, но я же понимаю, что ты не будешь меня терпеть постоянно за спасибо. Просто считай, что я тебе плачу, ну, за топливо.
Яра прыснула.
– Надо тогда установить почасовой тариф.
– Хорошо, давай. И я тебе выплачу за всё то время, что ты провела в забросе.
– Да ты семью разоришь!
– Ну ты же понимаешь, что мои родители предпочли бы остаться без денег, но получить меня назад!
Яра задумалась. Вспомнила лицо Ольги и решила согласиться. Конечно, Тёмин отец пока ничего не знал – хотя как он мог не знать? Может, догадывался, или Ольга Тёме не говорила…
– А почему ты похож на свою маму, если ты приёмный? – вдруг спросила Яра. Это был странный вопрос, и в норме она никогда бы такого не задала, но почему-то с Тёмой было не страшно.
– Я думаю, она выбирала, чтобы похожий был, – пожал плечами Тёма. – Вообще я читал, что людям обычно нравятся люди, которые на них похожи.
Яра удивилась, но промолчала. Ей самой похожий на неё человек вряд ли бы понравился, но то, что читал Тёма, наверное, было о нормальных людях.
В итоге они купили ей джинсы, несколько кофт и вызывающе-бирюзовый пуховик. На последнем настоял Тёма, потому что утверждал, что он Яре очень идёт. Яре никто никогда не говорил, что ей что-то идёт, и она не смогла устоять.
– Ты домой пойдёшь? – спросила Яра, прикидывая, влезет ли старый пуховик в рюкзак и как она объяснит маме, откуда у неё новые вещи.
– Я бы ещё с тобой потусил, если можно, – признался Тёма. – Но потом пойду, да.
– Мне уже домой пора. А в школу завтра придёшь?
– Конечно! Говорю же, я бы с тобой вообще всё время… – он осёкся. – Ох мы же теперь в разных классах! Этот дебил директор меня перевёл! Блин, можно я хотя бы на переменах с тобой поговорю?
И тут у Яры сложилось в голове некое простое арифметическое равенство.
– Слушай! – заговорила она горячо. – Давай скажем всем, что это я в тебя влюбилась! Тогда я могу тебя и домой привести! И на переменах затусим! И про одежду я скажу, типа новогодний подарок! И – ещё – точно! Пашок побоится меня доставать, если будет знать, что ты ему опять вмажешь! И домашку можем вместе делать, а там, может, ты переведёшься обратно потихоньку!
Тёма таращился на неё во все глаза, и они уже не казались бесцветными.
– Ну, если тебя это не напряжёт…
– А, мне терять нечего! – отмахнулась Яра. – А мозг высосут всё равно.
– Если до сих пор весь не высосали, он, видно, крепко держится, – заметил Тёма. – В общем, я за!
Мама попятилась и чуть не села на пол, обнаружив за дверью дочь в искрящемся бирюзовом пуховике, с довольной физиономией и мальчиком.
– Яра… Что это… Как это?..
– Это Тёма! – довольно заявила Яра. – Он мне поможет по математике! Кстати, а можно нам чего-нибудь поесть?
– Здравствуйте, – сказал серьёзный Тёма.
Мама так и упятилась на кухню.
К слову, помощь по математике, хоть и была предлогом, но оказалась нелишней. Яра в целом неплохо училась, но последнее время она так много прогуливала и была занята таким количеством других проблем, что отстала значительно, а Тёма вот, наоборот, пока был развоплощён, от скуки занимался – уж перелистнуть страницы учебника ветерком он мог в любом состоянии.