– Ты сейчас мне душу рвёшь.
– Однажды в ресторане я встретил его с девушкой, по-моему, с его прежней пассией. Дама безумной красоты и таланта, скажу я вам, зовут Ольга Федосеенко – звезда балета. Вернулись ли они к своим близким отношениям или просто обедали как друзья, я не знаю, но… Ты серьёзно, Яна? Чтобы такой мужчина, как Мартин, был один? Все женщины поголовно обращают на него внимание. Он же неотразим. Ты чего от него хочешь? Чтобы он в монастырь ушёл?
– Не наезжайте на нее, – вступился Иван Демидович.
– Ребята, идите вы… в камеру!
Головко побледнел. Следователь улыбнулся.
– Я пошутил. Вот вам подписка о невыезде. Внесите залог и катитесь колбаской.
Яна облегчённо вздохнула.
– Спасибо, Петя. А что с цыганкой?
– Думаю, что ее тоже можно отпустить под залог. Но это завтра. Прощайте, господа!
Яна и Головко покинули мрачное помещение.
Глава четвертая
– Вот наконец-то дух свободы! Вышел на волю узник подземелья! – затянул на всю улицу зычным голосом Иван Демидович. Он повернулся к Яне. – Ты сейчас куда?
Яна качнула головой.
– Думаю, что нам по пути, – ответила она. – Едем в русско-чешский культурный центр. Меня, наверное, Карл уже потерял. Он остался с Евой и няней. У нас в отеле при центре пятикомнатный люкс. Если мне не изменяет память, ваша труппа тоже там живёт.
– Верно, – кивнул старый актёр. – Весь наш серпентарий там разместился. А вы только с няней прибыли?
– Нет, конечно. Еще с нами водитель и охранник. Их номер рядом с нашими апартаментами. Ясмина – няня Евочки, находится при девочке неотлучно. Она наполовину русская, наполовину полька. Хорошая женщина.
– Так ты к своему вурдалаку? – уточнил Головко.
– Я к своей дочери. Сейчас вызову такси, – ответила Яна и вытащила телефон.
– Хорошо. Вместе набедокурили, вместе попали за решётку и вместе едем в отель.
– Очень хорошо! – передразнила Яна. – Что тут хорошего?
Около них остановилось такси. Головко галантно распахнул перед Яной дверцу.
– Прошу вас, миледи.
Яна строго взглянула на него и села на заднее сиденье. Старый актёр уселся рядом.
– Да, понимаю тебя, – не отставал Головко. – Если бы я узнал, что у моей любимой появился возлюбленный, я бы тоже с ума сошёл. Знойная женщина! Я бы на твоем месте уже начал бы комплексовать.
– Ты что несёшь? О чём ты? – не поняла Яна.
Иван Демидович доверительно накрыл ее ладонь своей ладонью.
– Я всё понимаю, Яночка! Ольга Федосеенко – это красотка каких поискать. Можно сказать – фея! Богиня – одним словом. Вот зуб даю – не вру!
Яна повернулась к нему и испепелила взглядом. Иван Демидович втянул голову в плечи. Глаза Яны полыхали таким огнём, что старый актёр понял – ему несдобровать! А Яна просто тряслась от злости. Этот старых трухлявый пень посмел предположить, что она, Яна, уже вышла в тираж и ее может заменить любая уличная профурсетка! Да, небось эта балерунка лет на десять ее моложе, но это еще ни о чём не говорит! Она покажет этой стерве Федосеенко на что способна женщина с затронутым самолюбием. Да если бы не ее годы, да двое детей в придачу… Эта тля увидела бы небо в алмазах, она бы ей космы-то повыдергала…
– Яна, Яна, Яночка, что с тобой! Господи! Не пугай меня!
Яна открыла глаза и увидела склонившегося над ней в тревоге Головко.
– Очнись, пожалуйста! Слава тебе, святая Мария, глаза открыла!
– Что со мной? – спросила Яна с хрипотцой изменившимся голосом.
– Так ты отъехала. То есть буквально на пару минут потеряла сознание. Это я виноват! Извини, Яна, я не хотел! Какая ты чувствительная.
– У вас там всё нормально? Может, в больницу? – поинтересовался таксист, не оборачиваясь.
– У нас всё прекрасно, – пришла в себя Яна. – Откуда ты ее знаешь?
– Кого, золотая моя?
– Да эту Федосеенко!
– Ты же знаешь, что я любитель красивых женщин. И мимо такой примы я пройти не мог. Я побывал на ее спектакле. Ей сейчас тридцать пять лет, но какая форма! Возраст, конечно, для балерины пенсионный, но Федосеенко сейчас просто меньше стала выступать, танцует пару-тройку спектаклей в месяц. Я послал ей букет и попытался проникнуть к ней в гримёрку. Ты меня знаешь, я просочусь куда угодно, но ни мое природное обаяние, ни деньги – ничего не помогло. У служебного входа ее встречал Мартин. Конечно, зачем ей старый клоун, если есть такой мачо? Я ее понимаю.
Таксист посмотрел на своих пассажиров с каким-то странным выражением лица. Пассажиры его явно заинтересовали.
Старый актёр словно почувствовал его взгляд и обратился к нему:
– А вы знаете вашу питерскую звезду балета Ольгу Федосеенко? – спросил Иван Демидович.
– Я, уважаемый, по театрам-то не хожу, некогда мне, – ответил водитель.
– Много потеряли! – хмыкнул Иван Демидович, но, посмотрев на Яну, взял себя в руки и сменил выражение лица на более сдержанное.
– Я бы тоже хотела на нее взглянуть, – неожиданно сказала Яна.
– Тебе зачем? Не выдумывай!
– Говоришь, два спектакля в месяц?
– Ну, примерно. Она хозяйка кабаре, очень популярное место. Представь: гламурная обстановка, игривые жизнерадостные девицы, такая, понимаешь, откровенная и весьма соблазнительная женственность, яркий артистизм. А ведь всё это как раз то, что заставляет учащённо биться мужские сердца.
– Стриптиз есть? – спросил таксист, давая понять, что и он участвует в их разговоре.
– Стриптиз, молодой человек, вам предложат в самом завалящем ночном клубе. А здесь – канкан! Знаете, что это такое? Раньше этот танец считался почти непристойным. Сейчас это кажется немного смешным, но волшебное действие с высоким поднимание ног, прыжками вниз головой и умопомрачительными шпагатами приводит зрителей в неописуемый восторг. Демонстрация женских прелестей во все времена во время исполнения канкана считается потрясающе смелой и откровенной, да-с! Это высокое искусство!
– Вы меня заинтриговали.
– Да вы только представьте: дамы в артистических нарядах для танцев. Блеск бисера, бахрома, корсеты с кружевами, невесомые боа, розочки из органзы, ткани из восемнадцатого века, а чулочки в сеточку! Это же феерия! Магия!
– Чулочки в сеточку? Я бы посмотрел… – задумался таксист.
Но он не успел договорить, как все почувствовали сильный удар и услышали громкий звук.
«Это конец!» – только и успела подумать Цветкова, поняв, что они попали в аварию.
Глава пятая
Яна и Иван Демидович сидели на лавочке перед травматологическим отделением.
– Не много ли происшествий за один день? Я раньше думал, что это я такой джокер, который все время во что-то влипает. Но смотрю на тебя, Цветкова, и понимаю, что ты даже меня переплюнула! – покосился на Яну Иван Демидович.
Таксист не справился с управлением и врезался в столб прямо на пешеходном переходе. Прохожие успели отскочить, к счастью, никто из пешеходов не пострадал. У таксиста была сломана рука, Яна отделалась синяками на худосочных рёбрах от ремня безопасности и болью в шее от подвывихнутого позвонка. Больше всех пострадала театральная звезда – Иван Демидович. Почему-то его ремень безопасности расстегнулся, видимо, не выдержав грузного тела, или просто пристегивающий механизм был испорчен, и Иван Демидович ударился головой, получив ссадину на лбу, фингал под глазом и сотрясение мозга. Им оказали медицинскую помощь. Водителя оставили в больнице, Ивану Демидовичу тоже предложили, но он отказался.
– А таксист-то не очень хорошим человеком оказался, – то ли спросил, то ли констатировал Иван Демидович.
– Это ты о том, что он пытался свалить на нас вину за аварию? – улыбнулась Цветкова. – «Они так красочно и живописно рассказывали про соблазнительных девушек, которые танцуют в перьях и чулках, что я сильно возбудился, занервничал и отвлёкся от дороги», – спародировала таксиста Яна.
– Точно! Конечно, мы, артисты, можем сделать с публикой всё, что захотим! – засмеялся Иван Демидович. – Хорошо, что нет такой статьи, по которой пассажиров такси можно было бы обвинить в аварии. А то мы бы сейчас опять поехали к цыганке. Я имею в виду не в табор, а в полицейский участок, в «обезьянник».
– Петру я больше не позвоню, – задумалась Цветкова. – Он что-то холодно смотрел на нас. Наверное, пакует вещи и едет с женой отдыхать. Прячется от меня, чтобы я его больше не дёрнула.