– Не волнуйся, снежка, не заметишь… – Прошипел Циндер ухмыляясь, смотря на него не поврежденным глазом.
Нот скривился от наглости тени и закусил щеку с внутренней стороны. Внутри кипела злоба, но он сделал несколько раз глубокий вдох, прежде чем его отпустило. Лучший способ реагировать на призрака – это делать вид, словно его не существовало. И осуществление своего плана пепельноволосый решил начать прямо сейчас.
Внезапно раздался какой-то звук, похожий на звучание скрипки и рука молодого парня засветилась. На лице Нота и Геи было видно возбуждение. Отойдя от остальных, он посмотрел на кисть, покрытую быстро меняющимися символами и входящим звонком.
– Уйди, уйди, уйди… – Нервно проговорил Нот шепотом, когда из руки хотела появится голограмма. Он стал быстро нажимать пальцами по коже символы стали меняться ещё быстрее, напоминая иногда то цифры, то неизвестный язык. Выдохнув, он развернулся к остальным с довольным лицом, как будто вся его злоба растворилась в один миг:
– Так, скоро наступит рассвет, – он быстро говорил это мужчине, не переставая печатать на руке, – я отдал распоряжение, чтобы этих двух поселили пока что в от остальных отдельную юрту, к ним подставить охрану и выдать нашу одежду, ты должен проследить за всем этим. Да, Гэб, призраку тоже, не будет же он тут в своём ходить. – С нескрываемым раздражением проговорил он. Его голос вновь приобрёл звук, похожий на мурчание кота. – Далее, сначала завтрак, потом познакомим остальных с ними, необходимо провести быструю экскурсию, сам выбери, кто это делать будет, и потом уже будем думать на счёт их работы. – Лицо нота резко замерло, лишь голубые глаза замерли. Ступор молодого человека продлился недолго, после чего он вновь быстро заговорил. – Так, ну, вроде всё. А, точно, совсем забыл… – Он обратился к огненному парню и тени. – Я Нот, это Гэб, Гея и Ариана. Будут вопросы, проблемы или что-то важное – зовите нас. Как к вам обращаться?
Мая очень сильно удивляла такая быстрая смена настроения Нота, словно у него было биполярное расстройство. И ещё его удивляло то, что лишь его и Геи слово влияло на чью-то судьбу:
“Значит, они тут главные?”
Смотря некоторое время на них всех, огненный парень так и не решился подать голоса, поэтому говорить начала бывшая тень:
– Циндер, а это Май.
– Угу. Советую сменить имя, хотя бы немного, до утра есть время. Твоё сразу же выдаст в тебе тень, а нам этого не надо. Хотя, я конечно не против, но иначе Гея голову откусит. – Нот перекинулся взглядом с Арианной, на лице которой была усмешка. – Ну всё, я вам всё рассказал, мне пора бежать, всем пока-пока! – Парень с серебристыми волосами проговорил это и быстро покинул полуразрушенное здание.
Мая вместе с Циндером поместили, как и сказал Нот, в отдельную ото всех юрту, которая находилась около самого края парящей скалы. Как только они вошли внутрь, то сразу же заметили, как за окном встало несколько недовольно бурчащих охранников.
– Видимо, боится, что сбежим. – проговорил Май, кинув взгляд в их сторону.
– Шутишь? – Усмехнулся Циндер, словно его это всё забавляло и не его судьба решалась несколько минут назад. – Не-не, снежка знает, что мы никогда не уйдем, потому что некуда. – Потом он тоже взглянул в церрерийцев, стоящих у двери и широко улыбнулся. – Скорее не хочет, чтобы мы зарезали других. Или они нас. – Вновь усмехнулся шершавым голосом Циндер, с удовольствием слушая недовольное ворчание сторожил.
Огненный маг, положив руки под голову, рассматривал потолок. Перед глазами быстрыми вспышками мелькали события ночи, смешанные с обликом беловолосой девушки, который он не отпускал на протяжении долгих десятилетий. Он не мог поверить, что спустя столько времени его привычная жизнь отшельника изменилась в один миг. Он столько лет бежал от пророчества, от того, кем его считали другие, ради того, чтобы прийти в лагерь и найти здесь таких же как и он: Потомков Первых рас. Возможно, что их привычная жизнь точно также изменилась с исполнением строк пророчества, Май не знал, но чувствовал, что ему предстоит узнать ещё очень и очень много.
“Что будет дальше? Ведь теперь всё будет по-другому…” – подумал он про себя, смотря вперед стеклянным взглядом.
Глава 8.
Обсидиан
Цветок митридата – самое мощное целебное растение во всей Церере. Но его семена, похожие на копья стрел, являются самыми редкими и продаются на вес золото лишь в нескольких местах необъятной вселенной. Да и этот цветок является настолько привередливым, что вырастить его удастся далеко не каждому. Лично я ни разу за всю свою жизнь не встречал никого, кто мог бы вырастить его, если только в вашем теле не кровь Первых.
Стэнфорд Льюс, “Всевозможные проклятия
и противоядия от них”
Прошлое. Офельвения, дом Амалии.
Цикл 1794, лье 19.
Морозный ветер и одинокий ирис.
На улице уже несколько дней был очень сильный холод, от чего офельвенцы не выходили из своих домов на протяжении долгого времени. Дарко, который должен был присматривать за Амалией, сидел с ней днем, но ночью уходил, чтобы оберегать свою семью от ночных монстров.
Ветер выл с неимоверной силой, от чего дом поскрипывал при каждом его порыве. Внутри дома стоял ужасный холод, поэтому темноволосая девушка лежала под одеялом, мелко дрожа. Хоть она и добавляла дрова в печь, но этого огня не хватало для того, чтобы прогреть дом, поэтому охотница очень сильно заболела.
Амалия чувствовала жар и озноб, и из-за этого казалось, что вокруг ещё холоднее, чем было на самом деле. При этом у неё были постоянные боли в груди и кашель, от которого становилось только хуже. Глаза слезились, а сопли текли ручьем, но она не могла ничего поделать, кроме как скрутившись под одеялом калачиком, трястись и ждать рассвета, а вместе с ним и Дарко с лекарствами. В комнате стоял сильный запах ириса.
Девушка не услышала из-за стука собственных зубов того, как открылась входная дверь. Но потом она почувствовала, как температура в доме поднялась на несколько градусов и её уже перестало настолько трясти.
– Амалия? – Раздался в воздухе бархатный голос. Девушка хотела сначала ответить что-то вразумительное, но вместо этого закашлялась, от чего стало невозможно дышать. Ей не хотелось, чтобы он видел её в таком состоянии. Тем более после того, что произошло.
Темноволосый парень с золотыми глазами подошёл к ней, держа в руках магическую сферу, которая одновременно освещала комнату и дарила тепло. Амалия всё это время была спрятана под защитным слоем пуховой накидки.
Обсидиан немного приподнял одеяло и увидел посиневшее лицо девушки. По нему струился пот, и кожа местами настолько была бледной, что она сливалась с белоснежным покрывалом. Сердце молодого парня сжалось от жалости и сожаления. Серые глаза светились на фоне раскрасневшихся белков глаз. Девушка дышала с сильными хрипами, кое-как сдерживая порывы раскашляться.
– Ох, цветок… У тебя пневмония. – Он коснулся рукой её лба, почувствовав, что температура девушки была выше нормы на несколько градусов.
– Уходи, Обсидиан…Кха-кха.. Я тебя… Заражу. – Проговорила она, задыхаясь. Каждое слово девушке давалось с большим трудом.
– Потерпи пожалуйста немного, хорошо? Я сейчас помогу тебе. – Прошептал он и его рука быстро сняла с её тела одеяло, отчего девушку пробила сильная дрожь и у неё снова начался приступ кашля.
Глаза и кисти Обсидиана загорелись фиолетовым цветом и он стал медленно-медленно проводить рукой над телом девушки, кожа у которой точно также начала светится. Вся комната, пропитанная запахом ириса и мороза, начала сиять сиреневыми оттенками.
В местах, где Обсидиан проводил рукой, кожа начала искриться, и было ощущение, что вместе с ним по ней пробегали маленькие иголочки.
Инфекция не могла сопротивляться магической силе тьмы, постепенно исчезая из организма девушки, рассасываясь в воздухе. Большую часть магии он направил на воспаленные легкие, сияние которых было ярче всего. Постепенно прерывистое хриплое дыхание Амалии становилось нормальным, кожа возвращала свой розоватый оттенок, а температура опускалась до оптимальных цифр.
Наконец, когда Обсидиан закончил, полностью излечив болезнь, его глаза вернули былой золотой оттенок. Комната вновь погрузилась во мрак, в котором парила сфера, согревающая помещение.