– Он прислал меня. А я привез тебе сотню собственных колесниц, снаряженных на мои средства. Фараон в последнее время был чрезвычайно щедр ко мне. А я решил помочь старому другу.
– Спасибо тебе, Нехези. Я особо благодарен тебе за то, что ты заплатил содержание мои воинам. А то бы я скоро совсем остался без солдат. Фараон вернет тебе твои затраты?
– Нет. Эхнатон послал меня сюда строить храм Атона в Сирии. Владыка заявил, что после того, как храм богу солнца будет построен, войны из Сирии уйдут сами собой.
– И ты веришь, что все так и будет? – Хоремхеб едва не рассмеялся.
– После того как пробыл здесь неделю с тобой – нет. Но храм строить нужно. Фараон доверил мне эту миссию. Архитекторы Бека уже приступили к поиску удобной площадки. А наш караван под Кадешем расположился сейчас рядом с союзниками. Но посланные со мной рабочие бегут. И если так пойдет и далее, то строить станет некому.
– Планируешь большой храм?
– Какое там, – махнул рукой Нехези. – На большой не хватит средств. Мы и так уже растеряли здесь половину того, что дал фараон. Скоро я начну тратить свои средства, как трачу их на содержание армии фараона. Хотя средства-то у меня от щедрот фараона, и, получается, что сам владыка Египта и оплачивает своих солдат. Но смотри туда! – Нехези показал на противника.
– Зашевелились! Сейчас пойдут в бой! Твоих людей я оставил в резерве на случай непредвиденной ситуации. Присоединишься к ним?
– Нет. Я стану сражаться здесь с тобой. Не возражаешь?
– Нет, но за твою жизнь я в ответе. Тебя послали не за тем, чтобы ты здесь погиб. Фараон спросит с меня. Так что вперед не лезь. Обещаешь?
– Обещаю. Я и сам не собираюсь пока умирать.
– А вот и армия хабири. Смотри! У них хеттские тяжелые колесницы. Сейчас ты видишь, как они разворачиваются по фронту для лобового удара. Когда эти гремящие повозки подкатят к ополченцам, они, скорее всего, побегут.
– К такому виду нужно привыкнуть, Хоремхеб. Колесницы смотрятся довольно грозно.
– Это так, но их натиск не так трудно отразить. Мне бы только хороших пехотинцев, и я бы это сделал без труда…
***
Войска города Кумиди выстроились в шеренги. Впереди стояли воины с большими щитами и копьями. За ними располагались ряды лучников и пращников. Командиры подбадривали солдат, но в рядах горожан ощущалась нервозность.
– Стойте крепко на месте! Их колесницы не докатятся до нас. Их побьют стрелами.
– Но врагов так много. Сможем ли мы сдержать их напор?
– Какое там сможем! Это тяжелые колесницы.
– Не болтать! Врагов бьют не языками, а оружием. Вот и готовьте его!
– Первая шеренга! Становись на колено и древка прочно упирайте в землю! Это остановит их лошадей!
Но болтовня в рядах пехотинцев не прекратилась. Они слабо слушались своих командиров и были мало привычны к боевому строю и не чувствовали «плечо товарища».
– Не союзники, а горе, – произнес Хоремхеб. – Здесь так не хватает знаменитой египетской пехоты, что была при Тутмосе Великом. Вот это были настоящие солдаты. Они стояли как стена, и колесницы митанийцев расшибались о них, как о каменную стену!
– Его святейшество прислал для тебя новый гимн Атону.
– Интересно остановят ли слова гимна Его святейшества этих солдат врага?
– Не шути так с гимном, сочиненным самим фараоном. Могут донести, и тогда добра не жди.
– А я и так его не жду. Смотри на врагов! Они двинулись в битву!
Нехези жестом подозвал своего офицера Пэнтоэра и тот подогнал колесницу.
– Десять копий и лук со стрелами. Этого вполне хватит для схватки колесниц, мой господин. Ты сумеешь показать себя.
– Посмотрим! – Нехези стал рядом с Пэнтоэром.
Зрелище атакующих колесниц хабиру было грозным и прекрасным. Они неслись вперед с грохотом, в клубах пыли, и напоминали всесокрушающий молох. Казалось бы, ничто не сможет остановить этого яростного порыва. Воины врага издавали пронзительные крики, которые еще более наводили ужас на ополченцев Кумиди.
Но Нехези знал, что тяжелые колесницы только с виду такие грозные. На деле они легко теряли наступательный порыв, и если такое происходило, то они становились легкой добычей лучников и пехоты.
Ополченцы выстрелили из луков, и туча стрел взвилась в воздух. Но они выпустили стрелы слишком рано, и потому смертоносный ливень не накрыл колесницы, но упал перед ногами передовых лошадей, не поразив ни одного солдата.
– Эти олухи не умеют обращаться с луком! – вскричал Пэнтоэр. – При фараоне Аменхотепе II таких воинов били бы палками ежедневно. Аменхотеп II сам умел отлично стрелять из лука и требовал этого от всех своих солдат. Мой отец рассказывал мне, что никто не мог натянуть тугой лук царя. Силищи был этот фараон неимоверной.
– Твой отец знал Аменхотепа II? – удивился Нехези.
– Он служил в его личной гвардии и воевал с царем в Сирии и здесь был убит. Может быть, это произошло совсем рядом.
Колесницы хабири легко прорвали центр городского ополчения, и солдаты копейщики сразу же бросились врассыпную, на ходу бросая оружие. Тоже самое сделали и лучники, но гораздо раньше. Они успели сделать только один неудачный выстрел и решили, что их задача исчерпана.
Нехези выругался и посмотрел на ухмыльнувшееся лицо Хоремхеба.
– Ну, как? Хороши воины? Можно с таким завоевать Сирию для фараона?
Нехези не стал ему отвечать и приказал вознице идти вперед.
– Гони! Прямо на них! Время настало! Вперед! – приказал он Пэнтоэру. – Представь, что твой отец вместе с фараоном Аменхотепом II смотрят в этот миг на тебя. Покажи, что ты достоин славы великих завоевателей стран и народов!
– Это я могу!
Коленца рванула вперед, и Нехези крепко сжал в руке метательное копье. Они заходили с фланга и сейчас колесницы врагов были для них удобной мишенью. Это Хоремхеб настоял на такой тактике боя. Уж он-то знал боевые возможности союзников Египта и ни в грош их не ставил. Они выполняли роль приманки для крупного зверя. Надеться можно было только на собственные силы.
Хабири заметили их и стали поворачивать лошадей, но было уже поздно. Подготовиться к отражению флангового удара у них не было времени.
Нехези метнул копье и сбил возничего с вражеской колесницы. Тот взмахнул руками и свалился на землю. Колесница потеряла управление и еще два человека выпали из неё. Кони понесли никем не управляемую тяжелую обшитую медью повозку, и она столкнулась со второй колесницей. Удар! И колеса второй отскочили в стороны!
Повозка перевернулась и накрыла лошадей и людей. Послышался страшный и громкий предсмертный вопль.
Нехези не заботился в этот момент о том идет ли кто-либо за ним или нет. Он хотел восстановить честь Египта. Он бы сражался с врагами и сам. Пусть знают, что в армии фараона есть мужественнее люди.
– Смотри туда господин! – прокричал Пэнтоэр сквозь шум битвы. – Там их военачальник! Нас вынесло прямо на него!
– Где?!
– Да прямо перед нами! Вон то ряженное пугало! Видишь тот шлем с золотом и белыми перьями?! У нас есть шанс свалить его!
– Так вперед! Быстрее!
Нехези метнул еще одно копье. Но не сумел поразить цели на этот раз. Колесницу сильно тряхнуло, и его рука дрогнула.
«Лук!» – мелькнуло в голове Нехези, и он решил сразить врага из лука.
Пальцы правой руки схватили лук, но колесница в этот момент опрокинулась, и его и Пэнтоэра выбросило из неё. Они удачно сумели сгруппироваться и отделались при падении легкими ушибами.
«Проклятие! – мелькнула мысль в его голове. – Атон не спешит мне помогать!»
Нехези вскочил и отбросил сломанный лук. Он обнажил свой меч. На него с выпученными глазами бросился спешенный воин врага. В его руке был боевой топор. Чиновник фараона пригнулся и поднырнул под руку нападавшего и всадил меч тому прямо в горло. От этого страшного удара голова противника практически отделилась от тела. Нехези обдало целым фонтаном горячей крови.
– Осторожно, господин! – услышал он крик Пэнтоэра, и резко обернулся.
Колесница вражеского предводителя была совсем рядом. Возница что-то заорал, а второй в золотом шлеме поднял копье.
Нехези отскочил в сторону, чтобы не попасть под копыта лошадей. Пэнтоэр бросился на помощь своему покровителю и клинком перерезал горло коренной лошади.
Нехези тем временем ухватился за поручень и прыгнул в колесницу, что замедлила ход. Он одним ударом сбросил вниз возницу и вторым снес голову вражескому военачальнику. И золотой шлем с пышным страусовым султаном полетел под ноги лошадям других упряжек.