Но прежде чем пожилая экономка закончила свою тираду, вмешался баронет.
– Вы преувеличиваете, – резко объявил он. – Морган станет получать двести фунтов в год и еще столько, сколько будет необходимо в разумных пределах.
– И это из шестидесяти тысяч в год! – в бешенстве заверещала женщина. – Спасибо вам и на том, сэр Тревик. Что за злодейское завещание!
– Я думаю, будет лучше, сэр Ганнибал, если вы выполните волю покойного и выдадите мисс Тревик замуж за господина Моргана Боуринга, – продолжал адвокат.
– Выйти за него замуж! – взорвалась Дерика, неожиданно вскочив со стула. – Вы в своем уме, господин Граттон?! Этот человек неадекватен! Семейная жизнь не для него!
– А если я люблю тебя? – внезапно пролепетал младший Боуринг, но, прежде чем он успел произнести хоть что-нибудь еще, госпожа Крент сделала ему знак замолчать.
Дерика побледнела. Было что-то животное в полубезумном взгляде, которым окидывал ее Морган. Дикие глаза, неуверенные движения, бледное лицо с алыми губами и вялый подбородок – он выглядел отталкивающе, словно болотная змея. И, хотя девушка обладала сильным духом, под взглядом идиота ее природная женская робость вырвалась на поверхность. Кусая губы, чтобы подавить надвигающуюся истерику, мисс Тревик сорвалась с места и выбежала из комнаты. Тощая мисс Уорри немедленно последовала за ней. Сэр Ганнибал не растерялся и холодно сказал:
– Моя дочь не выйдет за вас замуж, господин Боуринг. Она уже обручена.
– Но вы не сможете взять деньги моего отца, если она не выйдет за меня, – прорычал Морган.
– Эти деньги не ваши, а мои, – поправил сэр Тревик, глядя на молодого человека, который теперь стал нищим, словно на голодного пса. – Но вы не беспокойтесь, о вас будут хорошо заботиться.
– Я не хочу находиться под присмотром, – пробормотал тот. – Я свободный человек. Мне не нужно никакой опеки!
– Тише, милый, тише, – прошептала его сиделка. – Никто вас запирать не станет. Вы будете жить вместе с вашей любимой Марией.
– Это целиком и полностью зависит от того, как вы себя поведете, миссис Крент, – злобно прошипел Ганнибал. – В случае чего я приму меры, чтобы оградить господина…
Рычание Моргана заставило его прерваться и откинуться на спинку стула. Мария начала что-то нашептывать безумцу на ухо, бросив предупреждающий взгляд в сторону баронета.
– Если вы нарушите его душевное равновесие, я не буду нести никакой ответственности за его поведение, – резко заявила она. – И даже если вы решите меня прогнать, я не уйду, пока ваша дочь не выйдет замуж за Моргана.
– И я не уйду, – заартачился Боуринг-младший.
Сэр Тревик растерялся. Речь и внешний вид этого существа были так ужасны, что одна мысль о том, чтобы выдать за него дочь, вызывала у аристократа омерзение. И теперь, испугавшись, пожилой баронет не знал, что ответить. Он ужаснулся, подумав, что его Дерика окажется рядом с подобным созданием. Впрочем, он вспомнил, что ему уже не придется идти на подобную жертву, чтобы заполучить деньги, и эта мысль придала ему храбрости.
– Вы закончили чтение? – спросил он Граттона ледяным тоном.
– Почти, – ответил адвокат и продолжил оглашать различные инструкции, касающиеся недвижимости, а также подробности содержания миссис Крент, которой полагалось по завещанию сто фунтов в год. Кроме того, ее можно было или отпустить, или оставить в качестве опекунши Моргана – на усмотрение сэра Ганнибала.
– Два фунта в неделю! – вновь закричала Мария. – Как жестоко! И это Джон Боуринг, которому я честно прослужила столько лет!
– Я прослежу, чтобы вы не остались в обиде, – великодушно пообещал сэр Ганнибал.
Экономка вновь зыркнула так, словно была готова наброситься на счастливого наследника состояния Боуринга. Но тут ее внимание переключилось на других присутствующих, которые тоже надеялись получить какие-то деньги, но оказались ни с чем. Они все как один возмущались тем, что сэр Тревик, не связанный кровным родством с господином Боурингом, почему-то унаследовал все. Некоторые даже стали намекать, что упреки и обвинения госпожи Крент в адрес новоиспеченного миллионера не лишены истины. Баронет поморщился. Все эти разговоры были ему неприятны. Он поднял руку, требуя внимания.
– Мне нет необходимости приводить в свою защиту какие-либо аргументы и хоть в чем-то оправдываться, – сдержанно объявил аристократ. – Всем известно, что во время убийства я находился у себя дома. Мы как раз устраивали благотворительную ярмарку. Более того, у меня не имелось никаких мотивов убивать своего друга.
– Вы сделали это, чтобы присвоить себе деньги, – злобно отрезала Мария.
– Если вы произнесете это еще раз, – парировал баронет, – то я отошлю вас, и вы не получите ни гроша сверх ста фунтов в год.
– И вы заберете у меня Моргана? – задохнулась она. – Вы не имеете права!
– Вы слышали завещание и знаете, что у меня теперь неограниченная власть, – резко проговорил сэр Ганнибал. – Так как нет необходимости затягивать эту сцену, я желаю вам всем благополучия. Вас, господин Граттон, я жду у себя в Санкт-Эвалдсе – нам нужно обсудить дальнейшие действия с ценными бумагами. Миссис Крент, господин Боуринг, вы можете оставаться здесь, пока я не решу, что с вами делать. Всем доброго дня!
Вежливо поклонившись, аристократ поднялся и величественно покинул гостиную, оставив обескураженных родственников и знакомых утешать друг друга. Однако все, кто находился в комнате, вследствие сильного разочарования решили, что убийца миллионера – именно сэр Тревик.
Домой баронет ехал молча, обдумывая, что он станет делать, когда получит деньги господина Боуринга. Дерика до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке, вспоминая взгляд Моргана и рисуя себе картины тех ужасов, к которым привели бы ухаживания сумасшедшего. А мисс Уорри, измотанная и мрачная, уставилась прямо перед собой, иногда недобро косясь на своего нанимателя. Однако чуть позже, когда сэр Ганнибал улыбнулся, она ответила тем же. Возможно, Софи вспомнила о своем пророчестве, которое сбылось, но, так или иначе, улыбка не сходила с лица гадалки до самого конца поездки.
Оказавшись дома, мисс Тревик собралась было сразу удалиться в свою комнату, но отец попросил ее уединиться с ним в библиотеке. Она последовала за ним без особого энтузиазма, а услышав, чего добивается от нее отец, приняла боевую стойку.
– Дитя мое, – кротко начал он. – По милости провидения, – с явным удовольствием произнес он это слово, – все мои финансовые трудности неожиданно закончились. На полученные деньги мы будем и дальше вести тот образ жизни, какой подобает нашему положению. Я хотел бы обновить Грандж и вернуться в дом моих предков. Тебе же, Дерика, стоило бы найти себе партию получше, чем тот юноша, которого ты мне представляла.
Девушка в упор посмотрела на отца, который моментально отвел глаза. Ее лицо начало наливаться румянцем.
– Всего час назад ты публично объявил, что я помолвлена, разве не так?
– Лишь для того, чтобы отделаться от этого безумца, моя милая. Я не желаю, чтобы ты выходила за него замуж. Теперь с твоей красотой и моими деньгами…
– Деньгами господина Боуринга, – демонстративно напомнила ему Дерика.
– Отныне уже моими, – подчеркнул баронет. – Так вот, с моими деньгами, дорогая, ты должна стать супругой титулованной особы.
– Ты так заботишься о титулах, словно живешь в Бэйсуотере, – усмехнулась мисс Тревик. – Впрочем, думай о себе, что хочешь, а я собираюсь выйти замуж за Освальда Форда.
– Нет. С этого дня он тебе не пара.
– Я намерена вступить в брак с Освальдом Фордом, – медленно отчеканила девушка. – Мы поженимся – так или иначе.
– И ты, Дерика, бросишь своего старого отца?!
Он произнес это с пафосом, который, однако, ничуть не тронул его собеседницу.
– Думаю, ты в состоянии о себе позаботиться, – холодно заметила она. – Наймешь слуг.
Сэр Ганнибал покраснел:
– Я не понимаю…
– По-моему, ты отлично все понимаешь, папочка! – ответила мисс Тревик, подойдя к двери. – Я пойду отдохнуть, и, полагаю, нет никакой необходимости возвращаться к этой теме. Что бы ты ни говорил, мое решение останется неизменным.
– Дерика, я запрещаю… – начал было возмущенный отец, но его слова повисли в воздухе.