– Я весь сквер обошел, – взвился Кеша. – Не было вас там!
– Да были же, – принялась увещевать я соседа. – Ты просто в летний театр не заглянул. Его плохо с основных дорожек видно, а зрительный зал и вовсе только если за сцену завернуть. Вот ты нас и проглядел.
– Ну мне пора, – засуетился вдруг Кирилл. – Хорошего вечера.
Мужчина резко развернулся и не дожидаясь ответа зашагал прочь. Я с упреком посмотрела на Кешу. У того же лицо пылало праведным гневом.
– Давай я тебя лучше беляшами угощу, – подлизалась я.
***
Лейтенант внимательно выслушал историю о моих вчерашних похождениях, затем отхлебнул горячий кофе и приступил к основной части «Марлезонского балет», ради которой и пришел.
– Как вел себя Базыкин утром в субботу, когда ты ему позвонила?
– Обычно вел, не выспался, – меня передернуло от ужаса, при воспоминании о том злосчастном утре.
– А на чердаке как он себя вел? Нервничал? Отговаривал?
– Конечно отговаривал, он же не полоумный с утра пораньше по чердакам лазать. А нервничать, – я задумалась. – Нет. Точно нет. Спокойно поднялся на чердак. У него такой ошарашенный вид был, когда мы тело нашли. Я даже хотела спросить, чему он так удивился, да не успела. На нас напали.
– Дальше, что было?
– А дальше ты нас допрашивать стал, – съязвила я.
Толя сердито посмотрел на меня, дожевал остатки беляша, и с тоской заглянул в свою кружку. Затем как-то совсем по-домашнему встал, вылил из кофейника в кружку остатки кофе. Кот поднял голову, зевнул и уставился на гостя. Дождавшись пока тот вернется на свое место, котяра нагло еще раз зевнул и снова уткнулся носом в подушку.
– Так значить больше вы в тот день не виделись? – устроившись поудобнее, задал Полежаев следующий вопрос.
– Почему же не виделись? Виделись. После вашего ухода он тоже ушел, а ко мне развеселые подруги нагрянули бабка Таня и тетка Нюра. А потом Кеша пришел. Тетка Нюра еще рассказывала, как видела, что убитая с Кириллом и его женой ругалась.
– И твой сосед это слышал?
– Не помню. Вроде бы он позже пришел.
– Понятно. И долго он у тебя тогда пробыл?
– Не очень. Взял ключи от машины и пошел лампочку мне менять в фаре. Она у меня перегорела. А я в парк пошла.
– Ясно. Как ты думаешь мог он убить Екатерину и Анну?
– Зачем? – искренне удивилась я. – Ты что его подозреваешь? Не мог он этого сделать! У него мотива не было.
– Мотива значит не было? – Полежаев почесал подбородок, а затем задал настолько неожиданный вопрос, что я подскочила на диване как ужаленная. – Ты знала, что Иннокентий брат Елены Вардиковой?
– Елена Вардикова? Кто это?
– Жена владельца транспортной компании «Быстрогруз» Кирилла Евгеньевича Вардикова.
– Кеша брат… – я не могла поверить своим ушам.
– Хочешь сказать, он тебе не говорил?
– Нет, – ошарашенно пробормотала я.
– Как так? Ты больше года почти каждый день встречаешься с парнем, вы с ним живете в одном доме, и он тебе не рассказывал о своей личной жизни?
– Во-первых, мы не встречаемся, мы просто друзья. А во-вторых, как ты справедливо заметил, мы живем в одном доме, а не в одной квартире, так что каждый из нас имеет право на личную жизнь и собственные секреты. Я, между прочим, ему тоже не все рассказываю.
– Понятно. Ну мне пора. Да, советую тебе пока отменить прогулки по вечерам. Два трупа за неделю в одном доме, это уже не шутки.
– Думаешь на меня тоже могут напасть?
– Есть за что? – заинтересовался полицейский.
– Да, вроде, нет.
– Хорошо. И тем не менее, посиди несколько дней дома после наступления темноты.
– Ладно, – обреченно вздохнула я.
***
После ухода полицейского я задумалась. Полиция подозревает Кешу, но с тем же успехом можно подозревать и Кирилла. Оба защищали одну и ту же женщину, к тому же потерявшую ребенка и по причине этого слегка тронувшуюся умом.
Вечером, как и обещала Полежаеву я осталась дома и от нечего делать я разложила на кухонном столе листы бумаги и начала обдумывать случившееся. Значит, некто убивает Екатерину и тащит ее тело среди ночи наверх. Если бы это был Кеша, он бы сделал это днем, уже он то точно знает, как хорошо слышны звуки шагов по чердаку жителям последних этажей. Кирилл, на сколько я смогла понять живет на третьем этаже и таких тонкостей не знает.
Затем, тот же человек убивает тетку Нюру, которая явно его шантажировала. Убивает нагло, почти на глазах у всего подъезда, даже не потрудившись закрыть за собой дверь ее квартиры. Но ее тело, в отличие от Катиного убийца оставляет на месте преступления, а не тащит на чердак.
Чердак. Тот человек, наверное, должен быть очень сильным, если он смог поднять труп и ковер, в который он был завернут, перетащит его через четыре лестничных пролета, затащить на чердак и все это проделать так, чтобы не перебудить соседей. Значит он живет в том подъезде, где и Катерина. Неужели все-таки Кеша?
Придя к этому ошеломляющему заключению, я посмотрела на часы. На экране светились три красных ноля. Забравшись в кровать, я выключила свет и закрыла глаза.
***
Да что же не так с этим звонком то! Кому приспичило в двенадцать часов ночи так настойчиво жать на кнопку? Выбравшись из-под теплого одеяла, я подкралась к двери и осторожно посмотрела в дверной глазок. На площадке, переминаясь с ноги на ногу стояла Лена.
– Что случилось? – мой голос дрожал от волнения. – Почему так поздно.
– Ждала пока муж в душ пойдет, а он, ну как на зло, в ноут пялился, – с раздражением посетовала гостья. – Пришлось ждать, потом заперла его в квартире и вот к тебе пришла.
– Зачем?
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Вот и та тоже так говорила, которая до тебя была. Лохудра обесцвеченная! Так у той хотя бы мозгов хватило ничего не отрицать, а ты видно со мной в кошки мышки играть вздумала!
Она наступала на меня, выплевывая каждое слово, словно приговор. Ничего не понимая, я отступала с глубь комнаты, и тут до меня дошло, так она же говорит по Катю. Так значить это она? Или нет? Мысли вихрем носились в голове сменяя одна другую.
– Лена! Успокойся! У меня с Кириллом ничего не было.
– Значить представляться не надо! – ее рот исказила злая ухмылка. – С Кириллом не было! Так! Значит с Кириллом! Мало тебе было брата, ты и на мужа еще моего губу раскатала!
Она толкнула меня в грудь, толчок был настолько сильным, что, я, не удержавшись на ногах, полетела на пол, больно треснувшись головой о край кухонного стола. В голове зашумело, перед глазами поплыли темные круги. На секунду я, наверное, потеряла сознание, а когда пришла в себя, увидела молоток, стремительно несшийся к моему затылку. Сжавшись, я каким-то чудом перекатилась под стол. Хрясь! И прочная стеклянная поверхность кухонного стола разлетелась в дребезге, обдав меня фонтанов мелких осколков, оставляющих глубокие порезы на коже.
– Ах, ты ж! – взвизгнула женщина, занося молоток над головой.
Превозмогая головокружение, я приподнялась на четвереньки схватила нападавшую за ногу и со всей силы на какую только была способна, дернула ее на себя. Та взмахнула руками, крепко сжимая молоток в порезанной руке, охнув, плюхнулась возле меня. Вцепившись в молоток обеими руками, я остервенела начала пинать противницу, получая такие же пинки и затрещины в ответ.
Неожиданно сильные мужские руки оторвали меня от земли потащив куда-то в сторону от нападавшей и молотка, который мне никак нельзя было отпускать. Извиваясь всем телом брыкаясь и пытаясь укусить эти наглые лапищи, я из последних сил цеплялась за деревянную ручку молотка. Силы ослабевали, мои пальцы разжались и страшное оружие смерти с диким грохотом полетело на пол.
– Хватит! Успокойся! Все кончилось! – голос Кеши, такой далекий и почему-то такой родной, звенел у меня в ушах.
Постепенно сознание возвращалось в реальной мир. Перестав брыкаться, я огляделась вокруг. Кеша все еще крепко держал меня прижимая к себе. Лена остервенела вырывалась от пытавшихся ее удержать Кирилла и Данила, семнадцатилетнего подростка соседа, живущего за стенкой. Остальные соседи, испуганной толпой жались в коридоре, с интересом наблюдая за разыгрывающейся драмой.
За окном послышался вой сирен. Спустя десять минут, полицейский медик, вколов Лене успокоительного, отконвоировал ее в полицейский пазик и увез в отделение полиции. На разгромленной кухне остались я, Кеша, Кирилл и лейтенант Полежаев.