– Что тебе надо! – прошипел он.
– М-мне? – выпучила я глаза.
– Чего ты возле моей жены ошиваешься?
–Я?
– Кто тебя подослал?
– Да я …
– Еще раз увижу рядом с ней, ноги повыдергиваю! Поняла?
– Да … Да что вы себе позволяете! – возмутилась я.
– Я все сказал! И передай тому, кто тебя послал – ничего у нее не выйдет!
– Послушайте, дорогой костюм и укладка не дают вам права так разговаривать с …
Последние слова я уже кричала в удаляющуюся спину незнакомца, оборвав себя на половине фразы вдруг осознав, как глупо выгляжу со стороны. Мужчина же подошел к девушке аккуратно поднял ее за локоть, и они вместе зашагали к выходу из парка.
Я тупо глядела ими вслед, затем спохватившись оглянулась кругом. Люди с интересом смотрели на меня и перешептывалась. Мне стало неловко, словно это не мне, а я сейчас устроила эту грязную сцену с криками и непонятными обвинениями.
– Ну Манюнь, ты даешь, – голос Кеши заставил меня подскочить на месте. – Что это вообще было?
– И ты туда же! – Обозлилась я. – Откуда я знаю! Сидела себе на лавке, никого не трогала, с умалишенной разговаривала!
– Почему с умалишенной? – удивился сосед.
– А, по-твоему, нормальный человек будет всем рассказывать про семимесячную беременность, когда там и одним месяцем не пахнет? И вообще, как ты меня нашел?
– Ой, ну не смеши меня! Я же не умственно отсталый, знаю куда ты каждый вечер ходишь. Решил компанию составить.
Парень широко улыбнулся, отвесив шутливый поклон, протянул руку приглашая прогуляться. Неприятная сцена потускнела, а через десять минут окончательно улетучилась, потонув в увлекательном рассказе Кеши о его недотепе-начальнике.
***
Голова раскалывалась от колокольного звона. С трудом разлепив глаза я наконец-то осознала, что это не набат, а всего лишь на всего дверной звонок. Еще раз и отключу к чертям собачьим, зло подумала я, натянула спортивные штаны и поплелась к двери. Каково же было мое удивление, когда на пороге стоял наш вчерашний полицейский.
– Доброе утро, лейтенант Полежаев Анатолий Ильич. Могу я задать вам несколько вопросов.
– Я еще вчера все рассказала, – буркнула я. – Больше ничего не знаю.
– И тем не менее, могу я войти?
– Чего уже там, входите, – я обреченно вздохнула. – Кофе хотите?
– Потом, – отрезал он.
Лейтенант по-хозяйски прошел в зал, разгреб на журнальном столике место, аккуратно положил папку и чистый лист протокола допроса.
– Фамилия имя отчество?
– Что происходит?
– Отвечайте.
– Покатнева Марина Вячеславовна, – растерянно ответила я.
Дальше он задавал обычные вопросы, дата рождения, место жительства, место работы. Интересно зачем спрашивать место жительства если он сидит в моей квартире и самым наглым образом меня же и допрашивает?
– Это, что ваш способ знакомства с девушками, – не выдержала я. – Или память плохая? Вчера те же самые вопросы задавали.
– С девушками я давно не знакомлюсь, – продолжая писать проинформировал он. – А вопросы одинаковые потому, что протокол того требует.
– Ну так и переписали бы со вчерашнего, – ехидно посоветовала я. – А вы женаты?
– Нет, – удивился он.
– Тогда почему не знакомитесь?
– Они моего графика не выдерживают, обижаются и уходят, – затем спохватился. – Я здесь должен вопросы задавать, а вы отвечать!
Я с любопытством рассматривала служителя закона. Высокий, спортивного сложения, но не перекаченный, темные волосы, карие глаза. В общем все как мне нравится. Они с Кешей даже чем-то похожи, мелькнула у меня мысль. Интересно у кого хватило смелости бросить такого красавчика?
– Где вы были сегодня с двадцати трех до двух часов ночи?
– Дома, – я недоуменно пожала плечами. – Может быть вы хотели спросить – вчера?
– Чем вы занимались? – невозмутимо продолжал Полежаев.
– Ну, значит, мы гуляли. Мы это – я и Кеша, Иннокентий Базыкин. Затем примерно в начале двенадцатого пришли ко мне, сидели на кухне, я Кеше еще пирога дала, который после ужина остался. Он его доел, Кеша пирог в смысле. Потом он домой пошел, Кеша то есть. А я спать пошла.
– В котором часу?
– Что в котором часу? – не поняла я. – Спать легла?
– И это тоже, но в основном, меня интересует, когда от вас Базыкин ушел.
Я задумалась. В этот вечер мы долго сидели за столом ели пирог, пили чай и от души хохотали. Напряжение ушедшего дня спадая вылилось в дикий хохот. У меня болел живот, челюсти свело от смеха, соседка уже начала колотить по батарее поднимая весь честной народ. Если бы меня сейчас кто-нибудь спросил над чем мы так заливисто смеялись, я вряд ли ответила бы на этот вопрос.
– Не помню, может в половине первого, может немного позже. Я потом еще посуду помыла, да спасть пошла.
– Так, – подытожил полицейский, а затем задал вопрос, который я никак не ожидала услышать. – Соседку свою Анну Владимировну Сергееву давно видели?
– Вчера, – ошеломленно уставилась на него я. – Сначала она во дворе вертелась пока труп увозили, а когда все стихло они с бабкой Таней ко мне приперлись, последние сплетни узнать.
Оказалось, после того как неразлучные подруги удалились, они разбрелись по домам. Тетка Нюра, она же Анна Владимировна Сергеева, быстро свинтила домой, оставив подругу в недоумении, бросив ей что-то типа мне срочно надо позвонит. На резонный вопрос Татьяны Марковны, кому, ответила – доктору. Вспомнила мол про результаты обследования, которые на прошлой неделе делала, чем в очередной раз сильно удивила соседку. Уже последняя то точна знала – никакие анализы Нюрка не сдавала!
Надо ли говорить, что баба Таня провела ужасную, бессонную ночь. Когда же на горизонте забрезжил рассвет, она выдвинулась в сторону Аниной квартиры. Минуты две остервенело жала на звонок, предвкушая новую сплетню. Ожидая, когда дверь откроется, она нажала на входную ручку, замок щелкнул и дверь отворилась.
В квартире было тихо. Замерев на пороге, баба Таня, оробев, что надо сказать было с ней, наверное, первый раз в жизни, тихонько позвала подругу. Никто не ответил. Она позвала громче. Тишина. Сжав в кулачке прихваченный с тумбочки зонтик, женщина осторожна вошла внутрь.
Посреди зала лицом вниз, в луже крови, натекшей из пробитой головы, лежала раскинув руки и ноги тряпичная кукла в человеческий рост. Голова у Татьяны Марковны закружилась, и она упала без чувств рядом с окровавленным трупом.
***
Возвращаясь вечером в понедельник домой, первой кого я увидела была все та же бабка Таня. Она понуро сидела на лавке, скрестив пухленькие ручки на круглом животе. Неугомонный Вольфик звонко лая носился по двору. Мне вдруг стало жалко бедную женщину. Ей ведь теперь даже поговорить особ не с кем будет. Расчувствовавшись, я опустилась рядом с ней на скамейку.
– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовалась я.
– Как я могу себя чувствовать? – начала жаловаться та. – Все болит. Вчера, когда брякнулась, ушиблась сильно. Голова чугунная, врачу говорю сотрясение должно быть, а он знаешь, что мне сказал? Если бы, говорит, были мозги то тогда конечно было бы, а так просто шишка! Представляешь нахал какой? А еще врач!
– Да уж, – поддакнула я сочувственно и вдруг поймала себя на мысли, что говорю как покойная тетя Нюра. – А вы что же, как от меня ушли так больше и не виделись?
– Нет. Я с Вольфиком пошла гулять, а Нюрка сказала ей позвонить надо по делу неотложному. Какое такое дело говорю? А она – доктору, я давеча анализы сдавала, хочу результаты узнать. Это в субботу то вечером, спрашиваю. Мне, отвечает, эти анализы и среди ночи принесут, и так странно подмигнула. Завтра икру красную есть будем если хорошие. Обещала позже позвонить да все подробно рассказать. Я до часу ночи ждала. Вот ты же, думаю, мерзавка. А утром она уже холодная была.
Старушка разревелась, потирая распухший локоть. Я, поглаживая ее по спине, начала бормотать какую-то чушь, что надо дальше жить и ля-ля-ля тра-ля-ля тополя… Мы еще немного посидели, затем Татьяна Марковна начала собираться домой, подозвала Вольфи и они вместе неспешно направились к подъезду.
***
Немного позже, я как обычно, отправилась в парк на свой ежедневный моцион, но не успела сделать и десяти шагов, как дверь соседнего подъезда распахнулась и на меня вылетел мой вчерашний знакомый. Мужчина буквально налетел на меня. Несколько секунд он просто смотрел, затем по его лицу пробежала волна узнавания и он снова зашипел.