– Отправить на левый фланг остатки резерва! – кричал откуда-то его верный генерал Фесой, пытаясь хоть как-то спасти безнадёжное положение. Но что могла сделать пара сотен необученных крестьян против несметного полчища облачённых в доспехи вражеских воинов?..
И лишь одна последняя надежда всё ещё теплилась в душе у поднимавшего порой свой взгляд к грозному серому небу короля умирающего королевства, пока его посыльные и советники толпились где-то позади, то и дело принося всё новые доклады о потерях, отступлении, сборе и прорыве последних рубежей обороны.
– Послать за Бакрасом! – прокричал вдруг правитель и верховный полководец с такой силой, что эти слова мигом разнеслись по всему утёсу громогласным эхом.
Превратившись в единый ответ на все их вопросы, чаяния, упрёки и стенания, это эхо в мгновение ока ясно дало понять остальным кто пока ещё оставался на вершине власти в их разорённом войной государстве. И тут же, не медля не секунды, от главного штаба отделился неприметный слуга, который вскоре вернулся, приведя с собой какого-то оборванца.
Впрочем, оборванцем этот человек мог показаться только на первый взгляд.
Непочтительно протиснувшись вперёд, странный путник в дорогой, но изношенной и изодранной от времени мантии непозволительно медленно и вальяжно поднялся на утёс, пока люди внизу продолжали гибнуть под копьями неприятеля, а стоявшие у него на пути бароны и графы лишь смиренно расступались, зная какое жуткое наказание могло ожидать каждого из них, если этот страшный человек хотя бы мельком заметит на себе их осуждающий взгляд.
– В чём дело, царевич? Меня тут оторвали от одной хорошенькой забавы с твоими наложницами… – пробурчал оборванец совершенно невозможным тоном, сочетающим в себе одновременно и похоть, и досаду.
– Скоро не останется у тебя времени на наложниц, – неожиданно сдержанно ответил ему король, сделав широкий жест рукой. – Лучше глянь сюда!
И проследив за описанным рукой полукругом, вечно бегающие глаза оборванца увидели все нескончаемые муки разбитого королевского войска, поражённого ярмом агонии и казни, топотом копыт вражеской конницы и окровавленной землей, которая местами была сплошь завалена горами поверженных тел, почти все из которых принадлежали и без того немногочисленной армии истощённого долгой войной Сентара.
– Ну, и чего? Какого лешего ты от меня-то хочешь?! – совершенно простецким языком бросил в сторону короля непочтительный человек в мантии. – Мне, знаешь ли, всё равно чьих наложниц ублажать: твоих или этого вон… как там его… Изольтеса. А войско твоё и так против него не ровня, я тебе это ещё…
– Ты служишь мне!!! – разразился король давно сдерживаемой перед оборванцем волной негодования и злобы. Однако тотчас же осёкся своих слов и нехотя смирил гордыню. – …Помоги. Нам больше не на что надеяться.
– Да вам, чёртовым людишкам, просто всегда не на что надеяться! То одно у них случается каждый день, то другое… – начал было спорить с ним ворчливым голосом человек в мантии, но тоже довольно быстро поостыл и только медленно вытянул вперёд свои костлявые руки. – Ладно. Дай-ка мне немного места. А то от вашего глупого страха и отчаяния в головах за версту несёт навозом. Как и от твоего тупорылого коня.
Такого невозможно было представить, но вскоре и генералы, и советники, и даже сам король, никогда не прощавший подобного обращения от кого бы то ни было, смиренно отпрянули в стороны, а над их головами внезапно зажёгся белый огонь, снизошедший откуда-то с небес. После чего загадочный оборванец, сделав несколько движений руками, одной широкой волной накрыл им всё бурлящее поле боя, чем заставил врага метаться от страха, а оставшуюся часть побеждённого войска Сентара нести этот огонь во все концы вновь разгоравшегося сражения. Через какое-то время каждый из воинов короля почувствовал необыкновенный прилив сил, и, когда его отряды обратили ситуацию в свою пользу, из рук стоявшего на утёсе человека вдруг вырвался ослепительный поток ветра и холода, который прорвал облака и заставил их буквально извергнуть наружу все те исполинские молнии и воды, что несли в своих руках немилосердные боги. Разлетаясь шипящей отравой, кровавый дождь залил оставшиеся силы неприятеля, но бежать ему было некуда: на соседних хребтах уже вовсю бушевал невесть откуда взявшийся дикий ураган, игравший с белыми палатками их короля и генералов, словно с игрушками.
А позади этого первозданного хаоса всё так же высился одинокий утёс с ошеломлённым королем Расмором Сизым, давшим впоследствии имя целой новой династии и именуемым после этого переломного сражения не иначе как Расмор Первый или Расмор Великий, а также всеми его испуганными советниками, генералами и вассалами, как всегда, не знавшими, что же им делать, когда придворный чародей принимался за свою проклятую ворожбу.
– Нету в вас ни силы, ни духа, чтобы преуспеть в своих жалких жизнях, дерьмоеды… – плевался между тем человек в изодранной мантии, переходя от одного заклятья к другому, пока наконец не закончил и не посмотрел в сторону короля. – Ну как, хватит с тебя, царевич?!
– Прошу… хватит! Эргарот отныне твой… Ты хотел его? Забирай. Только хватит! Остановись… Прошу… – бубнил наполовину оглушённый правитель, протягивая к нему с земли дрожащую руку, поскольку уже давно свалился со своего взбесившегося коня.
Но в ответ Расмору, как всегда, раздавались лишь бесконечные причитания его чуть ли не единственного на всю страну чародея:
– Ага, ну вот то-то! Эх, а ведь ещё мнят из себя невесть что… Магия – это тебе не мечом махать или последние крохи у крестьян отбирать. Она не покоряется каждому!
Глава 1
Blood And thunder mix with rain
Into the kingdom of darkness again
Lightning flash, my body in flames
All shall kneel at the sound of my name
***
My path is set I live with no regret
I am sworn to kill never to forget
No road back I never will return
Into the fire of hell I will burn and die
***
Die! Die! Die!
Into the house of death
Die! Die!
Into the fire of hell
***
Army of the heavens my army waits in hell
To battle on the Earth for all the souls who fell
I will not go unto my death alone
Seven gates to pass until I reach my home
***
Across the bridge of death beyond the gates of light
Into the heart of darkness into the black of night
No road back I never will return
Into the fire of hell I will burn
***
and die
Die! Die! Die!
Into the house of death
Die! Die!
Into the fire of hell
Unto to the darkness
I commend my soul
Never shall I repent
Never shall I be saved
I’ll go Into the house of death
Before my last breath
My enemies all shall die
Die! Die! Die!
Into the house of death
Die! Die!
Into the fire of hell
Die! Die!
Into the house of death
Die! Die!
Into the fire of hell…
Manowar – текст песни «House of death»
Конечно же, его сон был невообразимо сладок.
Впрочем, для последних утренних мгновений самозабвенной неги у младшего представителя Управленческой Палаты города Миренкиан лорда Малькома Артена, по обыкновению, не хватало времени. И его сопротивляющийся разум в очередной раз оказался просто вынужден спихнуть своего хозяина в холодную реальность. Окружающий мир предстал перед ним довольно неприветливым. Слепящие лучи утреннего солнца уже вовсю пробивались сквозь большое окно его спальни, и, подобрав под себя озябшие колени, молодой чиновник вдруг осознал, что, как это было ни прискорбно, ему опять «повезло» проснуться немного раньше своего заклинания «будильника». Но надежда на то, что сейчас было вовсе не шесть часов, а ещё хотя бы только пять-тридцать, по-прежнему оставалась…
«Вы-пик-пик! Вы-пи-пи-и! Вы-пик-пик! Вы-пи!..» – раздался вдруг сразу же после этой томной мысли невыносимо громкий оклик магических звуковых вибраций от лежавшей рядом с Малькомом палочки. «М-м-м, ну естественно… Как будто бы стоило ожидать чего-то другого», – с досадой протянул про себя молодой чиновник и медленно выбросил руку из-под одеяла, чтобы на ощупь выключить своё надоедливое магическое устройство. Однако это его не слишком расстроило. С тех пор как Главный Министерский Совет столицы издал свой недавний указ о повышении зарплаты всем высокодолжностным чиновникам страны, вставать по утрам из кровати для кое-кого из них, возможно, стало немного легче. Хотя, что касалось самого Малькома, то его мотивы всегда оставались в корне другими.