– Кто вы?
Испуганный голос вырвал Ричарда из размышлений.
– Нельзя здесь сидеть. Вы давно тут сидите? – продолжал голос.
Ричард с трудом поднял отяжелевшие веки. Мелодия голоса показалась ему самой красивой из всех услышанных. Она напоминала ему теплую воду, подтаявшее масло и мыльную пену. Голоса было не было, он напрягал слух как мог, но больше не слышал ничего, кроме шума вентиляции.
– Я не знаю, кто это… Посмотри. Ты его знаешь?
Женский голос снова вернулся в голову Ричарда. Он последовал за ним, потянулся, но почувствовал, как потерял равновесие и свалился на пол. Затем невесомость. Он парил. Раскинул руки.
– Где… – пробормотал Ричард еле слышно, думая, что громко зовет ведение. Он парил, а потом приземлился. Он лежал на траве, в его руках была бутылка воды. Он покручивал ее, а рядом сидела девушка. Черные волосы, тонкие красные губы, большие глаза. Он увидел их впервые за долгое время. Очень долгое. Ричард извинялся, нудно, долго, банально. Для него это было миром, в котором только ее прощение могло вернуть его к жизни. Она смеялась, отказывалась, раскидывала руки и падала в траву. Он терял ее, а потом снова находил в густом лесу. Она сидела на упавшем дереве, гневно смотрела на него. Подскочила, завизжала, побежала на него. Ричард просил ее остаться, простить, но видение исчезло. Исчезло все.
– Придурошный.
– Молчал бы уже. Сам хорош. С фига ли ты лифт ему сломал?
– А если этот придурок помрет здесь?
– Молчите, болбесы, он приходит в себя…
– Господи, я щас кончусь.
Ричард открыл глаза. На него смотрела сверху вниз три незнакомых лица. Две мужские физиономии и одна женская. Женщина заговорила, запрятав волосы за уши.
– Ты кто?
Ричард поморгал, но движение это было сделано как будто с усилием. Он всмотрелся в одно мужское лицо. Кажется, он уже его видел. Сегодня. Он предложил его Ордену отсосать. Ричард крепко запомнил это высказывание. До сегодняшнего дня он не слышал ничего подобного.
– Знаю… тебя, – с не меньшим усилием проговорил Ричард, смотря на знакомое лицо.
– Он меня запомнил. Черт.
– Денни, успокойся, – проговорила женщина и сменила мокрую повязку на любу Ричарда. Только тогда Ричард понял, что на его лбу тряпка. – Он сейчас не может ничего помнить. Но то, что ты сделал, идиотизм. Ты придурок. Зачем ты тявок орденовских сюда приводишь?!
– Да что я? Да что я? Ким, я не ломал ему лифт, – Денни нервно закурил.
– Ага, ага, ты и не ломал. Придумывай! – Кимберли фыркнула и посмотрела на Ричарда. Ричард лежал и тупо смотрел в потолок.
– Сколько он там просидел?..
– Не меньше четырех часов… А может быть и больше, – сказал Денни.
Ричард почувствовал руку на своем плече, но не мог сказать, что ему это не нравится. Губы как будто были склеены.
– Это плохо…
– Ким, отойдем?..
Ричард усиленно старался прислушаться, но не слышал ничего. Ничего. Не было шума вентиляции. Что же с ним? Он попытался подняться. Напряг все тело. Оно его не слышалось. Ричард сделал привычное движение, которое раньше приводило к тому, что он вставал. В этот раз он перевернулся на бок и его стошнило.
– Мы пойдем за Мередит, – несдержанно рявкнула Мередит.
– Нет, нет, нет, не надо! Денни. Ты знаешь, она его…
– Сама с этим разбирайся. Его будут проблемы, я не стану его поддерживать.
– Денни, Стив, спасибо, я дальше сама.
Ричард видел только перед собой. Видел как трое стояли в кругу, а затем двое вышли из комнаты. Осталась только Ким. Комната представляла собой мини копию коридора. Темно-коричневые сетки на стенах, ведущие в темноту. Желтые тусклые лампы. Женщина в рабочем костюме. Она осторожно толкнула его, и Ричард лег на спину. Моргал уже быстрей и легче. Шевелиться все
ее не мог. Женщина быстро ходила и копошилась вокруг. Она нервничала.
– Если бы я тебя не нашла, то все.. Денни сказал, что ты там был четыре часа, но выглядишь так, как будто не меньше шести-семи часов сидел под дверью. У тебя одежда не наша… – Ким села на колени рядом с кроватью и расстегнула молнию на синем комбинезоне, которая брала начало под горлом Рика. Он стрельнул глазами в женщину. Что она себе позволяет?
– Понимаю… – Ким убрала руки и потерла лоб. – Ты не можешь говорить и шевелиться. У тебя отравление. В этих коридорах нельзя без защитных масок ходить, тем более сидеть. Только в комнатах, в них хорошая вентиляция. В коридорах газы, примеси, яды от нашей работы и от верхнего города… Все спускаются к нам. Ты надышался ими. Я ввела тебе лекарство, через несколько часов все пройдет. До тех пор не сможешь со мной говорить, – Ким улыбнулась, а потом быстро расстегнула комбинезон Ричарда. Ее пальцы скользнули ко внутреннему карману и достали удостоверение. Она знала, что делает. Так ловко управляться могут только опытные руки.
– Извини…– Ким встала с карточкой в руке, поднесла ее к свету. Ричард не увидел в ее лице ни одной привлекательной черты. Скорее, она отталкивала его каждым своим жестом и слово. Ее ли голос был таким звучным, красивым и неповторимым? С изумлением он понял, что именно ее голос тогда и был.
– Ричард. Ричард Арвен. Башня Мира… – читала Ким, посматривая на владельца карточки. – Так ты оттуда…
Ричард ловил каждое слово.
– Скорее всего ты просто заблудился, иначе не может быть. С чего бы тут тебе делать?.. Хм, а знаешь, ничего страшного, – Ким обрела в голосе уверенность, которой не было раньше. Она подошла к Ричарду, положила карточку обратно, застегнула комбинезон. Потянулась к прикроватному столику, взяла шприц с желтой жидкостью, одним махом вколола иглу в бедро Рику. Ричард вылупился на женщину.
– Да, да, тебе не нравится, но нечего было сидеть там, где нельзя.
– Откуда я мог знать, что там нельзя! И что ты мне вколола? – шепотом проговорил Ричард, а хотел прикрикнуть.
– Лекарство. Ты не волнуйся так. Если бы мы хотели тебя убить, то оставили бы лежать на полу в коридоре. Нам ни к чему проблемы с Орденом. Понимаешь, да? – Ким сжала губы и положила шприц обратно на столик.
– Прибереги силы, скоро заболит голова. Интересно, а что ты чувствовал?… Говорят, что отравление прекрасно. Вызывает образы в памяти. Ты говорил про Изабеллу. Такое красивое имя… – Ким прижалась спиной к кровати Ричарда и вытянула ноги. Ричард почувствовал, как его голова начинает закипать. Боль приходила нестерпимая. Он тихо застонал, а Ким все говорила.
– У меня имя странное. Кимберли, но меня все зовут Ким. Многие под действием ядовитых паров говорили о жизни в нижнем городе или о побегах. Ты первый, чьи галлюцинации были прекрасны. Изабелла. Она твоя девушка? Ты ее обидел? Почему ты хотел перед ней извиниться… И почему не успел?
Ричард мычал от огненной боли в суставах за спиной у Ким.
– Это пройдет. Яд нейтрализуется. Можно безболезненно его выводит днями, а можно и неделями. В твоем случае нужно быстро. За несколько минут. Понимаешь? Нельзя тебе тут быть. Ты ведь шпионил за нами? Ты из Ордена, я знаю. Я понимаю кое-что в их значках. – Ким встала и посмотрела на лицо Ричарда. Он ей нравился, даже очень. Особенно тем, что был беспомощен. Ричард слышал каждое слово новой знакомо, ощущая, как все тело пульсирует. Он не видел ее лицо, оно было в темноте, но одного лишь голоса ему хватило сполна. Голос как будто не давал ему отключиться, заставлял его слушать. Адское явление.
– Скоро все пройдет, ты уснешь, – после небольшой паузы продолжила Ким. – А когда проснешься все закончится. Я заберу это на память, договорились? Ты ведь должен мне. Запомнил? Я спасла твою жизнь и возьму себе твою игрушку, твой значок. А еще я поцелую тебя, чтобы ты мог поспать. Только запомни, – она склонилась к Ричарду. От ее волос пахло машинным маслом. – Это только в знак твой благодарности. Представим, что это ты мне подарил значок и поцелуй, но мы еще не в расчете. Пока, Ричард, – ее губы прикоснулись к губам Ричарда, он сделал вдох, чтобы поймать момент, и открыл глаза. Ричард сидел в кресле своей машины. Он протер глаза… Что это было? Оглянулся. Он сидел в своей машине за рулем, пристегнутый. Машина тихо вибрировала и потрясывалась. Значит он завел ее, но… Как он… Ричард ничего не понимал. Он расстегнул комбинезон, проверил документы – на месте. Облизнул губы. Растрепал волосы. Крикнул. Тело слушалось его. Никаких признаков заторможенности. Никакого отравления. Неужели сон?.. Ричард включил автоматическое управление, ввел домашний адрес. Машина мягко поднялась в воздух и скрылась в переулках, поднимая за собой столб пыли и грязи.