Не желая, чтобы меня отчитали за то, что я топчусь на месте, я притворяюсь, что интересуюсь одним из шкафов у двери. Ряды банок заполняют полки, их этикетки звучат как лекарственные по своей природе.
– …третий год подряд, – вполголоса говорит Нэл. – Я пробовала сажать в другом месте, но это бесполезно. Пустая трата времени.
– Нет, – возражает Уэслин. – Вы поступили мудро, попытавшись. Вы обращались за кредитом?
– Это не имело бы значения. Мой бизнес зависит от земли, и вы не можете вести переговоры с грязью.
– Мой брат не согласился бы с вами в этом.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Уэслин слегка улыбается, хотя его осанка не отражает легкости слов. Ученица Нэл делает вид, что внимательно следит за своей работой, но я не упускаю из виду взгляд, который она бросает на Уэслина, беззастенчиво оглядывая его с головы до ног, когда он поворачивается спиной. Я никогда не была достаточно смела, чтобы рассматривать кого-либо так, находясь в своем обличье. Только когда в украденном теле, когда даже нерешительные поцелуи легче. Безопаснее.
– Что у тебя с припасами?
– С каждым днем их становится все меньше. Здесь много детей, сэр. Они болеют.
– Не только дети, – серьезно заметил принц. Затем он наклоняется ближе, совсем чуть-чуть. – Какая-нибудь конкретная болезнь доставляет вам неприятности?
Я уверен, что его мысли приняли тот же мрачный оборот, что и мои: она выглядит измученной, ее веки немного опущены.
Нэл переносит свой вес на другую ногу.
– Это та самая Призрачная агония, – ее слова приобретают явно неодобрительный тон. – Я ничего не могу для них сделать, кроме как предложить травы, которые лечат симптомы. Как только появляются дополнительные симптомы, то становится хуже, сэр. Больно.
Уэслин кладет руку ей на плечо.
– Мы достаточно скоро найдем лекарство, Нэл. Я знаю, что вы делаете все, на что способны.
– Со всем уважением, вы… – Нэл колеблется мгновение, затем понижает голос еще ниже. – Ни у одного из пациентов, которых я лечила, не было волшебной крови. Короне это не кажется странным?
Ужас растекается по моим венам, когда я снова оглядываюсь, готовясь к ответу Уэслина. По тому, как Нэл говорит, я могу сказать, что это тот вопрос, который она все время хотела обсудить.
– Странным? – эхом отзывает Уэслин, его тон уклончивый.
– Я не единственная, кто обеспокоен, сэр. Это начинает казаться, ну, целенаправленным, если вы понимаете, что я имею в виду.
Она позволяет этому повиснуть в течение долгого времени.
– Ценю вашу честность, – наконец говорит принц. – Однако я уверен, вы понимаете, что мы не можем основывать политику на предположениях.
Я выпрямляюсь от удивления.
– Я бы посоветовал вам развеять эти слухи в будущем. На данный момент нет необходимости беспокоиться.
Его внимание падает на ноги женщины, где она переносит свой вес с одной на другую.
– Вам больно, Нэл?
Она машет морщинистой рукой, явно разочарованная.
– Не беспокойтесь обо мне, сэр. А как же Его Величество? Ваша семья, с ними все в порядке?
– Довольно хорошо, – отвечает Уэслин, ложь слетает с его языка так же легко, как и с любого моего. Подозреваю, так же легко, как и ее. – Я подумаю над тем, что вы сказали о почве. А пока, боюсь, у нас с моей спутницей есть дела, которыми нужно заняться.
Бросив быстрый взгляд на Уэса, я следую за ним обратно в первую комнату, решительно избегая взгляда Нэл. Я слышу, как блондинка быстро шепчет позади нас.
– Ваше королевское высочество! – приветствует принца владелец магазина, как только мы возвращаемся сквозь висячие растения. – Простите меня, я не хотел прерывать.
Моя спина напрягается.
Это не зеленые, похожие на иголки волосы, которые заставляют меня пялиться, и не морщинистая, серо-коричневая кожа, которая, должно быть, отражает кору его домашнего дерева. Дело в том, что он здесь, лесной странник в Гроуввуде, приветствует нас так, словно ничего не случилось.
Оклеветанный собственной коллегой несколько минут назад.
– Как ты, Геонен? – спрашивает Уэслин, любезно улыбаясь. Еще один человек, которого он знает по имени, и это явно одаренный. Возможно, это не должно меня удивлять, но это так.
Геонен вытирает узловатые руки о фартук и кивает в мою сторону в знак приветствия.
– Хорошо, хорошо. Дела идут как обычно.
Я поднимаю брови, но его голос звучит достаточно искренне.
– Как поживает Его величество? Это опять из-за территории?
Уэслин качает головой.
– Нет. Я здесь по другой причине. Мне нужны семена деревьев из Древнего леса, которые больше нигде в Алемаре не растут.
Геонен чешет бровь, которая выглядит как покрытая чешуей сосновая кора.
– Из Древнего леса, да? У меня должно быть немного в задней комнате. Пойдем со мной.
Следовать за ним легче сказать, чем сделать. Магазин простирается дальше, чем я предполагала при первом впечатлении, и широкие листья густо толпятся вокруг нас. Я прохожу через дверной проем в заднюю комнату, когда сталкиваюсь с кем-то маленьким.
– Прошу прощения, мисс, – говорит Геонен от имени девушки. – Моя дочь.
Она молода, вероятно, не старше восьми или девяти лет, с волосами такими же зелеными и игольчатыми, как у ее отца. Она смотрит на меня широко раскрытыми ясными глазами.
Я улыбаюсь ей, теперь вдвойне злясь на болтливый язык Нэл.
– Все в порядке.
– Сорелла, пойдем со мной.
Девочка тихо подходит к отцу, и они вдвоем ведут нас в заднюю комнату.
Здесь прохладнее и гораздо аккуратнее; море растений было заменено несколькими мешками и коробками, стоящими на полках, встроенных в стены. Темнота здесь висит еще гуще, чем в парадных комнатах, и я с облегчением погружаюсь в ее объятия.
К тому времени, как мои глаза привыкают к полумраку, Геонен оценивает несколько матерчатых мешков, быстро взвешивая их на ладони, прежде чем покачать головой и положить их обратно на полки. Сумка, которую он наконец протягивает Уэслину, довольно маленькая, размером примерно с мой кулак.
– Это то, что вам нужно, – говорит он, переводя взгляд с меня на Уэслина, в то время как Сорелла сжимает ногу. – Просто убедитесь, что они сухие и в темноте. Оставьте сумку закрытой, пока не будете готовы их использовать, но я покажу вам сейчас, чтобы вы знали, что получится.
Немного поработав, Геонен расстегивает туго завязанную веревку, которая закрывает верхнюю часть. Затем он протягивает пакет принцу, который осторожно засовывает руку внутрь и берет несколько семян на ладонь. После быстрого осмотра он протягивает их мне. Я не могу понять, почему ему вдруг понадобилось мое мнение или одобрение – может быть, это просто для вида, – но я все равно киваю.
– Возможно, – говорит Уэслин, – учитывая погоду, с которой мы столкнулись, было бы лучше запечатать их еще больше, на всякий случай.
Геонен обдумывает это.
– Ну, с ними должно быть все в порядке, так как Роанин недалеко. Но… – он замолкает и достает с полки маленькую коробочку, откладывая ее предыдущее содержимое в сторону. – Возьми это на всякий случай.
Обменяв коробку Уэслина на семена, Геонен закрывает пакет и кладет его в открытый контейнер.
Уэс достает из кармана несколько монет.
– Спасибо, Геонен.
Глаза мужчины слегка расширяются, и он проводит рукой по лицу.
– Это слишком много, сэр.
Принц держит свою ладонь вытянутой.
– Тогда возьми то, что я тебе должен.
Мужчина берет три из пяти предложенных кусочков и слегка кланяется. Уэслин протягивает две другие девочке, которая осторожно держит их в своих крошечных ладошках.
– За твою помощь, – произносит он, и тень улыбки пробегает по ее губам.
Я киваю Геонену и следую за Уэслином из магазина, разрываясь между зарождающимся замешательством и негодованием. Снаружи дождь превратился в туманную морось.
Странно наблюдать, как он общается со своими людьми, легкость в его осанке так непохожа на жесткость, с которой он носится по замку Роанина. Его забота о них очевидна, и, возможно, я должна уважать его за это или, по крайней мере, быть благодарной за передышку. Но каждый раз, когда он приветствует другого по имени, все, о чем я могу думать, это о том, что он никогда не называл меня по имени с того дня, как спросил, что это было. И почему-то это ранит сильнее, чем если бы он вообще этого не знал.