Всеслав Игоревич, хоть и настаивал на необходимости плыть за море, сам не знал, что нас ждёт. Однажды он признался в разговоре наедине, что там тоже могут возникнуть проблемы с местными племенами. Даже карты, которые у нас имелись, заканчивались Толгарскими горами и Серым морем. Дальше — пустота, а точнее мифические земли с мифическими существами из древних легенд.
Мне казалось, что соваться туда с двадцатью пятью дружинниками — не очень хорошая идея. Но и чтобы сражаться с врагом, сил у меня было мало, да и в средневековом военном деле я не понимал ровным счётом ничего.
Мы с Всеславом Игоревичем ехали впереди отряда. Наши кони лениво перебирали копытами по пыльному грунту. Дорога, которая считалась большим трактом, выглядела, как заросшая колея.
— Почему Добромир захотел свергнуть моего отца? — спросил я у тысяцкого. Я ещё не всё знал о ситуации в моей семье и потому использовал любую возможность. — И почему его поддержало так много князей?
— Злоба у него в сердце большая, — рассудительно проговорил Всеслав Игоревич. — Дед твой Ярополк, казнил Олега — брата его. Тот измену замышлял. Добромир тогда совсем юн был, моложе тебя. Бежал в Баграмский каганат и почти тридцать лет месть вынашивал. Он среди князей на юге слух распустил, дескать, отец твой старых богов больше не чтит и культы их запрещает, да ещё и западные земли отдать хочет соседям. Вот поверили князья в ложь его и сдались на милость его, когда он из Баграма с тремя тысячами копий пришёл, которые ему Баграмский каган дал.
— Просто так дал?
— Да нет, не просто так. Наёмники это, за деньги воевать пошли на чужбину. А теперь он их князьями и боярами делает. Вот и испугались наши князья, стали сразу города и крепости сдавать. Кто решился сражаться, дали бой под Полянском. Да мало нас было. А под Талахом — ещё меньше, — тяжёлый вздох вырвался из груди старого воина. Тысяцкий замолчал.
— Коварный тип, — заметил я.
— Тот ещё выродок. Да умный шибко. Этого у него не отнять, — помолчав, Всеслав Игоревич добавил. — А ты-то что намерен делать? Что-то в толк никак не возьму. Мы же вроде за море собрались плыть.
— Князья с восточных рубежей участвовали в битвах с Добромиром? — спросил я вместо ответа.
— Князья с рубежей редко отлучаются со своей земли. Им положено границу охранять. Насколько мне известно, Казимир и другие князья с восточных рубежей ни под Полянском, ни под Талахом не появлялись.
— А сколько отсюда до Светлоярска?
— Да почти девятьсот вёрст по дорогам.
— Прекрасно. Так вот, мой план в том, чтобы удержать несколько княжеств на восточном рубеже. Места здесь холмистые, дорог мало, кругом леса. Добромиру добраться сюда будет непросто. А если он и доберётся, то у него возникнут трудности со снабжением. Каждая крепость будет даваться ему большой кровью. Его войско ослабнет. А потом… зависит от обстоятельств. Считаю, рано пока бежать, надо ещё побороться.
— Хм, — Всеслав всерьёз задумался. — Даже если здешние князья присягнут тебе, неизвестно, как долго мы продержимся. Может, в этом году Добромир и не придёт, но в следующем точно снарядит войско. Нам тоже будет тяжко, если он возьмёт в осаду сразу несколько крепостей и городов. Земли тут небогатые, запасов пищи много не сделать.
— Но возможность выстоять есть, так?
— Думаю… есть, — произнёс тысяцкий, сделав паузу.
Уж не знаю, то ли он реально так считал, то ли подумал о трупе Ратибора, который везли в обозе, и решил мне не перечить.
— Земли, говоришь, небогатые, так? А чем тут люди живут? Шахты, рудники, ещё что-нибудь из промыслов есть?
— А пёс их знает. Ни разу тут не был. Пушниной торгуют. С востока — самая лучшая пушнина. Все это знают. А больше не ведомо мне.
Навстречу нам двигался ещё один обоз, состоящий из крестьянских телег. Когда мы поравнялись с ними, остановили и расспросили людей о том, что происходит в округе. Как оказалось, это — селяне, что ехали из Караузяка. Они сказали, что и вчера и второго и третьего дня на окрестности города нападали горцы на своих крылатых ящерах, а сегодня их якобы прогнали. Но судя по тому, что я видел утром, это было не совсем так. Может, конечно, на окрестности города и перестали нападать, но вглубь территорий залетали беспрепятственно.
Мы поехали дальше. Лес закончился, и наш отряд оказались на лысой вершине холма. Отсюда виднелись несколько домиков и деревянная крепость на лесистой возвышенности неподалёку. Далеко в небе кружили чёрные точки.
— Летают гады, — я кивнул в сторону скалистой гряды, что была уже гораздо ближе, чем утром. — Тут что, постоянно такое происходит?
— Да слух, видать, пошёл, что междоусобица у нас, — проворчал Всеслав Игоревич, — вот и повадились, аспиды.
— Тогда тем более мы должны тут укрепиться. Кто ещё нашу землю будет защищать? Что за князь, который в трудные времена за море бежит? У меня только один вопрос: как с этими змеелётами бороться? Они же высоко летают, до них ни чары, ни луки не достают. А они могут нас спокойно обстреливать.
— Смотря какие чары. Бывают такие, что достают. Главное ведь — умение.
— Это как?
— А сам как будто не знаешь. Как будто не умеешь. Учил же тебя батюшка.
— А ты забыл, что у меня с памятью плохо?
— Ах да, и то верно. Ну коли не помнишь, покажу на привале. Одна беда: силёнки для этого нужны. Не каждый чаровник сможет далеко закинуть ядро или другой снаряд. Но есть разные способы. Самопалы хорошо этих тварей небесных сбивают. В крепостях на башнях пороки стоят. Только они не простые. Простые заряжаются одной стрелой, а эти — сразу десятью. Иначе не попадёшь. Ну и птиц и прочих зверей волшебных можно призывать. Но тут опять беда: не каждый умеет.
— Весьма редкие способы, — заметил я.
— Вот поэтому в каждой крепости на границе есть свои змеелёты. С крылатыми сподручнее в небе драться.
Исходя из слов тысяцкого, становилось понятно, что с противовоздушной обороной дела у нашего отряда не очень. Из всех шести чаровников эффективно бороться с летающими противниками могла только Дарья с помощью своих солнечных птиц. В селе нам повезло отбиться без потерь, но если змеелёты нападут на обоз, то мы, как минимум, лишимся имущества и продовольствия.
Вскоре пришлось сделать привал.
Многие современные городские жители считают лошадь чем-то вроде мотоцикла на четырёх ногах: заправил и поехал. До того, как я попал в этот мир, у меня были похожие представления. На деле же оказалось, что это очень сложное в обслуживании транспортное средство.
Лошадям требовался отдых, их следовало поить и кормить, ухаживать за ними, сильно не нагружать, быстро не гнать, а чтобы кони, особенно боевые, не ослабли, надо было тащить с собой овёс и разные пищевые добавки. Кроме того лошадь могла подвернуть ногу, заболеть или просто свалиться по непонятной причине. Скакуны дружинников, как правило, были крепче и выносливее обычных, к тому же их подкармливали каким-то зачарованным порошком, но в любом случае живой транспорт проигрывал железному механизму по многим параметрам.
Поэтому и расстояние, которое отряд проходил за день, было небольшим. Хорошо, если сорок вёрст удастся преодолеть.
Устроили привал возле мелкой речушки у переправы. Долго останавливаться не собирались, к вечеру хотели добраться до Караузяка, до которого оставалось вёрст пятнадцать.
Я сполз с седла и отошёл к ближайшей сосне, растущей на берегу. Живот болел ужасно. В дороге я пытался отвлечься то мыслями, то разговором, но теперь было ощущение, словно мне кишки разрывают.
Сел на траву, прислонился спиной к дереву. Немного полегчало. Расслабившись, стал наблюдать за суетой у речки, где слуги набирали воду для коней. Милена сразу заметила мои страдания. Тут же подбежала.
— Ох, да что ж это такое! — всплеснула она руками. — Совсем забыла. Прости. Сильно болит?
— Честно сказать? — усмехнулся я. — Как будто мне ещё раз копьём ткнули в живот.
— Говорил же, не надо ездить верхом. Ладно. Нестрашно. Снимай чешую. Я процедуры поведу.
Я ослабил ремни. Милена помогла стянуть тяжёлый доспех. Я расстегнул пуговицы на свите и приподнял рубаху.
— А теперь расслабься и не шевелись, — девушка присела на корточки, поднесла руки к моему животу, украшенному широким шрамом, и, закрыв глаза, сосредоточилась. Мягкий зелёный свет окутал её ладони.