— Как-то без них обхожусь, — я пожал плечами. В самом деле, когда Кочет мне давал лекцию про защитные артефакты, не удосужился приобрести что-то подобное. И ничего, пока проблем не вижу. — Но как же вы отключили потоки? Только не говорите, что произнесли заклинание или воздействовали техникой…
— Нет, — господин Назаров покачал головой, — дело в обычных рунах. Сами по себе они нейтральны, если не имеют стихийной привязки. И подходят не каждые. Знаешь, сколько видов рун существует?
— Понятия не имею, — честно ответил я. Разговор меня захватил, чего уж там. Пока есть возможность, надо вытягивать из разговорившегося Никиты Анатольевича больше информации.
— Есть древнерусские, скандинавские, друидские, западноевропейские, в свою очередь созданные на основе британских, германских и этрусских рун, — стал перечислять Назаров. — Еще коптские жреческие… И только наши, ведущую свою историю из глубин времен, четко отвязаны от стихийных проявлений. Я ведь тоже не сразу догадался применить их в блокировке антимагии. Двое суток изучал теорию магических проявлений, пока в голову не стукнула идея использовать руническую технику.
— Получается, мне нужно бояться людей, знающих руны древних русичей, — пробормотал я.
— Тоже не факт, — возразил Назаров. — Я не знаю, на каком уровне находится изучение подобных дисциплин в твоей Яви. Возможности рун зависят от их первичного наполнения. Поэтому изучи этот вопрос, обязательно. Ну… что еще? Прописные истины сказать? Антимагия — простая наука, одинаково эффективная против всех существующих дисциплин. Не нужно прикладывать много усилий для ее изучения. Было бы желание. И еще одно замечание. Насколько антимаг силен против чародейства, настолько и слаб как обычный человек. Пуля, нож, умелый удар голой рукой могут привести к фатальным последствиям. Учись драться, стрелять, защищать себя любыми способами, потому что в жизни тебе придется гораздо больше убегать, чем догонять. Увы, но гримасы судьбы мы не в силах отринуть. Приходится жить с этим грузом.
— А что мне еще остается, — перспектива подобной жизни введет в уныние кого угодно. Я тоже не исключение. — До восемнадцати лет я завишу от Булгаковых. Да и потом не так много вариантов: военное училище на императорском коште или вассальная служба у опекунов. Хочешь не хочешь — научишься себя защищать.
— Видишь, как тяжело быть уникальным, — вроде бы пошутил Назаров, но в его глазах промелькнула тень, а по краям губ собрались небольшие складки. — Мне тоже в детстве пришлось стать объектом вожделения очень могущественного клана, и представляю, каково это… А знаешь что? Предлагаю тебе годика через три-четыре в гости заглянуть. Посидим, поговорим, обменяемся опытом. Вдруг мне удастся откопать какие-то материалы по антимагии.
— И как же я к вам попаду? — спрашиваю иронично.
— Ярослава пошлю, он тебя везде разыщет, — улыбнулся Никита Анатольевич. — Впрочем, я не настаиваю. Мне было приятно с тобой пообщаться, узнать много интересного. Кстати… Мы завтра планировали съездить на Белое озеро. Там у нас есть база отдыха. Не хочешь присоединиться?
Я очень хотел остаться здесь подольше, и причиной моего желания были два человека: вот этот мужчина, который мог прояснить некоторые моменты моего Дара, и Полина. У Назаровых очень комфортно, как в родном доме, которого у меня не было до сих пор. Но где-то глубоко зрела острая мысль: пора домой. Если в ближайшее время не вернусь — застряну здесь надолго. И это чувство было сродни магниту, тянущим к себе неодолимой силой предмет, попавший в его поле притяжения.
— А на сколько дней?
Чувствуя мою неуверенность, Никита Анатольевич легонько сжал мое плечо, после чего поднялся.
— Два дня. Смотри сам, я тебя неволить не собираюсь. Если считаешь, что нужно возвращаться — Ярик перебросит тебя обратно. Но мое приглашение заглянуть в гости годика через три остается в силе.
— Мне нужно домой, — я сглотнул сухой комок в горле.
— Хорошо, — Назаров подошел к двери, обернулся, и подмигнув, добавил: — Но без семейного ужина я тебя никуда не отпущу.
Глава 3
После недолгих раздумий Аксинья Гусарова, она же княгиня Мамонова в замужестве, отказалась ехать в поезде, хоть этот вариант был бы самым предпочтительным: быстро и комфортно. И дело было не в банальных происшествиях в виде сходов вагонов с рельс — вещь довольно редкая в империи, имевшей разветвленную железнодорожную сеть с хорошо налаженной системой безопасности. Она теперь точно знала, что Булгаковы взяли под опеку ее сына и тщательно следят за ним, не допуская контактов Андрея с нею и родственниками Жоры. Любое появление Аксиньи Федоровны в поле зрения булгаковской охраны грозило серьезными разногласиями с Иваном Булгаковым. У женщины не было уверенности, что за время поездки ее никто не узнает и не передаст информацию князю. Нетрудно сопоставить нахождение Аксиньи в экспрессе и конечную точку ее маршрута. Булгакова не проведешь разговорами об отдыхе у моря. Слишком явное совпадение получается. Взаимное соглашение требовалось выполнять.
Поэтому в Крым она ехала на автомобиле с тремя телохранителями, которых ей дал отец. Не привлекая к себе внимание, можно спокойно путешествовать и тщательно выстраивать будущий разговор с сыном. Бояться Аксинья могла только своего мужа. Георгию со своими неограниченными возможностями не составит труда организовать похищение Андрея, и никто из Булгаковых не сможет встать на его пути.
Если супруг сумеет взять образец крови мальчика и установит родство, он сразу начнет давить по всем направлениям, начиная от судебного и заканчивая прямым обращением к императору. И как еще Мстиславский отреагирует на подобные фокусы, самолично подписывавший указ об «ограждении сирот от вовлечения в различные аферы и махинации»? Жоре плевать. Он не побоится потребовать свое, даже под угрозой гнева императора. А вот для Андрея не вышло бы хуже.
Княгиня спешила к сыну, чтобы откровенно поговорить с ним, рассчитывая на благодушие Ивана Олеговича. Может, вдали от своего клана он снизойдет до желания матери исправить свою ошибку. Аксинья в таком случае могла бы сама обратиться в Попечительский Совет с просьбой аннулировать опекунство и признать Андрейку своим единокровным сыном. Да, не факт, что получится.
Подобная стратегия упирается в пресловутый императорский закон. Сейчас мальчик считает себя сиротой, живущим без ласки в чужой семье. И так будет еще четыре года.
Самый главный вопрос продолжал грызть княгиню. Что же такого увидели Булгаковы в Андрейке? Неужели у него замерцала искра, насыщая физическое тело магической силой? Наблюдая за сыном во время соревнований экзоскелетов, женщина воочию увидела весьма странные и не укладывающиеся в логику происходящего способности, которые легко принять за Дар. Хотелось так думать. Но как? Как возродилась искра? И хитрец Булгаков ничего не сказал, не намекнул на данное обстоятельство. Да и зачем ему намекать? Ясно одно: каким-то образом одаренность вернулась к сыну, а Булгаковы не могут определить его ведущую Стихию, упираясь в нечто оригинальное и неразрешимое.
Черт с ними, Булгаковыми, отмахнулась от этой мысли Аксинья. Главная опасность сейчас исходит от Мамоновых. Допустим, что Георгию удастся отстоять право на усыновление, и он заберет Андрея в Ленск. Сможет ли защитить его от родственников? Как те отреагируют на возрождение Дара у того, кого хотели уничтожить? И как тогда поступить ей? Бежать следом за мужем с воплями и проклятиями или вернуться к нему, чтобы не упускать сына из виду?
Ее размышления казались зыбкими и нелогичными, упираясь, в первую очередь, в императорский указ. Ни Жора, ни она сейчас не отстоят право на родство. Только Булгаковы на данный момент смогут обеспечить его воспитание и обучение, кроме надежной финансовой поддержки. Разве что небольшой счет на повседневные расходы. Только Мамоновы могут позволить себе поставить крепко на ноги своего родственника. Ни Гусаровы, ни Булгаковы.
Поэтому Жора пойдет до конца как гигантский зверь. Недаром фамилия его созвучна с именем мамонта. Он и в жизни такой: мощный, грозный, не ведающий препятствий.
Не хотела себе признаваться Аксинья, что ее боязнь за ребенка базируется на давних страхах и недоверии к роду Мамоновых. Да и замуж за Егоршу выходила с одной целью: оторвать его от семьи, от Старейшины. Георгий уже тогда был финансово независим, вел свои дела с блеском, обрастая нужными связями. И если бы захотел, мог создать младшую ветвь и жить самостоятельно. Однако предпочел Семью, доверяя первым женам.