─ Леди, не волнуйтесь вы так, ─ замечает мой взгляд добрый лекарь, и вручает небольшую баночку. ─ Втирайте эту мазь ежедневно утром и вечером. Она снимет зуд и покраснение, к тому же уберет все шрамы. Только делайте это тщательно, не пропуская ни дня!
С благодарностью принимаю заветный пузырек, хотя и не очень верю в его косметические средства.
─ Будьте спокойны, господин лекарь, я прослежу за регулярным выполнением указаний, ─ забирает у меня лекарство Гертруда и ставит на прикроватную тумбочку. ─ У нашей Леди Айне снова будут прекрасные ножки, беленькие и гладенькие, что у младенца! Уж я-то позабочусь об этом.
─ Я всегда был уверен в вашей ответственности, милейшая Гертруда, ─ задорно поблескивает глазами из-под кустистых бровей эскулап и целует покрасневшей от похвалы женщине руку.
Я тоже ни капли не сомневаюсь в том, что все будет выполнено с максимальной точностью и скрупулезностью. В лице своей компаньонки я обрела весьма педантичную и исполнительную сиделку. Она тряслась надо мной, как наседка над любимым и единственным цыпленком, разве что с ложечки не кормила, хотя и такое было пару раз, в самом начале.
Закончив с процедурами и рекомендациями, мужчина откланивается и уходит, леди Гертруда удаляется тоже, дабы его проводить. А я впервые за несколько дней остаюсь одна, ибо после того досадного случая со сном на посту, моя няня внимательнейшим образом следила за мной, не покидая ни на минуту, и, конечно же, больше не позволяла себе вздремнуть. Почему тогда Киан так вскинулся на бедняжку, я не знала, ведь ничего страшного не случилось. Но с тех пор за мной следили весьма ответственно. Подозреваю, что между некромантом и почтенной Гертрудой состоялся серьезный разговор, после которого леди по неизвестной мне причине стала относиться ко мне с еще большим трепетом и опекой. А Киан больше не приходил. Ни разу. Даже на минуточку. Хотя порой во сне мне казалось, что несносный некромант сидит возле моей постели или лежит с краю, слегка приобнимая меня. Но на утро ничто не указывало на подобные визиты, а Гертруда, сколько я не спрашивала, клялась и божилась, что никого больше, кроме нее тут не было.
Ну и ладно! Не больно то и хотелось! А расспросить его я обязательно найду возможность!
Свешиваю ноги с кровати и делаю пару осторожных шажков в сторону окна. Больно, но терпимо. Уж два раза-то ступить я могу себе позволить. С наслаждением опускаюсь в кресло и, наконец, вижу мир из окна. Вот теперь я почти счастлива.
─ Мать моя честная! ─ восклицает, вошедшая спустя пару минут, няня. В руках у нее большой поднос, на котором расположены несколько тарелок с дымящейся и аппетитно пахнущей едой. ─ Леди Айне, что это вы удумали? Почему меня не дождались? ─ корит она меня, как дитя малое. ─ А вдруг вы бы упали, головой ударились, сознание потеряли…
─ Да ничего же не случилось. Я осторожно, ─ оправдываюсь, ни капельки не жалея о содеянном.
─ Вот мастер узнает, что вы тут сами прохаживались, и достанется нам обоим на орехи! ─ поджимает она губы.
Я подманиваю растревоженную старушку ближе к себе и тихо шепчу ей на ухо:
─ А мы… мастеру… ничегошеньки не скажем.
Глаза леди Гертруды округляются, как у совы и она замирает с открытым ртом. А я между тем продолжаю:
─ Ведь мы же не хотим его волновать, правда? А я обещаю в следующий раз обязательно дождаться Вас.
Гертруда отмирает и нерешительно кивает:
─ Но только дабы не волновать мастера Киана, и лишь в том случае, если вы пообещаете больше не самоуправствовать!
Я горячо заверяю свою нервную сиделку, что именно так и будет и она, наконец, успокаивается.
─ А я вам тут ужин принесла, ─ уведомляет леди и начинает расставлять на столе приборы. Затем ловко приспосабливает маленький переносной столик на кресле, чтобы я смогла насладится пищей, не вставая со своего места, и водружает туда миску с горячей, ароматной кашей, щедро сдобренной маслом и медом, ломоть хлеба с нежнейшими кусочками острого сыра и кружку травяного отвара. С энтузиазмом принимаюсь за еду, уже не обращая внимания на то, с каким умилением на меня смотрит эта милая женщина, каждый раз, когда у меня хороший аппетит.
─ Леди Гертруда, ─ нарушаю я тишину, ─ А что мастер Киан сам проживает в замке? ─ наконец отваживаюсь на давно волнующие меня вопросы. До этого как-то не с руки было, да и в себе хотелось больше разобраться, выздороветь…
─ Как же сам? ─ удивляется моя собеседница, принимаясь и сама за ужин. Мы уже давно привыкли есть вдвоем, так и веселее, и аппетитнее. ─ С вами. Ну и я, конечно, несколько служанок, экономка…
Эм, со мной значит. А я тут в качестве кого интересно? Откладываю этот вопрос для Киана, ─ ох и много их уже накопилось ─ и перехожу к следующему, царапающему изнутри, как острый камешек, попавший в ботинок.
─ А вы все знаете, что со мной произошло? ─ осторожно спрашиваю, страшась услышать ответ.
─ Бог с тобой, деточка, конечно знаем. Все мы, знаем. А как не знать, если мастер тебя сам на руках полумертвую после казни-то несостоявшейся принес в дом? Вбежал он, значиться, в дверь, ногой ее едва не выбив, да как закричит: «Быстро за мастером Уалтаром». Ну Сагерт и побежал, а сам мастер тебя в спальню отнес, да ритуалы свои проводить начал. А, когда лекарь прибыл, ты уже дышала, деточка. Мастер Уалтар тебя осмотрел, рассказал мастеру Киану, что надобно делать, да и ушел.
Я внимательно слушаю, стараясь не поднимать взгляда от тарелки. Вот значит как?! Все знают, что я убийца. В груди ворочается скользкой гадюкой стыд и сожаление. А еще страх, увидеть в глазах этой милейшей женщины презрение. Аппетит как-то сразу пропадает и я вожу ложкой по тарелке с остатками каши, бездумно рисуя на ней узоры, чтобы хоть чем-то занять руки.
─ Только вот послушай меня, деточка, ─ продолжает сердобольная старушка, встав со своего места и принимаясь гладить меня по волосам, ─ Мы знаем, что ты не виновна. Не стал бы мастер спасать преступницу. Не таков он человек. А уж жениться на убийце и подавно не стал бы!
─ На ком жениться? ─ не понимаю я, тут же забыв о своих художествах на овсянке. Леди Гертруда резко отдергивает ладонь от моей головы и закрывает ею себе рот, испуганно глядя на меня.
─ Извините меня леди, я не должна была… ─ оправдывается женщина, сбиваясь в конце.
─ Что не должна была? ─ отставляю тарелку в сторону, ─ На ком женился мастер, ответьте же?!
Леди Гертруда вскакивает со своего места и принимается ходить туда-сюда по комнате, заламывая руки.
─ Да прекратите волноваться! ─ не выдерживаю я. ─ Вы все равно уже проговорились! Рассказывайте все. А мы мастеру Киану об этом разговоре тоже упоминать не будем…
Сиделка останавливается, замирает на секунду, впившись в меня огромными наполненными ужасом и надеждой глазами:
─ Для его же блага?.. ─ уточняет она.
─ Именно! Зачем ему нервничать?! У него и так работа не сахар… ─ улыбаюсь ободряюще. Да уж, секретами с этой милой дамой мы обрастаем просто с поразительной скоростью. Гертруда немного успокаивается, снова присаживается на стул и, наконец, принимается говорить:
─ Мастер Киан воспользовался древним обычаем. Человека, обреченного на казнь, можно спасти, сочетавшись с ним браком, этим самым показывая, насколько веришь в невиновность осужденного.
─ Значит, вы хотите сказать, что мастер Киан женился на мне? ─ моя няня согласно кивает, а я чувствую непонятное жжение в груди. Разумом я пока еще не осознала этого, а вот душа рвется и мечется от противоречивых чувств. Сейчас я остро, как никогда ощущаю половину, принадлежащую Айне. Она стенает, плачет, злится. Ее навеки соеденили с нелюбимым человеком, и теперь надежды встретиться в небесных чертогах с Джеромом становится меньше. Почти невозможно. Ведь обрядом ее душу, как и мою, привязали к некроманту. Я буквально сгибаюсь от ее боли, едва не кинув столик с остатками еды на пол.
─ Леди Гертруда, помогите мне подняться, ─ хрипло шепчу я, порываясь встать. Старушка тут же кидается ко мне, едва не плача:
─ Леди, извините меня! Простите! ─ она ловко убирает все мешающее мне и, подхватывая под руку, помогает добраться до кровати и улечься на нее. ─ Ох, дура я старая! Зачем сказала? Вырвать бы мне этот язык раскаленными клещами… ─ причитает она.
─ Все в порядке, ─ сиплю я сквозь силу, стараясь ее успокоить, ─ Вы ничего плохого не сделали. Это я просто устала, мне нужно отдохнуть.