– Черт бы тебя побрал, Тэмин! – вслух крикнула Лайа, чувствуя, как опять злость накатывает на неё, смешиваясь с обидой за обман. – Ты всё испортил!
Она так быстро шла, что стало сбиваться дыхание и закололо в боку. Пришлось остановиться и передохнуть. Почему сегодня так холодно? В доме сейчас, наверное, уютно потрескивают дрова, а у дальней стены сидит азуры, переговариваясь. Тэмин улыбается, глядя на друга, тепло и открыто. Эта картина нарисовалась так отчетливо, словно она была рядом с ними. Она тряхнула головой, отгоняя от себя образ его красивого лица. Просто незнакомец. Она поправила пояс с кинжалами. Рука коснулась рукояти. Лайа остановилась резко, словно налетев на стену. Достав кинжал, она посмотрела на него, вспоминая. Её прошиб холодный пот. И она побежала.
Лайа постаралась отдышаться и выровнять дыхание. Распахнув дверь, она быстро нашла глазами Тэмина. Он обернулся и, увидев её, улыбнулся, подвинулся на скамье, приглашая сесть. Это было так естественно, словно ничего не было, словно она просто выходила пройтись. И только изумление на лице эльфа и Чонсока напоминало об инциденте. Под пристальным взглядом этих двоих, она сняла плащ, попила воды, помыла руки и, взяв сумку, уселась рядом с Тэмином.
– Давай я посмотрю, – придвинулась она к юноше, доставая мази и травы.
– Это лишь царапина, – отмахнулся он.
– И всё же, – девушка уже аккуратно обрабатывала порез на его шее, который сама же и оставила. Тэмин терпеливо сидел, не шевелясь, пока её пальцы бережно наносили мазь.
– Извини, – тихо сказал он.
Лайа на секунду замерла и подняла на него взгляд. На неё внимательно и серьезно смотрели его красивые большие карие глаза. Она отвела взгляд и сделала вид, что сосредоточена на порезе. Она почему-то простила его ещё в лесу, когда блуждала одна, думая, что сможет уйти. Может, потому что знала, что на его месте поступила бы также, а может, потому что просто сошла с ума, раз этот, по сути, чужой человек за пару дней смог так зацепить неведомые ранее струны в её душе.
– Я больше не смогу тебе доверять, – тоже переходя на шепот, ответила Лайа, избегая смотреть ему в глаза.
– Тебе и не следует.
Какое-то время они просидели в молчании рядом, не отодвигаясь, но и не касаясь друг друга.
– Готово. Осталось только одно – съешь, – Лайа достала из сумки корень растения и протянула ему, и, глядя на его вопросительный взгляд, добавила, – противоядие.
Чон, сидевший рядом с Тэмином, побледнел и выпрямился, беспокойно смотря на друга.
– Танэри не восприимчивы к большинству ядов, – сказал юноша, при этом успокаивающе сжав ладонь воина.
– Яд, который изготовила ведьма, сильнее обычных, так что ты не можешь знать наверняка, – настаивала Лайа. Увидев, с какой ненавистью на неё посмотрел Чон, она невольно отшатнулась.
Тэмин послушно сжевал снадобье, слегка поморщившись.
– Поэтому вернулась? – спросил он, подняв на неё глаза и испытывающе посмотрев. – Беспокоилась?
На этот раз она встретилась с ним взглядом.
– И поэтому тоже.
Фенрис резко отвернулся лицом к стене, кровать скрипнула. Это разрушило мгновение и Лайа, отодвинувшись от Тэмина, стала складывать свои травы обратно.
– Почти все восстанавливающие травы обладают снотворным эффектом, тебе захочется спать, это нормально, – сказала Лайа Тэмину.
– Поешь, я оставил тебе, – он махнул в сторону печи.
Лайа смутилась, почему он был уверен, что она вернется? Но усталость и нервное напряжение дня делали своё дело, анализировать больше не хотелось. Поев, Лайа скинула доспех, оставшись в одной рубашке, сладко потянулась, с трудом подавив зевок. Всё равно, как она выглядит, всё завтра, спать, но осталось ещё… Она посмотрела на спину эльфа.
Фенрис лежал, закрыв глаза. Чертова ведьма! Хотела бы миловаться с этим мальком, так уединились бы, а не устраивала бы спектакль у всех на глазах. Зачем вернулась? Шла бы куда собиралась! Танэри использовал её и сейчас использует, ведь знахарка в пути очень пригодится, а она и рада. А ещё говорили, что ведьмы опасные и коварные противники. Глядя на эту, сразу понятно, почему инквизиция их всех истребила. Непонятно только, как она выжила, глупая. Злость и раздражение горели внутри Фенриса, хотелось поскорее добраться до оружия. Дотерпеть до ночи, дождаться пока все уснут, перерезать азурам глотки и уйти. Он услышал шаги, кто-то сел на его кровать. Он обернулся.
– Надо перевязать твои раны и убедиться, что всё заживает, – сказала Лайа и потянулась к его груди.
Фенрис рывком сел в кровати и перехватил её руку. Его тонкие пальцы больно впивались, сжав её запястье.
– Мне не нужна помощь от ведьмы, – зло выдохнул он прямо ей прямо в лицо.
– Эта ведьма спасла твою никчемную жизнь, инквизиторская шавка! – повысила голос Лайа, безуспешно, пытаясь вырвать свою руку. Его неблагодарность всколыхнула обиду в её душе, вызывая ответную агрессию.
– Я не просил, – сверля взглядом, процедил сквозь зубы эльф.
– Чтобы быть полезным в пути, ты должен быть в порядке! И не думай, что мне доставляет удовольствие лечить тебя! – она посмотрела на его пальцы всё ещё сжимающую её руку. Память услужливо подкинула воспоминание о том, как она держала его за ладонь, как гладила по волосам и шептала, что всё будет хорошо. Картинки так внезапно встали перед глазами, что она опешила. Широко распахнув глаза, она растеряно посмотрела на него. По его глазам она поняла, что он сейчас тоже это вспомнил. Судорожно вздохнув, Фенрис отпустил её руку и уставился на стену, отвернувшись. Лайа молча принялась разматывать его бинты.
Тэмин удивленно смотрел на них, забыв подобрать челюсть. Стремительно разгорающийся конфликт утих также внезапно, как и начался. Он даже не успел отреагировать и вмешаться. Ничего не понимая, Тэмин глянул на друга, может он сможет пояснить, что это сейчас было? Чонсок лишь указал на дверь. Тэ, не доверчиво косясь на эльфа, всё же вышел.
– Это безопасно, оставлять их наедине? – спросил Тэмин уже во дворе.
– С чего такое беспокойство? Она нравится тебе? – едко спросил Чонсок.
– Чего это ты? – Тэ недоуменно уставился на Чона. – Они нам оба нужны живые и здоровые. Маг и ведьма помогут нам добраться, забыл?
После этих слов, Чонсок немного расслабился и уже спокойнее добавил:
– Они должны научиться уживаться вместе, к тому же мы не сможем удерживать эльфа силой. Он должен остаться добровольно. Дадим ему возможность выбрать. Пошли, прогуляемся.
И азуры побрели в сторону леса.
Фенрис пытался понять причину внезапного раздражения. Это было необычно и обескураживающе. Он гордился своим железным несгибаемым хладнокровием, ничто не могло его взволновать. Отсутствие эмоций, привязанностей и других человеческих слабостей всегда выделяло его в башне среди остальных магов, помогло стать незаменимым в службе и доверенным лицом самого Инквизитора. Нет жалости, сострадания, сомнений, ничего нет. Ему доверяли те задания, которые не смог бы сделать никто. Так было раньше. Со временем он стал меняться, но даже тогда Фенрис мог поступать как угодно: нерационально или нелогично, но глупо – никогда. Сейчас эта вспышка и отрытая демонстрация своих эмоций казалась ему дикой глупостью. Не лучше было бы вести себя тихо, притворяясь покорным, восстановиться, позволить себя долечить, дождаться пока ему вернут оружие и, воспользовавшись моментом, уйти. Танэри не станет его опять разыскивать, ведь удержать не сможет, а разыскивать, чтобы убить, затратно по времени и ресурсам. Так что с ним такое? Последствие ранений? Её прохладные пальцы легко прикасались к его груди, нанося мазь. Это мешало думать, места, до которых она дотрагивалась, словно горели, волнуя тело. Она околдовала его?
– Сейчас будет немного неприятно, – услышал он.
Лайа аккуратно, почти не дотрагиваясь, приложила мазь к ране. Боль пронзила его тело, он шумно втянул воздух и сжал простынь в кулаках. Лайа наклонилась к нему и принялась дуть на рану. Её дыхание на коже вызвало у него мурашки по всему телу. Боль от раны и возбуждение от её близости смешались воедино. Яркие эмоции волной накрыли его, Фенрис повернул голову, его щека столкнулась с её головой. Лайа ойкнула и посмотрела на него. Встретившись с её взволнованным взглядом, он почувствовал, что тонет, сердце пропустило удар, взгляд сам по себе переместился на её приоткрытые губы. Услышав, как её дыхание участилось, он практически потерял контроль. Он склонил голову, и его губы почти коснулись её губ. Ему стоило неимоверных усилий остановить себя. Вдруг он испугался. Что с ним происходит?