Джеральд навалился на одну сторону и, приоткрыв дверь, кивнул мне. Я растерянно протиснулся внутрь. После светлого коридора в комнате был практически сумрак. В отдалении горели лишь две лампы и их не хватало для освещения большого помещения. Глаза слишком медленно привыкали к темноте. В глуби что-то зашевелилось. До меня обрывочно доносился шепот, но это длилось не долго. Недовольный и знакомый голос прорезал тишину.
– Ваше величество – это безрассудно, я одобрил его приход сюда, но не более…
– Когда я нуждался в чьём-либо одобрении Алеистер? Не забывайтесь! Устраивайте свои игры Совету.
До меня стал доходить смысл сказанных слов. Его величество! Сейчас я находился в одних покоях с королём Дартелии, и он был так близко от меня! Мне хотелось одновременно умереть на месте от страха и сгореть от желания увидеть его самому. Не то чтобы король никогда не появлялся перед народом, но это не то же самое, что встретиться с ним лично.
– Ты считаешь, что он расскажет? Кому? Книжкам? Он же целыми сутками в комнате сидит. Да он за все три дня ни одного вопроса не задал. Даже наш болтливый Вальтерсон его не разговорил, – я осознал, что первый раз слышу голос короля. Он был очень странным.
– Ваше величество, он же всё слышит и стоит, между прочим, в этой же комнате.
– Вот! – воскликнул король. – Я об этом и говорю тебе. Он даже сейчас молчит. Вы его завалили книгами, а он и рад. Говорю тебе Алеистер, хоть какой-то вариант лучше, чем совсем никакого. И надо действовать сейчас.
– Будь, по-вашему, мой король, но я против всего этого, – советник повернулся ко мне и гаркнул. – Всё, что здесь увидишь, останется лишь в этих стенах. Если ты посмеешь ослушаться, на плаху ляжет не только твоя голова, но и головы всей твоей семьи.
Я, судорожно вздохнув, кивнул. Мне это совсем не нравилось. Тем временем советник зажёг ещё лампы и свечи, в комнате стало очень светло. Теперь я мог разглядеть помещение, в котором находился. Огромная спальня – да это была именно она, около стены стояло большое ложе с балдахином. В противоположной стороне возле стола расположилось кресло, повёрнутое ко мне высокой спинкой. Рядом же с ним опираясь на стол, стоял советник. Он выглядел недовольным, но безупречно собранным, несмотря на ночное время. Мне даже подумалось, что он вообще не спит.
– Скажи мальчик, что ты знаешь про короля Дартелии?
Я растерялся.
– Его величество Бардоулф взошёл на трон в юном возрасте, после того как его предшественника убили, – я замолчал.
– Это всё?
– Ещё говорили, что на него возлагаются особые надежды, поскольку он единственный прошёл ритуал признания Богами, снискав их благословение. Первое за сотню лет.
– Хм, допустим. А что ты скажешь про себя?
Мне было не привычно разговаривать со спинкой кресла, советник же просто наблюдал не вмешиваясь.
– Я Этан.
– Из какого рода ты, Этан?
– Не из какого.
– Странно, у тебя же есть семья.
– Мой отец умер, он был моей семьёй, – я сказал это не подумав, но теперь понял, что всегда считал только так. Да, я по-своему любил маму, хотя скорее я был им всем просто благодарен. Но простить то, как она с лёгкостью отказалась от воспоминаний об отце и как заставила меня скрывать ото всех малейшую связь с ним, я не смог.
– И это всё? Ты просто Этан, мальчик без рода. Больше ничего не хочешь добавить?
– Нет, ваше величество. Мне нечего добавить.
– Странно, а как же то, что тебя привели сюда как Словотворца?
Я вздрогнул. Значит время пришло.
– Так ты Словотворец Этан или считаешь себя таковым?
– Нет, – я опустил голову, смысла скрывать правду не было. – Я не знаю почему здесь оказался. Я не должен был попасть сюда.
– Это точно мальчик, не должен. А теперь забудь всё что знал и слышал обо мне, забудь то, кем ты был раньше.
Король поднялся из своего кресла и вышел из тени. Я видел его так близко в первый раз. От него веяло уверенностью, властью, силой. Это был достаточно молодой… мужчина… Нет, этого не могло быть.
Глава 3
– Я король Дартелии – Бардоулф. Удивлён, что твой король оказался женщиной? – на меня смотрели самые синие глаза, которые я видел за свою жизнь.
Теперь приглядевшись, я точно понял, что передо мной была девушка немного старше меня с серебристо-белыми волосами и без сомнения женской фигурой. Сейчас это стало особенно заметно, поскольку лёгкая одежда подчёркивала формы. Нами правит женщина, наш король – это ДЕВУШКА.
Сказать, что мой мир рухнул, значит не сказать ничего. Нас всех просто обманывали годами. Как они смогли такое провернуть в тайне ото всех?! Нами не могла править женщина. Наша вера и законы запрещали это. Я чувствовал, как внутри всё сжимается. Капли холодного пота скатывались за шиворот. В оцепенении, я застыл на месте. Кожа ощущала властный взгляд. Этому человеку ничего не стоило уничтожить и меня и мою семью здесь и сейчас.
Все предыдущие правители Дартелии были кровожадными самодурами. Они казнили всех неугодных им, сгоняли красивых девочек и мальчиков к себе в покои. Развязывали бессмысленные войны. Это были жуткие годы. Именно тогда отец оставил нас в попытках заработать деньги. И именно тогда он умер. От одних воспоминаний начинало мутить. Слёзы матери, беспомощность, войны, казни, голод, море крови. Пять лет назад предыдущий правитель почил по не известным причинам. И поскольку у него не было детей, то трон занял незаконнорожденный сын предыдущего короля. Только его кровь приняли наши Боги. Каждый наследник перед вступлением на трон должен был пройти ритуал. Он заключался в подношении чаши своей крови на алтарь основателя Дартелии. В неё погружали чёрный камень, оставшийся от Первого Бога. Он обладал силой и благословлял ей наследника. Если на следующее утро находили в этой чаше ярко сияющий синий камень, то наследник считался признанным самим Небом. Все последние правители лишь пятнали силу камня своей кровью, получая чёрную драгоценность с кроваво-красными пятнами. Всё говорило об угасании королевского рода.
Во время ритуала алтарь охраняли первосвященник с послушниками и десять самых верных стражников, чтобы исключить возможность вмешательства. Этот ритуал, передаваемый из поколения в поколение, сохранился только в Дартелии. По легендам, именно наша страна была образована самой первой, благодаря благословению спустившегося на землю Бога и трудам основателя. Традиции чтили до сих пор, поскольку Дартелия являлась главной страной триединства.
Бардоулф стал настоящим правителем. Он прошёл ритуал, доказав всем право по крови. Во главе с Советом юный король поднимал королевство из грязи и войн. Да, он был не идеальный, люди по-прежнему умирали от болезней и голода. Но положение дел шло на улучшение. Войн становилось всё меньше и меньше и люди учились возделывать не плодородные земли. Казни стали не частым явлением. И все немного вздохнули свободней, хотя всегда находились недовольные. Стали даже поговаривать, что с ним возродится «эпоха Небес».
Но теперь узнать, что всё это был обман, что наш король – это женщина, было сродни предательству.
В меня словно иглами вонзался её леденящий взгляд. Именно в этот момент я понял – моя жизнь становится одной из страшных сказок. Только закончить эту сказку самому мне не удастся.
Я таращился на неё, не смея моргнуть. Голос пропал.
– О Небеса! Да вы его так до смерти испугаете. Нам ещё трупа тут не хватало! – Укоризненно произнёс Алеистер.
– Да ладно тебе Ал, если он этого не выдержит то, что тогда он вообще здесь забыл?! – девушка откинула серебристые волосы за спину, и устало оперлась на спинку кресла.
– Ну, что молчишь? Сказал бы уже что-нибудь! – на меня недовольно смотрели большие синие глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц.
Я хотел выдавить из себя хоть слово, но моё тело решило за меня само. Из живота донеслось гневное и раскатистое бурчание. Комната наполнилась тишиной. Со стыдом я опустил голову, боясь взглянуть на них. Вдруг, как удар по нервам, раздался заливистый смех. Я не выдержал и украдкой поднял глаза. Это смеялась она. Девушка согнулась, держась за живот, и продолжала хохотать. Советник поднёс ладонь к лицу, но я заметил, что и он слегка улыбается.
– Ох, мой живот, – после продолжительного смеха простонала девушка. Она оглянулась на Алеистера. – Я, конечно, знаю, что Совет порой бывает очень жесток, но не до такой же степени чтобы мальчика голодом морить.