Когда пришла к ней, то в зале все так же никого не было.
– Бедненькая моя… – шумно выдохнула я, подходя к дереву и проводя ладонью по пушистым лапкам. – Как же такое вообще произошло?
– Считаете, что дерево не слишком красиво, адептка Писклявая?
Обернулась. И как только подкрался так незаметно, гад?
– В смысле?
– Вы сказали, что дерево выглядит бедно…
– Я сказала, что мне жалко это дерево.
– Жалко?
Ректор Рир чуть прищурил взгляд, словно изучая меня.
– Да. Она росла в лесу, никого не трогала, а вы отняли у нее жизнь.
Мужчина усмехнулся.
– Я? Откуда вы узнали, что я причастен к этому?
Я вовремя захлопнула рот и взяла минутную паузу, чтобы осмыслить то, что услышала. Ректор Рир что, никому не сказал о том, что лично выбирал дерево для праздника? И лично рубил?
– Я не узнала… – уклончиво ответила я.
– Вот как… Тогда объяснитесь.
– Мне показалось так. Я просто предположила.
Мужчина хмыкнул.
– Ясно. Ваши догадки верны. Я действительно выбирал дерево сам. Правда, обычно я этим не занимаюсь. Просто в этот день что-то потянуло меня в лес. Знаете, так бывает.
Наши взгляды вновь встретились.
– Почему вы поселили меня в эту… вип комнату?
– Остальные заняты.
– Моя подруга сказала, что нет…
– Скоро новый год. Приедет множество гостей. Поэтому комнаты были зарезервированы под них. Ваш перевод в академию был внезапным, поэтому я распорядился отдать вам единственные оставшиеся свободные покои. Вас что-то не устраивает? По-моему, комната весьма хорошо обустроена.
– Андра сказала, что там селят куртизанок.
– Ах, вы об этом… Нет. Там не селят женщин легкого поведения. Эти покои отведены для моей назари. Но, будьте уверены, в них уже долгое время никто не жил.
– Но я не ваша назари!
– Вы – моя. Моя адептка. Как я уже сказал, других свободных комнат нет. Кстати, у вас сейчас, кажется, пара. Ботаника, если не ошибаюсь. Что вы тогда делаете здесь?
– Заплутала! – сказала я более грубо, нежели хотела.
– Ах, даже так… Ну, академия – не лес. Но запутаться здесь можно… Пойдемте. Провожу вас.
Ректор первым вышел из зала, а я еще раз бросила тоскливый взгляд на свою елочку. Как же мне хотелось хоть на минуточку побыть с ней вдвоем, но этот гад Кьяртан все испортил!
До аудитории, где должна была проходить пара по ботанике, мы шли сохраняя гробовую тишину. Я старалась не смотреть на мужчину, а тот, напротив, казалось, специально поставил себе целью вывести меня из себя, а потому я буквально физически чувствовала его взгляд.
– У меня на носу дятел сидит? – не выдержала, наконец, я.
– Дятел?
– Вы на меня смотрите всю дорогу!
– Ах, это… Вам показалось, адептка Писклявая. И мы, кстати, пришли.
Мужчина приоткрыл высокую дверь, чуть подталкивая меня внутрь.
– Приятной лекции. Уверен, вы сумеете найти общий язык с профессором Хеленой Годи.
Приподняла бровь, не слишком спеша заходить внутрь.
– Разве ее не Химерой Ивановной зовут?
Кьяртан закашлялся.
– Кто вам это сказал?
Я дернула плечом.
– Да так, никто. Кстати, судя по прозвищу, вкус у вас не очень…
– Вкус?
– Ну не запах же. Хотя с ними у вас тоже проблема. В прошлый раз на лекции вы к чему-то принюхивались, хотя от меня ничем таким не пахло.
– ЕЛЬ!
– Пока-пока…
И прежде, чем мужчина успел что-то ответить, я прошмыгнула внутрь кабинета, становясь для ректора Кьяртана Рира почти недосягаемой. Как звезды. Ага.
На меня тут же воззрились несколько десятков пар глаз. С любопытством и, самое ужасное, с сочувствием.
Медленно перевела взгляд на замершую женщину-воблу у доски. Блондинистая шевелюра той лежала в накрахмаленной волне, а узкие очки-половинки добавляли женщине типично профессорской стервозности.
– Мда… – вздохнула я. – Даже не удивлена, что у этого гада чешуйчатого полное отсутствие вкуса. Хотя, он же по себе подбирал…
– Что вы там бормочите?! – визгливо спросила блонди, потрясая перепачканной мелом губочкой для стирания с доски. – Вы кто вообще?!
– Ель.
– А я – тутовник гладколистный! – фыркнула женщина. – Как вас зовут?!
– Ее не зовут, она сама приходит… – хохотнул какой-то парень с верхних рядов.
– Молчать, Чугурк! – бросила женщина наверх. – Или схлопочите двойку!
– Сразу загоните ему лучше осиновый кол в сердце, так будет проще… – посоветовал еще один студент.
– И ты, Ярд, туда же!
Невольно посмотрела на этого Ярда. Он сидел ближе всех ко мне. Блондин, кстати. Его волосы были почти одного оттенка с Химерой Ивановной.
– Это Ель Писклявая! Она из нашей группы! – услышала я голос Андры.
Девушка сидела на третьем ряду и помахала мне рукой.
– Я вас запомнила. Ель. Писклявая, – сказала профессорша. – Но сейчас можете занять свое место.
Пожала плечами и прошла туда, где сидела моя подруга. Девушка, как оказалось, специально заняла для меня место.
– Привет, ты опять заблудилась?
Кивнула.
– Ага.
Мы еще немного пошептались, а Химера Ивановна тем временем продолжила лекцию. Качнув круто бедрами, затянутыми в узкую юбку-карандаш, она подошла к доске. В руке ее, словно ятаган в лапище орка, был сжат новенький мелок.
– Схема. Гхкхм-гхкхм… Схема корневой системы наперстянки пупырчатой! Рисуем!
Женщина вывела на доске непонятную кракозябрю. От кракозябри отходило несколько усиков, каждая из которого заканчивалась сердечком. В сердечках Химера Ивановна подписывала номерки.
– Нумер один – это остаток стебля…. Нумер два – придаточные корни… Нумер три – магиявсасывательные волоски…
Андра застонала, уронив голову на руки.
– Какая же она занудная… И это ее сердечки… Извращенная фантазия старой клячи! Чего только ректор в ней нашел? Лучше бы на кого из адепток-старшекурсниц посмотрел!
Со слухом у клячи было все в порядке. Она обернулась молниеносно. Взгляд заметал молнии.
– Кто это сказал?! – визгливо крикнула она. – Я спрашиваю, кто?!
Взгляд Химеры Ивановны метнулся ко мне.
– Ты! – сообщила она, брызгая слюнями, ядовитыми, наверное.
Крючковатый палец вытянулся, приобретая форму гибкой древесной ветви и через всю аудиторию потянулся ко мне, приобретая поистине гигантские масштабы.
– Вам бы с такими способностями себя на корзинки пустить, – посоветовала я. – Цены бы вам не было!
Палец-ветвь до меня не достал, я, обладая магией леса, просто не дала ему это сделать, остановив безумный рост в паре метров от себя и тем самым вызвала недоумение у ботанички, никак не проявив себя для остальных.
– Почему не получается?! – прошипела Химера. – Иди сюда!
– Зачем? – лениво спросила я.
– Это я здесь задаю вопросы!
– Вы здесь орете. Не в вопросительной форме, а в восклицательной. Это немного разные вещи, – спокойно заметила я.
Блондинка перешла на ультразвук.
– Да как ты смеешь?!
– А я с детства не робкого десятка.
– К ректору! Быстро! Я добьюсь того, что ты сегодня же… Нет, сейчас же вылетишь из этой академии пробкой!
Хотела ответить что-нибудь в такой же колко-спокойной манере, но вовремя захлопнула рот. Вылечу из академии?! А как же тогда моя ель? А как же… Как же я-то?!
Посмотрела на красную от крика Химеру. Нет. Унижаться перед ней уж точно не буду. Лучше уж ректору в ножки паду. Тем более, он мой вроде как должник, хотя об этом и не слишком знает.
Глава 3
И вот мы пришли. Прямо перед моим носом был кабинет ректора Рира, напротив которого, кстати, была моя комната, на которой золотыми буковками значилось: “Адептка Е.Писклявая”.
Появившаяся надпись не укрылась от глаз Химеры Ивановны, которые едва не выстрелили из глазниц.
Дверь в кабинет ректора поэтому дамочка-ботаничка распахивала с ноги, как только каблук не поломала, бедняжечка.
– Ректор Р-рир! – ее голос дал петуха в самый ответственный момент, когда мужчина поднял на нее синеву своих глаз.
– Да, профессор Годи?
– Отчисли ее! – меня просто пихнули в спину, да так, что я с трудом удержалась на ногах, опасаясь влететь прямо в ректорский стол.
– Что произошло? – нахмурился Кьяртан.
– Она смела мне дерзить, сорвала лекцию! И… И я не понимаю, почему именно ее ты поселил в комнате своей назари!