Андрей привлек ее к феноменальным полетам, но и пробудил в душе Альвины что-то похожее на зависть. Девушке самой хотелось овладеть техникой выхода из тела, может, даже использовать внетелесный опыт в личных целях.
А Андрей? Лучше было бы ему скрыть свое открытие от посторонних глаз и использовать с его целью обогащения. Он мог бы вселиться в тело какого-нибудь богача.
А так… Черкасов ей ни разу дорогого подарка не подарил! Ограничивался лишь скромными цветами, да и то далеко не всегда! Скупой, похоже.
Но Андрею даже в голову не приходила мысль тратить деньги на украшения и излишества для жены или любовницы. Он с детства привык жить скромно, очень экономно. От чистого сердца подарить букет подснежников, которые собрал сам, — вот это по Черкасовски.
Впрочем, дело, конечно, не в подарках. И страсть у Альвины была. Но ушла. И вообще, ей нравится разнообразие. А один и тот же мужик приедается. Со временем она постарается выйти замуж за олигарха. А с Черкасовым пришла пора расстаться.
Альвина хотела даже скрыть свою беременность. Но потом решила, что Андрей имеет право знать о беременности. Альвине стало даже интересно посмотреть на его реакцию. Что будет предлагать?
Она испытала удовольствие, увидев, как искривилось в гримасе лицо бывшего возлюбленного после ее слов об аборте.
А Черкасов стоял и удивлялся перемене, произошедшей с Альвиной. Девушка с огненными волосами стала вести себя куда грубее. Профессор все же не выдержал затянувшуюся паузу и воскликнул:
— Подумай еще! Ведь смысл отношений между мужчиной и женщиной — иметь детей! У нас могут быть здоровые дети, из которых мы вырастим гениев.
Альвина с нарочитой холодностью ответила:
— Я и дети несовместимы! И вообще, нам лучше расстаться.
Вот так раз! Совсем недавно совершили такой впечатляющий полет, все было замечательно, а теперь расстаться!
— Как расстаться? — только и смог вымолвить профессор.
В груди его все обрывалось, сердце трепыхалось и хотело вырваться наружу. В глазах потемнело.
Альвина увидела такую реакцию Андрея, в душе ее проскользнула легкая нотка жалости, девушка более мягким тоном сказала:
— Если хочешь быть со мной, никогда не обсуждай мои решения и не вмешивайся в мою личную жизнь!
Профессор ощутил в себе опустошение: Альвина смотрит на него как на какую-то забавную игрушку. Поиграла и можно расстаться. Не вмешивайся в ее жизнь! Она — свободная женщина и может перешагнуть через любого, когда захочет. Но понимание факта, что Альвина так поступает и с другими, помогло Черкасову немного успокоиться. Он сказал:
— Не принимай скорополительных решений! Давай взвесим все еще раз. Сходим куда-нибудь или слетаем. Ведь мы так хорошо путешествовали.
— Путешествия — это одно, а ребенок — совсем другое, — ответила Альвина.
— Ты же музыку любишь, Григория Лепса. Город его афишами завешен. Сегодня концерт…
— Билетов не достать.
— А мы слетаем, — предложил Черкасов.
— Опять выйдем из тел?
— Да! Слетаем душами. Мы еще на эстрадных концертах не были.
Видя, что девушка сомневается, Андрей продолжил уговаривать:
— Слетаем вместе, может быть, в последний раз. Заодно посмотрим, как чувствует себя душа человека при таких скоплениях людей в зале.
Альвина колебалась. Она надеялась, что Андрей поспешит все же на свою маршрутку домой, но он взял инициативу в свои руки. Отвел хозяйку квартиры в спальню, уложил на кровать, сам лег рядом.
Черкасов уже столько раз проводил действия по выходу души из тела, что чувствовал себе вполне уверенно. Покидать тело для него почти так же естественно, как отходить ко сну. Душа плавно выходит через затылок. Испытываешь такое чувство внизу живота, будто совершаешь нырок. Это последнее чувство в теле. Затем видишь себя, лежащим на кровати. И можешь летать, путешествовать.
Но прежде Черкасов попытался вывести душу Альвины. Она не сопротивлялась и это удалось.
Глава 14
Концерт только начался. Григорий Лепс в присущей ему манере энергетически мощно пел свой шлягер.
И все же Андрей не понимал, что Альвина и множество других людей находят в этом исполнителе. Может, просто мужчина сексуальный?
Душа Альвины «уселась» на люстре под потолком, Андрей пристроился рядом.
— Не люблю больших скоплений людей, — сказала душа Черкасова. — Но здесь, на люстре все воспринимается по-другому. Однако я не понимаю, зачем певцам за их луженые глотки столько платят? Не заслужили они этого!
Душа Альвины рассудительно ответила:
— Так некоторые и в отношении ученых считают, что им заплаты и премии государство зря платит!
Андрей решительно не согласился:
— Нет! Во-первых, в подавляющем большинстве случаев ученые делают то, что приносит конкретную пользу. Во-вторых, платят нам совсем не много. А эти исполнители такие гонорары получают! Даже профессору нужно несколько лет работать, чтобы иметь столько, сколько такой певец за один концерт снимает.
— За высокое качество исполнения денег не жалко, — сказала Альвина.
— Смотри, как ему аплодируют! Может, и ты мне споешь, пока Лепс принимает цветы и отдыхает между песнями.
Душа Альвины без дополнительных уговоров запела:
— Мы Родины надежда — комсомолки,
На смертный бой за нашу Русь пошли!
Противник прет, у нас одни винтовки,
Судьба, родная, нам ты помоги!
Вот прогремело: поднимись Россия,
Иди с фашизмом смело в бой!
В военкомате слезно я просила,
Хочу на фронте быть сама собой!
И выбралась! Такое будет счастье,
Отброшен враг фашистский от Москвы!
Пусть будет это в нашей власти,
Развеять легионы Сатаны!
Господь святой благословил Россию,
Товарищ Сталин в бой повел солдат!
Всевышнего — пошли успех — просили,
К лицу всем нам штыки и автомат!
Пусть коммунизм над миром торжествует,
В нем есть надежда и Отчизны соль!
Не остановят храбрых даже пули,
Хоть на ладони мощная мозоль!
Мы верили и в Ленина заветы,
В то, что придет светлейший коммунизм,
И будут наши подвиги воспеты,
И путь лишь вверх, ни на секунду вниз!
— Знакомая песня с советских времен, — сказала душа Андрея. — Не помню только, кто автор.
— Так это я сама сочинила, — похвасталась девушка.
— Вот как! Ты сочиняешь песни про Сталина и коммунизм?! Неужели так хочется революции, чтобы вернуться опять в те времена?
— Песня не про Сталина, а про войну освободительную. И революций я не хочу. А перемен хочется, — ответила душа Альвины и снова выразительно запела:
— Весь мир под железной пятой,
Все люди рабы под ярмом!
Свободу считаем мечтой,
Ошейник приделан с ядром!
Но почему наш русский дух,
В беде лишь должен пробуждаться?!
Когда спокойно — дух потух,
Зло расцветает леностью и пьянством!..
Но голос Лепса из микрофона и усилителей заглушил песню девушки.
Глава 15
После концерта они вернулись к Альвине домой и даже переспали, девушка была не против и не говорила больше о расставании. Может, концерт на нее подействовал?
Вот только фейерверка чувств и эмоций, как было раньше, не получилось. Секс оказался каким-то пресным. Их отношения уже не вызывали прежнюю страсть. Альвина была заторможенной, а после сеанса по привычке уснула.
Андрей не мог спать. Онсидел и размышлял. Его раздражала лежащая рядом, на этот раз сопящая возлюбленная. Болела голова, появилась странная ноющая боль в груди. Андрей никогда не жаловался на сердце, но сейчас готов был принять лекарство, но не хотелось будить Альвину.
Он успокоил себя: это от усталости и нервного перенапряжения, все должно нормализоваться. Черкасов решил подождать, пока боль в груди пройдет. И, действительно, боль потихоньку стала затихать. А вот мысли… Большое количество мыслей устремилось в его мозг. Андрей понимал, что надо что-то решать с Альвиной и ее беременностью, но не знал, что и как.
Вот ведь как бывает. Все в его жизни устоялось. Утром он шел на работу, вечером его встречала жена, они ужинали, разговаривали, смотрели телевизор, ложились спать. В выходные Андрей помогал Алене с уборкой квартиры, иногда ездил в Москву. И так из года в год. Жизнь проходила мимо. Не было в ней какой-то изюминки, юношеского задора, что ли. Секретная работа доставляла удовольствие, общение с женой стало привычным и обязательным. И вдруг в его жизни появилась Альвина. Он снова почувствовал себя молодым!