Вот, например, существую ли призраки на самом деле? Да, многие рассказывают, что встречали привидений и я сама тогда в лесу, с Бер, видела светящийся силуэт женщины, но… Это всегда где-то вдалеке и никогда не поймёшь, взаправду ли, или глаза тебя подводят.
Мне становится смешно: сидя в одиночестве, в тёмном сарае, я думаю про призраков. Другая девица бы уже зарылась в сухую траву и дрожала бы почище, чем трава на ветру. А тут — храбрая-прехрабрая Анни! Впрочем, гордыня — это грех. Так говорит священник. А вот папа, кстати, считал совсем не так. Он сказал мне, что если ты что-то умеешь делать лучше остальных, то не стоит этого стесняться. Иначе ты всегда будешь оставаться в тени других.
Как обычно, вспомнив папу, я начинаю грустить. Немудрено, что последнее время я просто не могу долго веселиться: мысли о папе всегда со мной и стоит бросить взгляд на что-то в доме или во дворе, тотчас вспоминаю, что эти вещи так или иначе связаны с ним. Даже этот сарай он делал со своими помощниками, Жильбером и Жераром. Жерар ещё едва не сломал ногу, когда упал с крыши, а Жильбер прибил молотком сразу два пальца на левой руке. Папа тогда ворчал, что проще всё сделать самому, чем принимать помощь безруких неумех.
Ещё помню, как я всё время вертелась под ногами строителей, и чтобы избавиться от надоеды, как папа назвал меня, он начал рассказывать про маму. Так-то его было не допроситься; всякий раз, когда я задавала вопросы, папа мрачнел и говорил, что расскажет, но не в этот раз. И вот меня посадили на бочонок, велели с него не слазить, а папа, не отрываясь от дела принялся рассказывать историю их знакомства и жизни до… В общем, до того момента, когда папа остался один.
Виновата, между прочим, в этом была именно я, потому, как мама умерла сразу после родов: знахарь так и не сумел остановить кровь. Однако папа меня в этом никогда не винил, говорил: «значит, так сужено было случиться».
С мамой папа познакомился в Париже, почти сразу после того, как начал работать на королевского лесничего. Тот был уже совсем стар и готовил себе замену. Видимо молодой парень показался старику подходящим для этого, так что почти все свои обязанности он возложил на помощника. Из-за этого свободного времени у папы почти не оставалось, и встреча с мамой походила на какое-то чудо.
Ну да, настоящее чудо. Ведь не поедь папа по той лесной дорожке и неизвестно, осталась бы мама живой. А не стань её, никогда бы не родилась я. В общем девушка семнадцати лет решила насобирать грибов, а на обратной дороге на неё напали волки. Папа услышал крики о помощи и прибыл как раз в тот момент, когда серые хищники окружили девушку и готовились разорвать её. Папа особенно не рассказывал, как ему удалось справиться с четвёркой опасных зверей, упомянул только, что из оружия у него был лишь нож и что ему крепко досталось во время схватки. И да, я видела тот шрам на ноге — от бедра до самой пятки.
Мама выхаживала спасителя и во время лечения влюбилась в него без памяти. Вскоре после этого умер старый лесничий и папу назначили на его место. Папа сделал предложение маме, и она согласилась. Вместе они прожили пять счастливых лет.
А потом родилась я.
Что-то протяжно скрипит и очнувшись от глубокой задумчивости, я поднимаю голову. Происходит что-то непонятное: двери сарая открыты, но в проёме, более светлом, чем тьма внутри, я не вижу никого. Возможно, кто-то отпер дверь и отошёл в сторону? Но кто и зачем он это делает? Если Матильда узнает, то не поздоровится ни ему, ни мне.
Впрочем, за себя я не страшусь.
Поднимаюсь на ноги и медленно иду к открытой двери. Слышится только скрип жуков-точильщиков в деревянных стенах сарая, да пение цикад снаружи: обычная музыка ночи. Ни чьих-то шагов, ни звука дыхания.
Выхожу наружу и оглядываюсь по сторонам: никого. Ощущаю, как по спине торопливо бегут ледяные мурашки. Становится как-то не по себе. Представить, что сам по себе выпал из крепления тяжёлый деревянный брус я просто не могу. Поэтому заглядываю за угол — тут тоже никого нет. А впрочем…
Возле стены, там, где я обычно перелажу на другую сторону, во время своих ночных прогулок, что-то белеет. Как будто маленькое облачко опустилось на землю и теперь неподвижно висит около ограды. Странное дело: время от времени бесформенное облако точно собирается в нечто, подобное человеческой фигуре. Только человек этот маленького роста. Будто карлик или… ребёнок. Как только эта мысль приходит мне в голову, я начинаю совершенно отчётливо видеть у забора девочку. Она поправляет волосы рукой, смотрит на меня и делает приглашающий жест. После этого проходит сквозь ограду.
Вот, а я только совсем недавно думала про призраков. Но что этот хочет от меня? Размышляю, не грозит ли мне чем-то это приглашение. А после машу рукой: пусть будет, то что будет. Всё равно, мне тут не за что держаться. А если приключится самое страшное, то значит я скоро увижу папу.
Поэтому, лезу по своему обычному маршруту и приземляюсь по ту сторону ограды. В этот раз прыжок выходит не совсем удачным, и я едва не подворачиваю ногу. Может, это — знак?
Девочка терпеливо ожидает меня и когда я, потирая лодыжку, выпрямлюсь, поворачивается и неторопливо плывёт вглубь леса. Хм, вот именно в этом направлении я никогда не ходила. Нет, пыталась как-то, но забрела в заросли, где было полным-полно паутины и повернула обратно. Во-первых, до смерти боюсь эту восьмилапую гадость, а во-вторых, я как-то рассматривала карту окрестностей и точно знаю, что до самого Гавардана в этом направлении нет ничего интересного. Просто лес и всё.
Девочка временами останавливается и смотрит на меня, точно хочет убедиться, иду ли я следом. Я иду, хоть и не понимаю, что происходит вообще. Зачем меня куда-то приглашают и почему я решилась идти ночью, в полной темноте вглубь чащи?
Впрочем, насчёт полной темноты я не права. Повсюду на деревьях сияют синим какие-то наросты, а воздухе снуют светящиеся жёлтым жуки. Казалось бы, какая может быть польза от эдакой чепухи? Однако же, этот свет позволяет мне различать деревья вокруг, ветки перед лицом и даже землю под ногами. Да и вообще, ночной лес сегодня сказочно красив, как будто я угодила в одну из тех историй, которые в детстве, перед сном, рассказывал мне папа. Может быть, призрак ведёт меня к спрятанному сокровищу? Сундук с золотом и драгоценными камнями, который спрятали гномы и забыли, где он скрыт? Сказочное дерево, на котором выросли золотые яблоки, дарующие вечную жизнь?
Смеюсь над своими предположениями. В конце концов, я же не ребёнок, чтобы верить в такое. А с другой стороны, расскажи кому, что я посреди ночи иду следом за призраком девочки — никто же не поверит!
— Эй, — окликаю я своего проводника. — А ты можешь говорить? Скучно же идти, когда не с кем поговорить.
Девочка останавливается и прижав указательный палец к губам, отрицательно качает головой. Всё понятно, побеседовать нам не удастся.
— Жаль, — вздыхаю я. — А идти-то вообще далеко?
И вновь девочка качает головой. Потом машет рукой и вновь устремляется вперёд. Похоже тут есть какая-то тропа, которую я не смогла отыскать в прошлый раз, потому что иду я совершенно свободно, не задевая ветки деревьев и кустов. Под ногами — мягкая подушка чего-то, напоминающего мох.
Внезапно девочка исчезает и встревожившись, я делаю несколько быстрых шагов вперёд. Ага, меня привели на край небольшой поляны. Она поросла травой, такой густой, точно под ногами находится ковёр. Лунный свет окрашивает «ковёр» в голубой цвет, да и вообще лужайка больше напоминает бальный зал, чем лесную поляну. Повсюду порхают большущие светляки, а деревья, окружившие лужайку, подмигивают мне красными и жёлтыми точками.
Тут невероятно красиво, но я не могу понять, почему меня пригласили в этот тайное место. И куда делась моя маленькая проводница?
Делаю пару шагов вперёд и внезапно ощущаю, что под ногами, в траве, имеется небольшой холмик. А чуть дальше — ещё один. И ещё… Холмики очень напоминают места погребения, но нет никаких знаков, какие ставят на кладбище. Нет даже самых простых крестов, какие стоят на могилах бедняков. Окидываю взглядом полянку и понимаю, что почти всё её пространство занимают эти холмики.
Меня привели не в красивый бальный зал. Меня привели показать это тайное кладбище. Но почему оно здесь? Кто хоронил здесь и кого?