— Что? — смущённо спрашиваю я. Больше всего сейчас хочется спрятать лицо в ладонях и убежать со всех ног. А ещё лучше — провалиться куда-нибудь в ад.
— Можешь хотя бы раз в неделю повторять всё вот то, что ты говорила?
— Это ещё зачем? — мне кажется, что он смеётся надо мной.
— Когда ты злишься, ты становишься такой красивой! Глаза блестят, румянец на щеках и красные ушки — просто прелесть.
— Врёшь ты всё, — бормочу я и Карл вновь смеётся.
— Ну вот, — говорит он, — опять стала красной. Я слышал, что где-то, далеко на юге живёт зверушка, которая может изменять цвет кожи, чтобы прятаться от врагов. Оказывается, такие живут и здесь.
— Я - не зверушка, — недовольно ворчу я Карл снова целует мои пальцы.
— Конечно же нет, — шепчет он и смотрит на меня из-под пушистых ресниц. Сейчас принц так хорош, что у меня замирает сердце и тотчас прекращаю сердиться и обижаться на него. — Ты — самая красивая девушка из всех, кто мне встречался.
— Обманщик, — бормочу я, а Карл улыбается. — Просто пытаешься подлизаться, чтобы я не сердилась, правда?
— Хочу, — соглашается Карл и берёт меня под руку. — Но мои слова — чистая правда: такой красавицы я ещё не встречал. И так странно встретить столь чудесное создание не на балу, а вот здесь. Кстати, чудное создание, я так до сих пор и не знаю твоего имени. Положим, первый раз у нас не было времени на полноценное знакомство, но сейчас, когда мы никуда не торопимся и спокойно прогуливаемся по лесу…
— А мы прогуливаемся? — уточняю я. Впрочем. Ответа тут не требуется; мой новый знакомый уверенно ведёт меня по широкой тропке вглубь леса. Судя по всему, Карл не первый раз идёт здесь- И куда? Собираешься завести в чащу, а там превратишься в большого волка и съешь? Мне рассказывали такую сказку.
— Принц-волк? — рассеянно переспрашивает Карл. — Слышал и я что-то такое. Нет, просто тут неподалёку есть очень красивая поляна, где растут…
Внезапно он останавливается и кладёт пальцы на рукоять кинжала, висящего на поясе. На лице принца я вижу выражение тревоги, а когда я хочу спросить о причинах, Карл прикладывает палец к губам. Потом принц делает приглашающий жест и осторожно идёт вперёд, прикрывая меня телом так, словно, словно нам грозит какая-то опасность.
Я вижу впереди бледно голубое пятно. Очевидно, именно там находится выход на поляну, куда меня хотели отвести, чтобы показать… Скоро узнаю, что там такого растёт. А пока я начинаю слышать какие-то странные звуки. Тихое тявканье и подвывание. Шуршание и треск ломающихся сучьев. Женский смех.
Карл оборачивается и ещё раз прижимает палец к губам. В густом сумраке не могу разобрать, что за выражение на лице принца. Но не испуг — точно. Как ни странно, но и я не ощущаю страха. Любопытство — да, но не страх. Тем более, что со мной — Карл, а я ощущаю себя за ним, как за каменной стеной.
Мы прячемся за толстым деревом и осторожно выглядываем. Я представляла себе всякое, но такого — точно нет. Это даже кажется сном и если бы не прикосновение руки Карла, я бы решила, что сплю.
Небольшая круглая поляна залита лунным светом, отчего трава кажется сделанной из серебра, а деревья вокруг напоминают мраморные колонны. В центре опушки стоит человек в сером плаще с капюшоном. Капюшон опущен, так что рассмотреть, кто это, невозможно. Но время от времени человек начинает смеяться и тогда становится понятно — перед нами женщина. Молодая женщина.
Но самое чудное не это. Вокруг женщины бегут волки. Рослые хищники, чья шерсть серебрится в лунном сиянии. Если бы волки не двигались, их можно было бы принять за статуи, вроде тех, которые стоят на кладбище. Картина настолько необычная и красивая, что я на мгновение забываю, как опасны могут быть эти звери.
Сколько продолжается бег хищников вокруг незнакомки — не знаю. Внезапно женщина подносит ладонь к капюшону, и я слышу тихий свист. Бег волков останавливается, после чего самый большой наклоняет голову. Женщина садится верхом, и зверь уносит её в глубь леса. Остальные волки убегают следом, и поляна оказывается пуста.
Мы с Карлом переглядываемся. Принц качает головой.
— Как ты говорила? — он криво улыбается. — Принц-волк? Так вот, принц с тобой, а волки — там. Пожалуй, сегодня мы на поляну не пойдём. Как-нибудь в другой раз.
— То есть он будет, этот другой раз? — уточняю я и принц вновь улыбается. Но теперь широкой открытой улыбкой.
— Завтра же, — говорит он. — А теперь, позволь мне отвести тебя в безопасное место. Прости, но следует срочно обсудить то, что мы видели с отцом. Думаю, что это важно.
Карл порывается отвести меня домой, но добравшись до дороги, я твёрдо заявляю, что дальше пойду сама. Да, сама, если он хочет видеть меня завтра. И вообще видеть. На этом Карл вынужден сдаться, но в качестве компенсации просит поцеловать меня в щёку.
Ну, разве что в качестве компенсации…
И лишь возле самого дома я вспоминаю, что вновь не назвала своего имени.
11
Бер кажется какой-то то ли не выспавшейся, то ли просто уставшей. Под глазами — тёмные круги и кроме того, подруга постоянно зевает. Объясняет, что пыталась найти способ остановить напасть, которая терзает окрестные деревни и посёлки и всю ночь читала книгу бабушки. Со слов Бер, бабушка не чуралась целительства и была знатоком всяких полезных трав. А после, днём, было полным-полно работы в поле, так что даже подремать не получилось.
— Может, всё-таки твоя бабушка была ведьмой? — уточняю я и Бер устало ухмыляется. — Ладно, я шучу.
— Знаю, — она машет рукой. — Ну, рассказывай, что там вчера было? Получилось?
— Кое-что, — я ощущаю, как уши краснеют при воспоминании о вчерашнем вечере. — И да, большое тебе спасибо за совет; он действительно пришёл туда, чтобы опять увидеть меня.
— Хороший знак, — Бер трёт глаза. — Ну и? Я из тебя каждое слово должна щипцами вынимать?
Мы прогуливаемся недалеко от кладбища и всякий раз, когда поднимаемся на один из невысоких холмов, в свете луны, я вижу плачущих ангелов у входа на погост. Такое ощущение, будто оба ангела смотрят в нашу сторону, а на белых неподвижных лицах застыло непонятное выражение. Как будто изваяния таят некую важную тайну.
Почему-то мне кажется, что этот секрет касается именно меня.
Я пересказываю Бернадет всё, что касается нашей недолгой встречи с Карлом. Подруга слушает внимательно и кончик её носа становится белым. Видимо, от волнения. Он у неё всегда белеет, когда Бер сильно взволнована.
— Женщина с волками, — бормочет подруга. — Вроде бы когда-то слышала что-то подобное. Ты ничего не слышала?
Я качаю головой и Бернадет внезапно берёт меня за руку. После этого осторожно отодвигает воротник котта и касается пальцем моей кожи. Я недовольно морщусь, после чего, убираю руку подруги.
— Что это? — спрашивает Бер. — Она?
Пояснять, кто такая «Она», не требуется и я молча киваю. Однако чувствую, что кое-что надо прояснить. В конце концов у нас друг от друга нет никаких тайн.
— Вчера мы с ней поругались. Ну, как поругались: Жанна соврала, что я подала ей грязную тарелку, а эта тварь вновь распустила руки. Ну я и не выдержала, и наговорила всякого. Высказалась и ушла. Констанц сказала, что после моего ухода она расколотила кучу посуды и сломала два стула. Это, говорит, было так страшно, что даже её дочери спрятались в комнате и не смели оттуда и носу показать. А сегодня утром она подскочила раньше обычного, причём, судя по запаху, успела хлебнуть вина. Вскочила и сразу пошла искать меня. А когда нашла, бросила в меня кочергой.
— Это, — Бер показывает пальцем. — От кочерги?
— Нет, — я качаю головой и мощусь. — Тогда она промахнулась, а вот когда бросала ножницы — нет.
— Погоди, — Бернадет лезет в большой карман, нашитый спереди юбки и что-то ищет там. Потом достаёт небольшую деревянную коробку, открывает её и набирает пальцем что-то густое и белое. — Стой спокойно и не дёргайся. Я делала эту мазь по записям бабушки и уже пробовала на себе — до завтра всё заживёт. Ну а что дальше?
На шею точно опускается небесная прохлада и боль тотчас исчезает. Бер кивает и прячет коробку.
— Теперь я думаю, что не только бабушка, но и ты — тоже ведьма, — подруга делает большие глаза, а потом показывает мне язык. — Большое тебе спасибо. Дальше? Она схватила нож и Констанц спрятала меня на кухне. А тварь кричала из-за двери, что она меня прикончит, но заставит себя уважать. Истыкала дверь ножом, а потом, видимо, обессилела, выпила ещё вина и уснула в кресле.