– Идём! – напомнил Пан. – Теряем время.
И он пошагал дальше, одному ему ведомым путём.
– Тёмный Принц, конечно, болван, но мы не дадим ему шанса первым прийти в сердце леса.
– А он тоже здесь? – спросила Анук, наблюдая ссору двух белок из-за ореха.
– Он вступил в игру в другом месте, – объяснил Пан.
Он шествовал теперь с таким видом, будто этот лес ему принадлежал.
– Каждый раз одно и то же. И всё-таки что-то по-новому. Все игроки в начале мелкие. И в первом мире им всегда надо найти зелье, которое поможет подрасти, – монотонно бубнил Пан, как будто это был скучнейший урок математики. – Но вот эта штука с сердцем леса – что-то новенькое. Обычно Законодатель прячет зелье в зачарованном колодце в лесу. А где зелье, там и меч. Немудрёная задачка. Только неприятная. Потому что в колодце обитает уродливая бородавчатая жаба. Старик-Законодатель обожает сказки, чтоб ты знала. Однажды он вообще намудрил: придумал тут в лесу домик ведьмы и схоронил зелье у неё в кухне.
– А кто он вообще такой, этот Законодатель? – поинтересовалась Анук.
Ветер шелестел листвой у них над головами, две мухи размером с кулак носились над грибом с красной шляпкой и жужжали свои песни.
– Ты его часто упоминаешь.
– Ну, он ведёт эту игру, он тут главный, – отвечал Пан. – Прячется где-то, никто его не видит, а он следит, чтобы всё шло как положено.
Обезьян отмахнулся от одной из мух.
– Только не спрашивай, кто эту игру сотворил. Этого я сам не знаю. Ты, вероятно, тоже не в курсе, кто создал мир, в котором ты живёшь. Ведь не знаешь же? И ещё…
Пан осёкся. Анук проследила за взглядом шимпанзе и увидела между деревьями что-то тёмное: огромный чёрный навес из парусины с белым ухмыляющимся черепом.
– Пиратский флаг? – изумилась Анук.
Пан был слишком потрясён, он ничего не ответил, только пялился на полотно.
– Может, это тоже часть новой сказки, – предположила Анук, перебирая в уме известные ей истории.
– Нет, – опомнился шимпанзе, – это пиратский флаг, но пиратам положено быть в другом игровом поле. Их место – на море.
Пан огляделся, будто искал глазами среди леса пиратский корабль. Но вокруг были только деревья, листва, да мелькали тени зверей.
– Не нравится мне это. Пошли отсюда. Надо поскорее найти это проклятущее сердце леса. Ерунда.
Анук вовсе не казалось, что это ерунда, но спорить она не стала.
– Лес большой, – заметила Анук, следуя дальше за проводником.
Все леса казались ей огромными с тех пор, как они с родителями гуляли в лесу неподалёку от их дома. Но учитывая её мышиные размеры, этот лес был для неё теперь бесконечен, как космос.
– А если ты не знаешь, где сердце леса…
Опять обиженный взгляд Пана.
– Или если лес коварно хочет тебя запутать… Может, снова спросим у кого-нибудь дорогу?
Пан боролся сам с собой: задета его честь, сложно в таком положении просить кого-либо о помощи!
– Ну, я просто подумала, если тут висит флаг, которому место в другом игровом поле, может, есть кто-то, кто об этом что-то знает. То есть знает одну-единственную вещь, которая неизвестна тебе, как бы невероятно это ни было.
Пана её слова, кажется, убедили. Он кивнул и потеребил пальцами нижнюю губу.
– А ты совсем не так глупа, Анук.
В данных обстоятельствах это прозвучало настоящим комплиментом.
– Великая Сова, – забормотал шимпанзе, – когда что-то не так, она знает, в чём дело. Довольно мудра, но чрезвычайно опасна. По крайней мере для таких маленьких, как ты.
«А сам-то!» – подумала Анук про себя.
– Может быть, попробуем подослать переговорщика? Да, так будет лучше. Чтобы не подвергать тебя опасности.
«И тебя тоже», – опять добавила про себя Анук.
– Надо найти кого-нибудь, чтобы послать его к совам. Как насчёт змей? Нет, эти слишком хитрые. Мыши? Нет, опять не то, этих съедят, не успеют и пискнуть. Не трусь, найдём кого-нибудь! И если всё сложится, старуха Стрикс нас выслушает и не слопает. Тогда я смогу с ней поговорить. Свершится беседа двух мудрецов…
– И где её искать? – Анук решила просто пропустить хвастовство Пана мимо ушей.
Пан поднёс палец к её подбородку и приподнял вверх её голову.
– Совы в этом лесу летают высоко, – сообщил он, – даже очень высоко.
Глава 4. Не на своём месте
Анук уставилась на кроны деревьев. В шелесте зелёных гигантов, в их перешёптывании на диковинном языке чудились ещё чьи-то голоса. Может, это совы?
– Не бойся, – напомнил Пан, – карабкаться туда не придётся. Идём, найдём посланника!
И шимпанзе повлёк Анук между стволами в глубину леса.
Это пространство и вправду было наполнено своей необычной жизнью и звучало на разные голоса. Анук прислушивалась и пыталась определить, кому они принадлежат. Но ни одного живого существа не было видно, кроме двух мух размером с кулак, что с удовольствием досаждали Пану, кружа у его головы.
– Ты смотришь не так, – пояснил Пан, – вот никого и не видишь.
И он особенно яростно отмахнулся от надоедливого насекомого.
Миновали поляну со множеством цветов. Они все были выше Анук и тянулись в небо.
– Звери прячутся в лесу, а твои глаза не привыкли их замечать. Вот мне ничего не стоит их найти.
Ну, не будем напоминать, как кое-кто не заметил в траве огромного кузнечика и до смерти его испугался. Лучше спросить у Пана о Тёмном Принце.
Вдруг Анук пронзила боль, и она рухнула на колени. Как будто клинком в грудь. Дышать стало нечем, она задыхалась, как рыба, выброшенная на сушу. В глазах потемнело, в ушах зашумело, крики Пана Анук уже не слышала.
Только почувствовала, как её подхватили и понесли. Размытое лицо шимпанзе и зелёная шапочка Робин Гуда сверху. Сердце выпрыгивало из груди. Потом боль так же внезапно исчезла и морок прошёл.
– Что?.. – Язык был будто ватный.
– Чёрт! Уже! И так сильно. Больно было, да?
Анук хватило сил только кивнуть.
– Сердце. Твоё сердце. Превращается в камень.
Пан поставил Анук на ноги. Она качнулась, но не упала.
– Что-то уж больно рано началось, – повторил Пан. – Честно признаться, у меня только с одним игроком такое происходило. И то ближе к концу игры. А ты вот с этого начинаешь.
О чём он говорит? Её сердце становится камнем?
– Пошли скорее, иначе станешь тем противным отражением из зеркала, а Майо потеряешь навсегда.
Поправить Пана не было сил.
– Мне надо попить, – шепнула Анук.
Страх, как вода в тёмном колодце, заполнял её изнутри. А вдруг это случится? Вдруг она правда скоро станет своим злобным отражением и перестанет быть собой? «Не думай об этом, – скомандовала себе Анук, – думай о Майе. Выполняй задания, действуй».
– Не проблема, – вдруг с готовностью согласился Пан.
Друг познаётся в беде: вон как он кинулся её спасать, Анук была ему очень благодарна.
– Пойду найду речку или ручей.
– Нет реки, нет ручья, – пропели тоненькие голоса, похожие на голоса травяных стебельков.
Анук пригляделась: это говорили полевые цветы.
– Но есть колодец, – пропели цветы, изгибая стебельки, как до этого травинки. – Чистая вода для игрока. Совсем рядом.
– Пойдём найдём колодец. – Пан закинул руку Анук себе на плечо.
Опереться на него девочка толком не могла, шимпанзе был маленький, но жест его Анук оценила и даже улыбнулась, несмотря на боль.
Сердце снова билось ровно, но Анук была слаба и едва передвигала ноги. Из головы у неё не шло её же собственное бессердечное изображение в зеркале, сколько она ни старалась его прогнать.
Колодец и правда был рядом, в окружении цветов, в тени высоких елей, солнце почти не проникало через их густую хвою. Они как будто нарочно указывали путь. Анук оправилась от боли, остались потрясение и жажда.
Колодец, сложенный из грубых серых булыжников, оказался огромным. С одной стороны его, как зелёное одеяло, покрывал густой зелёный мох. С ржавого рычага свисала цепь.
– Обычно здесь прячут зелье. Ну, я уже говорил, жаба, всё такое, – напомнил Пан, подскочил к колодцу, с обезьяньим проворством вскарабкался на стенку, встал на край и, кряхтя, стал крутить ворот, налегая на рукоятку всем своим весом.
– Один глоток – и тебе сразу станет лучше, – кряхтел шимпанзе, – а потом пошлём кого-нибудь к совам и займёмся Тёмным Принцем и Майо.