- Ну разве это не знак свыше? - произнес он.
- Наверное, - согласился я. - А кроме знака, у нас что-нибудь есть?
В голове при этом крутилось: куда бы понадежнее припрятать цветок? В карман - показалось неуместным, да и помялся бы он. Коробка от патронов осталась на втором этаже и уже, должно быть, сгорела. В итоге я аккуратно закрепил его в петлице. Ополченцы, заметив цветок, приободрились. Кто-то крестился, другие шептали молитву. Доктор, нацепив пенсне, подошел взглянуть поближе. На его лице застыло по-детски восторженное выражение.
- Демон наверняка захочет лично расправиться с нами, и не будет ждать остальных, - громко, для всех, сказал Факел. - Поэтому бесов можно не опасаться. Когда демон выйдет к нам, мы взорвем все эти боеприпасы.
Он обвел широким взмахом руки стену из ящиков. Ополченцы разом обратно приуныли.
- Я успел их освятить, - продолжал Факел. - При взрыве они разлетятся в разные стороны и какая-то часть непременно прилетит куда надо.
А остальные боеприпасы покрошат нас. Кроме ящиков с боеприпасами и четырех кнехтов, тут и укрыться-то было негде. Даже раненых пришлось сложить просто на краю причала. Баржа была еще на середине реки. Она уже разворачивалась к нам, но к выходу демона никак не поспевала. Тот, царапая спиной потолок, продирался сквозь первый этаж. А со второго этажа на нас хлынули мутанты.
- Это было в плане? - спросил я, и поймал в прицел уродливую морду.
Загремели выстрелы. "Мой" мутант дернулся в полете и грохнулся на бок.
- Нет, - с легким сожалением признал Факел, поднимая раструб огнемета.
- Эй-эй, не спеши! - осадил его я, и крикнул: - По команде инквизитора все прыгаете в воду и плывете к барже!
- А кто не умеет плавать? - тотчас отозвались несколько голосов.
- Используйте подручные средства, - порекомендовал я. - И не спрашивайте, где их взять!
Кто-то хмыкнул. А может быть, мне это показалось. За треском выстрелов я этого расслышать бы не должен был. Мутанты, хорошенько разогнавшись, сигали из окон прямо на нас. Мы били их практически в упор. Тут даже у ополченцев были неплохие показатели, но мертвые мутанты всё равно долетали и подчас сбивали кого-нибудь с ног. Иногда долетали и живые.
- Бей их! - воинственно крикнул крепкий ополченец в белой рубахе и с размаху врезал прикладом по морде здоровенному мутанту.
Удар был хорош! И голова уродца, и винтовка разлетелись вдребезги. Ополченец удивленно посмотрел на ствол, оставшийся в руках. На него с ящиков прыгнул другой мутант. Этот был худой и гибкий. Пока ополченец душил его, тот извивался, как змея.
Надо мной на ящики приземлились сразу двое мутантов, и оба, увы, живые. Одного я тотчас пристрелил. Другой сиганул через наши головы в раненых. Я обернулся. Ополченец с оторванной кистью обхватил мутанта здоровой рукой и вместе с ним свалился с причала в воду. Следом нырнул еще кто-то. Я даже не успел разглядеть, кто это был.
По всему причалу шла драка. Один на один здоровый мужчина, как правило, забивал мутанта, но эти уродцы всё прибывали и прибывали. Выстрелы почти смолкли.
- Все в воду! - закричал Факел.
Сбоку к нему скользнул мутант. Одновременно с моим выстрелом бабахнул пистолетный. Мутант вытянулся у ног инквизитора. Рядом со мной невесть откуда взялся доктор. В руках он держал "Браунинг" 1906 года выпуска. Не новая модель, но она и сейчас популярна у младших армейских офицеров.
- Уходим, - сказал я ему.
- Да я всё равно плавать не умею, - спокойно отозвался доктор. - Так что я уж с вами до конца.
Конец неумолимо приближался. Из здания вокзала вышел демон. За его спиной с грохотом обрушился потолок, похоронив живых мертвецов. Ополченцы пробивались к воде. Мы с доктором отстреливали мутантов, что рвались к инквизитору.
- Кто мог, тот ушел! - крикнул доктор. - Действуйте!
Я хотел сказать: "еще мы не ушли!", но меня словно бы удержала какая-то сила. Мягкая и вместе с тем уверенная, она сумела внушить мне, что всё будет хорошо. Надо просто оставаться здесь, рядом с инквизитором. На мой взгляд, позиция была препаршивейшая - впрочем, это можно было сказать про весь причал - но сила почему-то сумела меня убедить.
- Во имя Господа! - провозгласил Факел, и окатил пламенем ящики с боеприпасами.
На какой-то миг все замерли. Даже мутанты, даром что дурни дурнями, а мгновенно поняли, что сейчас мало никому не покажется. Доктор шагнул вперед и выстрелил в бок мутанту, который вцепился в плечо раненого ополченца. Уродец разинул пасть, чтобы завизжать, и тут прогремел взрыв. Причал содрогнулся и развалился у нас под ногами. Столбы пламени и клубы черного дыма вознеслись выше здания вокзала, и это было последнее, что я увидел, прежде чем волны сомкнулись надо мной.
Водичка, кстати, оказалась холодная.
Эпилог
Речной порт выгорел подчистую. Демон выжил. Мы с Факелом - тоже. Про остальных не знаю. Уже в ноябре мне по случаю довелось покопаться в военном архиве. Поскольку мое дело частично касалось первой битвы за Нарву - тогда она еще была единственной и, соответственно, без номера - документы мне выдали без вопросов.
В речном порту держал оборону 118-й сводный батальон ополченцев. Сводный - это значит, что туда собрали выживших из других батальонов, а ополченцы - это ополченцы. Их и живых никто толком не считает. Когда собирают ополчение - уже не до того. Когда сводят - абсолютно не до того! В сводный 118-й вошло сто восемнадцать ополченцев - отсюда и номер - и это единственное, что про них доподлинно известно. Даже приказ держаться до последнего был отдан по телефону и неизвестно кем. Приказ они выполнили.
Затем на карте боя кто-то аккуратно перечеркнул "118-й сб.оп." крест-накрест вместе с портом и сбоку приписал: "3 мая". Крест означал полное уничтожение, но относилось ли это только к порту или к его защитникам - никто нигде не уточнил. Если кто-то и выбрался, это была его личная радость, слишком незначительная в условиях современной войны, чтобы включать ее в рапорт. Надеюсь, кто-то всё-таки выбрался.
Мы с Факелом выползли из реки на этом же берегу ниже по течению. Точнее, это я его вытащил. Факел нахлебался воды и чуть не пошел на дно. В итоге туда отправился только его огнемет со всей сбруей, а вот свою прелесть я спас.
Цветок ангела, к сожалению, исчез без следа. Факел потом утверждал, что тот растратил все свои силы на наше спасение и рассеялся, но скорее всего я его просто потерял. Было очень обидно. Чтобы меня утешить, Факел рассказал, что я бы его все равно не сохранил. Отдельно от куста цветок живет максимум шесть дней. Другое дело, что иногда шесть дней - это, знаете ли, целая вечность. У меня вскоре подвернулась возможность в этом убедиться, но тогда я просто чувствовал себя редким неудачником.
Какое-то время мы без сил лежали на песке. Потом вылили воду из сапог и опять лежали. Гул битвы доносился издалека. В небе проплывали одни только облачка. Солнышко припекало и форма быстро обсохла.
- Надо идти, - сказал Факел, принимая сидячее положение. - Здесь нам делать нечего.
Последнее у него прозвучало со вполне отчетливой ноткой сожаления. Не навоевался еще.
- Куда? - равнодушно спросил я.
Горячка боя схлынула, а перспективы на будущее вырисовывались такие, что впору просто застрелиться. Правда, все патроны промокли и застрелиться было нечем, да и винтовку после купания в реке не мешало бы как следует почистить. И тем не менее, тем не менее…
- Думаю, для настоящих героев в наше время всегда найдется работа, - сказал Факел.
- Героев? - с кривой усмешкой переспросил я.
- А разве нет? Мы с тобой за один день одолели двух демонов, спасли ангела, офицера штурмовиков и людей в церкви.
Как потом оказалось, демон на нашем счету был все-таки один. Слоноподобный здорово обгорел, но сумел выбраться из города. Разведчики вели его до станции Корф, а там потеряли след. А вот сторож Тимофей с гражданскими пробрались-таки к нашим.
- Ну, про ангела скоро будет совсем другая версия, - возразил я Факелу. - И я даже знаю, какую из двух историй подхватят наши газетчики.
И еще я догадывался, каким предметом накроется карьера лейтенанта, если станет известно, что она сбежала с поля боя, бросив двух бойцов. Ангел, конечно, многое искупал - собственно, даже по закону, тому, кто его нашел, прощалось любое преступление - да вот только ангела-то добыла вовсе не Алексеева. Его нашли те бедолаги, что полегли в Погорелово и, стало быть, основная заслуга в этом деле принадлежит им. Лейтенант лишь забрала его. Обычная курьерская миссия, в ходе которой Алексеева умудрилась впустить нечисть в город, угробив полуроту штурмовиков и множество другого народу.