— Зачем идти? — сказал старик, усаживаясь на свободный табурет, — здесь и поговорим, с женщинами и детьми, разговор отдельный будет, сейчас здесь только мужчины собрались, итак, у кого какие мысли?
— По поводу чего? — удивился я, — вроде и так всё ясно, всему пизда!
— Максим, не разочаровывайте меня, — съязвил старик, — несмотря на все свои шрамы, вы кажетесь умным мальчиком, то, что происходит вокруг, конечно, ясно, не ясно почему, и кто виноват. — на этих словах Михаил хмыкнул, а дядя Сёма, погрозив ему пальцем, продолжил, — Мишенька, вот оставьте уже свои антисемитские шуточки, и я продолжу, да, не наше это дело, голову ломать, кто виноват, наше дело, думать, что делать дальше.
— Так об этом теперь всем думать надо, — я доскрёб остатки консервы, — здесь долго не высидеть.
— Поэтому интересуюсь, у кого какие мысли? — хлопнул себя по коленям дядя Сёма.
— Выбираться надо, время идёт, шансы тают! — сказал Михаил.
— Это и так ясно, вопрос, как и куда? — ехидно поинтересовался старик.
— В ментовке, перед тем как я сбежал, — начал я, припоминая, — говорили о каком-то расположении, так думаю, там какой-то центр спасения.
— Вполне возможно, — задумчиво пробормотал Семён Маркович, — даже весьма вероятно, это ОДОН, они точно должны выстоять, вопрос в том, как туда попасть.
— Ну тут я вам не помощник, мне туда ходу нет. — мрачно ответил я, помня, как о том, каким тёплым было расставание с Геной, — Да и вам Семён Маркович судя по тому, послужному списку, что стал мне известен, поостеречься бы.
— Я бы не стал делать поспешных выводов, молодой человек, — менторским тоном, подняв бровь, ответил старик, — не всё, бывает так очевидно, как кажется. И уж тем более, я бы на вашем месте, меньше доверял той чуши, что иногда произносит Михаил. С ним всё понятно…
— Я то, что?! — наигранно возмутился толстяк, но старик, не обратив на это никакого внимания, продолжил, — За ним, приедут его друзья, мотоциклисты и ищи ветра в поле. Насчёт вас же Максим сказать вообще ничего не могу, мы мало знакомы. Но, на моей ответственности сейчас две женщины и ребёнок, моя забота…
— Дядь Сём, не перегибай! — довольно резко перебил старика Михаил, — Я уже Максу говорил, и ещё скажу, я здесь, всех, кроме него, — палец в мою сторону, — знаю с детства, надо будет руками за вас порву, так что полегче…, тоже мне моя забота! — затем посмотрел на меня, — ты тоже не ссы, по-любому не брошу мы с тобой, таких дел сегодня навертели, не с каждым корефаном столько пережил.
— Спасибо успокоил, — хмыкнул я, — под окнами машины стоят, так понимаю уже бесхозные?
— Ясно, к чему вы клоните. — старик на секунду задумался, — По крайней мере, владелец одной сейчас уже мёртв, осталось найти ключи.
— Может, с утра? — зевнул Михаил, — как раз у Витальки спросим, где отчим ключи держал, да и куда ехать решим.
— Рано спать Миша, — укорил старик, — ключи и маршрут, меньшая из проблем, вопрос на ходу ли авто, заправлено ли, как до него добраться без потерь, давайте думать.
Думали недолго, сразу решили, нужно снова лезть на крышу, для уточнения обстановки и оценки дворового автопарка. На этот раз старик тоже поднялся. Долго вспоминали, где чей автохлам, что из него на ходу. Желание соваться в незачищенные подъезды отсутствовало, поэтому интересовали автомобили жителей только нашего, таких в зоне видимости было два, лансер Мишкиного соседа и четвёрка Виталькиного отчима.
По четвёрке всё понятно, отчим мёртв, ключи где-то дома, найти, скорее всего, не проблема, стоит относительно удобно, почти напротив подъезда. По «Лансеру» сложнее, что с соседом неясно, дверь заперта за ней тихо, мог просто где-то сгинуть уже, а может, и дома ждёт гостей. Сама же машина стоит далековато, нужно обегать дом, попутно уворачиваясь от мертвецов, которых стало заметно больше, что для стариков практически нереально, или прыгать в окно первого этажа, и всё равно бежать около пятидесяти метров.
Осмотревшись, вернулись к Михаилу, напрягли более-менее успокоившегося Витальку поиском ключей и продолжили совет, на котором постановили, квартиру соседа вскрыть сейчас, всё остальное утром.
Со вскрытием проблем не возникло, Михаил, шутки ради хранил дома дрель с ручным приводом, с помощью которой высверлили личинку замка и под прикрытием Сайги зашли внутрь, где и нашли ключи висящими на ключнице в прихожей, сама квартира была пуста.
У Витальки, тоже задалось быстро и теперь, мы были обладателями двух единиц автотранспорта, до которых, впрочем, ещё нужно было добраться всем табором, а затем ещё завести.
На этом разошлись спать, причём я, не особенно смущаясь, занял квартиру соседа, мужика чуть старше Михаила и значительно менее габаритного, чем глава семьи Протасовых, поэтому ещё и переоделся в одежду и обувь, лишь немногим больше моего размера.
А теперь спать.
СОБЫТИЯ РАЗВИВАЮТСЯ
Подмосковье, 11.04, 18:00
Аня и Наташа, надувшись, игнорировали друг друга, сидя в комнате офицерского общежития. Это жилище, вернувшийся в строй Геннадий, буквально зубами выгрыз у Батракова для себя и семьи, в которую теперь входили обе девушки.
Вчера он привёл зарёванную Анну и злую Наталью в комнату, поставил рюкзак с пайком на пол, объяснил, где туалет, где взять воду, чмокнул обеих и ушёл. Наступившее с вечера, после вмешательства Батракова перемирие, утром сошло на нет, после того как Наташа в резкой манере предложила Ане вытереть сопли и не доставать её нытьём о судьбе Максима, а думать лучше о брате и похороненном отце. Девчонки поорали друг на дружку так, как это умеют только женщины, пошипели, проревелись и успокоились, затаив обиду.
— Ань, уже почти сутки прошли, а Гены всё нет! — первая не выдержала, затянувшееся молчанье одна из барышень, — Удивляюсь твоему безразличию!
— Чья бы корова мычала, — ни осталась в долгу вторая, — для тебя вообще, все люди, просто средство достижения целей! Что… не так скажешь?
— С чего ты взяла? — голос Наташи стал наигранно удивлённым, — Поясни пожалуйста, голубушка, о чём ты?
— А что это мы, вопросом на вопрос отвечаем? — в тон ей спросила Аня, картинно захлопав длинными ресницами, — Но я, не Мальвина расфуфыренная, мне и пояснить не сложно, слава богу, умом не обижена…
— Что вы говорите? — всплеснув руками, перебила её Наталья, — наша красотуленька, оказывается, и не дурочка вовсе…, вот сюрприз!
— И не говори, в универ прикинь, сама поступила!
— Ой-ой, тоже мне, какая умница, в плешку смогла, а ты в пироговку попробуй?!
— Захотела бы, поступила, это не фотки полуголые постить!
— А зачем вам универ? И так ума палата!
— Куда уж нам до принцесс, — закатила глаза Анна, — сиськами, простите не вышли, а так бы может, тоже без мозгов жили.
— Что есть, то есть, завидуйте молча, — снисходительно улыбнулась Наташа, — попу качайте, да капустку ешьте, хотя вам думаю это… — договорить она не успела, в дверь деликатно постучали.
— Это я, — сказал Гена из-за двери и спросил, — могу войти?
— Да заходи уже, — бросила Аня, — чего вообще стучался?
— Так может, вы там переодеваетесь, — заходя в комнату, немного смущённо ответил Геннадий и обнял шагнувшую навстречу Наташу.
— И что ты там не видел? — с ироничным презрением спросила Аня, — или вы решили, до свадьбы в святых поиграть?
— Да всё он там видел…, и не только, — оторвавшись от удивлённого парня, бросила ей Наташа, — это просто нормально стучаться, по крайней мере, у культурных людей.
— Куда нам до культурных? Мы, как встарь, лопухами подтираемся.
— Я смотрю вас вдвоём вообще оставлять нельзя? — заводясь сказал Гена, отстраняясь от девушки и обнимая сестру, — Короче так, собираемся и идём в штаб, будем вас к делу пристраивать.
— В смысле, — удивилась Аня, — какие сейчас дела?
— Гена? — не осталась в стороне Наташа.
— Так, барышни! — рявкнул Геннадий, — Что вы как на маленькие? Именно сейчас, каждый человек на счету. Поэтому завтра, с утра, выходите на работу. Через пять минут жду внизу, всё! — развернувшись, он вышел из комнаты, оставив хлопать ресницами, двух растерянных девиц.
* * *
Людей, действительно, критично не хватало. После начала всей катавасии от личного состава осталась едва ли треть, в основном офицеры и прапорщики из местных, да немного срочников, кто решил остаться в дивизии.