Караваны лодок, с хабаром на обмен, устремлялись в город будущего, дабы сохранить жизнь. Переждать стихию. А тут всё наоборот. Самоубийцы — думал народ, и молча крутил пальцем у виска.
— Не трать ты на них время, — недовольно пробурчал Слава, прогнав с себя очередную дрёму. Его голова раскалывалась, а сознание периодически проваливалось в холодный сон, — греби и не обращай внимание.
— А что в этом плохого? — кинула Даша.
— Я пытаюсь поспать, а ты начинаешь каяк раскачивать, махая всем руками! Я тебя по-человечески прошу — греби и не выпускай весло из рук, ненароком еще утопишь.
Даша попробовала сжать черенок сильнее, но мышцы пальцев, особенного большого, уже начинали неметь. Плечи налились грузом. Воздух стал тяжелей. Она вдруг ощутила усталость и раздражение.
— Может, ты мне поможешь? — перестав грести, спросила она с ощутимым напором.
Слава открыл глаза и посмотрел исподлобья на женский затылок. Чмокнул губами и гордо заявил:
— Одно только то, что я тут сижу, посреди этого болотоморя, уже говорит о том, что я тебе помогаю. Согласна?
Правда хлестнула как плеть. Весло Даши погрузилось в воду и резким рывком плеснуло воды в лицо Славе.
— Ой! Я нечаянно! — громко заявила Даша и расплылась в наглой улыбке, зная, что Слава её не увидит. Затем опустила глаза и разглядела в отражении на воде насупившееся мужское лицо.
Настроение Даши стало чуточку лучше. Она гордо расправила плечи и продолжила грести.
Слава понимал, что ведёт себя не по-мужски. Но оправдывал себя тем, что не он был инициатором. Не он ударил себя по яйцам. Не он был соблазнительной красавицей, рассеявшей его хмельной сон. Старик с девчонкой его нагло разбудили и заставили согласиться на эту авантюру с бензином. Да еще и эти свечи для Антиквара. Он их ищет год — найти не может. «Хрен что у нас получится» — подумал он, и быстро передумал. Отогнал пессимизм и накинул плащ оптимизма, способный выгнать любую дурь из головы. Разум прояснился. Пронзительный взгляд Даши всплыл перед глазами. Единственного, кого можно было винить в том, что он оказался здесь и сейчас — был он сам.
Мужские руки крепко сжали весло.
Даша ощутила ускорение и довольно улыбнулась. Но через, минуту каяк снова поплыл в прежнем темпе. Зарычав от злости, она хотело уже крикнуть на Славу, но неожиданно нежное похлопывание по женскому плечу затушило назревающий пожар.
— Вот, возьми, — Слава протянул руку и предложил Даше пару кожаных перчаток без пальцев, — с мозолями будет трудно грести.
— Спасибо! — сказала Даша и надела перчатки. Кожа на ладонях уже успела покраснеть.
— Смотри, что у меня еще есть! — Слава пристегнул весло, ослабил резинку на защитной юбке затянутой на поясе, и запустил под неё руку, пытаясь что-то нащупать на дне каяка.
— Что там у тебя? Мини склад?
— Да нет. Рюкзак. Сейчас, погоди, почти нащупал… Ага! Нашёл!
В руке Славы блеснул мелкий пакетик.
— Это что? — удивлённо спросила она. — Собачья еда?
— Лучше! Кошачья! — палец Слава указывал на изображение рыжей киски на упаковке.
— Фу-у-у, ты собрался это есть?
Слава надорвал упаковку и с довольным лицом, словно дарит дорогой подарок, протянул упаковку Даше.
Приторный запах консервированного мяса, в соку из варёных костей, ударил ей в нос. Спазм в горле не заставил себя долго ждать. Быстро отвернувшись, она попытался скрыть нотки сомнения, промелькнувшие на её лице. Было мерзко, противно. Но в тоже время пахло едой, а Дашин желудок последний раз довольствовался пищей часа четыре назад. Физическая нагрузка усилила аппетит, появилось чувство голода. Точнее, вернулось привычное чувство голода, утоляемое редким приёмом пищи и покоем.
— Спасибо тебе! — послышался женский голос, полный упрёка, — Помимо того, что я устала, теперь я еще и голодна.
— Так вот, ешь.
— Спасибо, не хочу!
— Ты сама себе противоречишь. Определись уже, или я всё съем.
— Ешь!
Слава запрокинул голову и быстро поднёс пакетик к губам. Густое желе потекло в глотку, срываясь с краёв упаковки.
— Ты срок годности смотрел?
— Они вечные! — чмокая, заявил Слава, — Даже если и просроченные, то всё равно вкусные, — запустил руку в воду и омыл лицо. Сплюнув, выкинул пакетик за борт.
— Раньше девушкам в лодке стихи читали, цветы дарили, а теперь кошачий корм подают под видом деликатеса. Куда плывёт мир…
Слава хотел взяться за весло, но каяк вдруг дёрнуло. Даша быстро вонзила лопасть в воду и начала грести от себя, пытаясь уйти в сторону.
— Ты что творишь? — возмутился Слава, схватившись за борта.
— Вон, смотри. Что ему надо?
Слава выглянул из-за Даши. Деревянная зелёная лодка, зашарпанная и вымазанная грязью, под управлением лысого мужика, резко накренилась и пошла им на встречу. Да не просто на встречу, а на таран. Не прояви Даша инициативу — столкновения не избежать.
Лодка встала перпендикулярно «Иришке» перекрыв путь. Меховой воротник военной крутки скрывал лицо хулигана на половину, но выпученные глаза выражали неподдельное удивление, глядя на ребят. Мужчина закинул вёсла в лодку и встал.
В глаза сразу бросилось могучее загорелое лицо, принадлежащее человеку лет за шестьдесят. Он был гладко выбрит. Опрятно одет. Чёрные брюки, кофта с высоким воротником — всё на нём сидело как литое. Если бы не хаос, окружающий всё вокруг, можно было подумать, что мужчина мчится на праздник. С девочками и выпивкой. Но, увы. А хотя, может быть и так. Кто его знает.
— Дед! — недовольным тоном воскликнул Слава. — Ты что делаешь!? Совсем сума сошёл?
Мужчина нахмурился. Сдвинул седые брови и сказал, как раскалённый молот:
— Что?! Тебя в детстве не учили, как надо со старшими разговаривать?
— Начинается… — протянул Слава, закинув голову назад.
— Что ты там буробишь? — спина старика выпрямилась, плечи распрямились, а грудь надулась, от чего он стал выглядеть в два раза больше. — Не прячься за женскими плечами, говори, глядя мне в глаза!
Слава два раза махнул веслом по воде и поставил каяк параллельно лодке, но подплывать не стал. Права рука незаметно потянулась к ножнам, прикреплённым к внутренней стенке каяка.
— Я говорю… — начал Слава.
— Громче говори, я плохо слышу!
— Я говорю… Я спрашиваю, ты ослеп? Чуть нас не опрокинул!
— Я! Ослеп? Да слепой мимо проплыл бы, а я наоборот, как увидел вас, сразу решил помочь!
— Зачем? — спросила Даша.
Старик нахмурился сильнее. Складки на голове съежились, лицо стало напоминать высушенную землю, испещрённую глубокими трещинами.
— Как это зачем? — губы старика скривились, — Спасти вас хочу! Вы хоть знаете, что через три дня волна ударит?
— Так мы её и ждём, — пошутил Слава.
— Зачем это? Это ж верная смерть. Все плывут в башни, а вы куда?
— Мы — экстремали, — вскинув весло над головой, Слава начал изображать активную греблю.
— Хто? — бровь мужчины медленно и возмущённо вскарабкалась на лоб.
— Хотим оседлать волну и прокатиться на ней верхом, до самого Крыма!
Даша опустила голову, скрыв под козырьком кепки улыбку. Старик не обратил внимания на шутку Славы. Ему давно было не до шуток. Видеть обречённых молодых людей для него было болью. Болью, которую он нёс в себе каждый день, испытывая муки от потери близких. Смирение и время не лечило. Помогало дело. Откуда ему было знать, куда они направляются. Да это и не важно. Есть только одна истина — идёт смерть, и спастись от неё можно только сейчас, и только направляясь на север. Иного не дано. И если получится хоть кому-то помочь, дать пищу, кров, — возможно на душе станет чуточку легче. Боль утихнет и можно будет спокойно заснуть.
— Ребята, хватит дурака валять, — серьёзным тоном заговорил мужчина, — ну не нашли ничего на обмен, зачем рисковать? Думаете, еще есть время для поисков? Не успеете! Двигайте в «око», и не важно, что там нет ничего — зато жизнь сохраните!
Глаза Славы вопросительно окинули мужчину с ног до головы.
— Да зачем в «око», — передумав, отмахнулся старик, — поплыли со мной! У меня вон, какой улов!
Ладони старика указали на дно лодки. Слава с Дашей вытянули шеи и, покосившись, скромно заглянули через борт. Ничего особенного на первый взгляд: вздувшийся, как утопленник, армейский рюкзак, упаковка воды состоящая из дюжины бутылок, и несколько мокрых журналов. Но от внимательного взгляда не могла скрыться одна, немало важная, деталь. Всё эти вещи лежали на советском матрасе, а под ним располагался еще один.