***
Очаги войны, как метастазы, стали появляться по всему миру. И, словно раковая ткань здоровую плоть, война захватывала все больше и больше территорий и умов.
Какими бы люди не были разрозненными и расслабленными они, с диким стрессом и жуткой болью, окунулись в омут экстремальной ситуации и, как всегда, начали там жить, строить отношения и планы на будущее, разрабатывать новую философию и стратегию существования.
Цитане хотели переселить сотни стран, заставить людей ютиться в резервации, пусть размером с материк, и ждать пока их станет поменьше. Уязвленная гордость сродни инстинкту выживания. А когда к этим двум страстям добавилась угроза для нерожденных детей, у человечества окончательно сорвало крышу.
Были люди, не доверившиеся ИИ полностью, и в ход пошли старые танки, самолеты, личное оружие. Многие богачи и коллекционеры пожертвовали яхты и боеспособные корабли-экспонаты для военных нужд. У глобального правительства нашлось десять космических истребителей с суперкомпьютерами на борту.
Аурум и Вероника надели очки виртуальной реальности. Через мгновение девушка вскрикнула, и они схватились, не видя друг друга, за руки. Они понимали, что все это происходит сейчас, каждую минуту, уже второй месяц.
Поле сражения покрывали взорванные машины, разодранные в клочья роботы, мертвые люди с выжженными глазами или отрубленными пальцами – у «высокоморальных» цитан был свой почерк. Они считали глаза и пальцы главным достоянием человеческого организма, потому при любой возможности лишали именно их, чаще после смерти.
Аурум переключился на бой в космосе. Его, словно издеваясь, транслировал Пура Менте.
Три корабля с суперкомпьютерами люди потеряли в первый день, еще пять за месяц войны, теперь в бою участвовали последние два истребителя, но их ни Пура Менте, ни цитане никак не могли обнаружить. А они уже вывели из строя флагманское судно цитан и уничтожили два спутника с резервными копиями ИИ.
Еще семь из тридцати до сих пор не сбитых челноков, грузовых и туристических ракет, которые удалось вывести на орбиты Земли и Луны, занимались созданием помех в связи и запуском торпед по пытающимся приземлиться кораблям цитан. Аурум до боли сжал и без того узкие губы, увидев, как переоборудованный туристический челнок, истративший весь боезапас, распадается на тысячи обломков от попадания ракеты.
Вероника и Аурум вновь сменили горячую точку. И на несколько секунд ослепли. Горело все: земля, металл, бетон, пластик. Черный дым сливался с фиолетовым, один и тот же робот мог гореть ярко-оранжевым и холодно-голубым пламенем.
Люди атаковали с криками и отборными ругательствами, роботы уничтожали людей молча. Цитане в бою не участвовали, высаживаясь только в спокойных местах, и предпочитая загребать жар чужими электромеханическими руками.
Вокруг летал, управляемый людьми, рой дронов. Беспилотники либо выбивали стекла в зданиях-серверах ИИ и пытались там что-то повредить, либо служили ложными мишенями.
Неприступной крепостью высился комплекс из сотни зданий, главная серверная Пура Менте со своей системой ПВО и многотысячной армией роботов-пехотинцев, в которых превратился обслуживающий персонал городка. Бойцы понимали, что это лишь верхушка айсберга, и под землей располагается целая сеть бункеров, которая выдержит попадание ядерной ракеты, но, воюя здесь, люди уберегали от тотального разрушения остальную Землю.
С двух сторон на огромной высоте летели по три бомбардировщика, чуть ниже выписывали фигуры и запускали ракеты десяток истребителей. Разведчики и программисты, вычислившие место максимальной концентрации средств ПВО, направили туда сотню дронов, в надежде спасти хотя бы несколько самолетов.
За танками без дистанционной системы управления бежали пехотинцы. Каждый вооружился чем мог: короткоствольными автоматами с бронебойными пулями, импульсными лазерными винтовками, огнеметами и огромными гранатометами. С диким визгом от огромных вентиляторов проносились десантные корабли на воздушных подушках и поливали роботов пулеметным огнем.
В режиме реального времени программисты-любители со всего мира взламывали атакующих роботов, перепрошивали для автономного существования, и направляли в бой против себе подобных.
В первый же день, когда было объявлено о предательстве Пура Менте, люди начали разбивать солнечные батареи и выпаивать аккумуляторы. Кто-то просто брал топор и начинал кромсать любимую робоняню-уборщицу, пока от нее не оставалась кучка мусора. Кто поумнее, пытался отключить их от Сети, прервать связь с главным разумом и найти тех, кто отправит робоаппараты в бой на стороне землян.
Но самым страшным и непредсказуемым в войне по-прежнему оставался человеческий фактор. Стали появляться фанатики, требующие устроить ядерную зиму, чтобы цитане потеряли к Земле интерес. Ядерная секта даже придумала поразительный девиз: «Ни им, ни нам, ни ему».
Бомбардировщики с гулом, словно бесконечный грозовой гром, подлетали к неживому и гениальному городку. Защитные зенитные комплексы заработали на полную мощность, и в тот же момент под непрекращающиеся выкрики и брань началась синхронная атака танков, пехоты и истребителей.
Множество ракет врезались в дроны, один из бомбардировщиков рухнул на подлете, второй на самый край стены, которой был обнесен город. Танки лупили из всех пушек в появившуюся брешь – целью было все. Любой порванный провод, любой сгоревший робот, любой расплавленный инфонакопитель мог помочь людям одержать победу над собственным детищем, развившимся далеко за пределы их собственного понимания.
Ракета летела прямо в брюхо третьего бомбардировщика, но один из истребителей подставил собственный корпус, дав долететь массивному собрату до центра и сбросить туда бомбы. Взорвался он спустя мгновение. Другой бомбардировщик начал разворачиваться, совершая абсолютно ненужный и гибельный маневр – его горящие останки похоронили под собой сотню пехотинцев.
Последние двое даже не надеялись улететь. Разогнавшись до максимальной скорости на огромной высоте, они вошли в пике и взорвали бомбы вместе с машинами. Это были последние боевые самолеты человечества.
Половина зданий рухнула, все было объято всепожирающим пламенем, плавились камни и сталь, шипящий пар взметался вместе с дымом, смешиваясь прямо в воздухе с капающим тысячеградусным коктейлем из жидкого стекла. Роботы выбегали из огня и продолжали расстреливать людей и танки. Пура Менте продолжал войну, словно ничего не произошло.
– Надо это прекращать, – прошептала Вероника и еще крепче сжала руку Аурума.
***
– У него нет слабых мест, он продумал все, – сказал Аурум. Щеки на без того худом лице стали Марианскими впадинами.
– Есть, – прошептала Вероника, – я.
Аурум поднял покрасневшие от переутомления глаза. Они заблестели от предвкушения возможности нанести удар, и тут же потухли, поняв, чего это будет стоить.
– К чему эта жертва? Возможно, напрасная.
– Жертва – это глупость.
– А что это? Подвиг?
– Необходимость, – Вероника была спокойнее эмоционально непробиваемого Аурума. – Я все продумала.
Аурум надеялся когда-то понять эту удивительную девушку.
– Может, убедим людей принять условия цитан и Пура Менте? Ведь тогда никто не погибнет.
– Стерилизовать семьдесят процентов людей и освободить пять материков – мелочи.
– Зато мы будем вместе, – грустно улыбнулся Аурум, – уедем в какой-нибудь Виндхук или Мамуцу.
– Пить чай и красить ногти, ага, – Вероника погладила Аурума по волосам, – мой хороший, не сегодня, так завтра, мы тихонечко кольнем его, незаметно, в самую середочку сердечка.
***
Вероника лежала на животе, пыталась дотронуться пятками до спины, выворачивала неестественно шею, высовывала и прикусывала язык, быстро моргала то одним, то другим глазом – постоянно совершала непривычные для себя движения, которые позволяли обращаться за помощью к Пура Менте. В эти мгновения их связь представляла собой информационную магистраль, по которой, через взломанные чипы Вероники, Аурум закачивал в Пура Менте жуткий вирус, и вместе с этим лишал любимую всякого контроля над телом.
Движения превратились в неуправляемые, Вероника колотилась в конвульсиях, перестала дышать, спазмы грозили перейти в агонию. Из гортани слышались завывающие сипы вперемешку с кашлем, она пыталась вдохнуть и не могла, ногти короткими ударами впивались в пол и хватали пустоту.