Бассаний. Мне жаль, что мы встречаемся на Терре, а не на Марсе, посол Веторел.
Веторел. Как и мне.
Тевера (дыша с трудом). Как и всем нам.
Принцепс Тевера потеряла способность управлять своим телом много лет назад. Её иссохшее тело поддерживал экзоскелет. Говорила она с усилием. В отличие от Бассания, своим титаном она управляла из амниотического бака, соединённого с манифольдом. Время от времени Тевера умолкала, когда экзоскелет заставлял её лёгкие вдохнуть.
Тевера (дыша с трудом). Мы явились сюда, чтобы нас услышали… Время и методы этой переброски сил… неприемлемы.
Среди остальных прокатился ропот согласия, но Тевера и без того знала, что её поддержат.
Тевера (дыша с трудом). Этот конфликт – между примархами и легионес астартес.
Веторел. Конфликт, частью которого стали мы все. Неужели вы думаете, что возможен какой-то нейтралитет?
Бассаний. Мы понимаем, в чём природа этой угрозы. Мы понимаем, что сегментум Соляр нужно оборонять, но что будет с мирами-кузницами?
Тевера (дыша с трудом). Без защиты наших махин они будут оставлены на милость изменников… На такие жертвы трудно пойти.
Веторел. Труднее некуда.
Бассаний. А кто говорит с нами? Кто говорит за нас? Кто в этом вопросе кем командует? Кто кому подчиняется? Этими вопросами должен заниматься военный совет Императора и его верных сынов. По какому праву нами командуют эти бюрократы верховные лорды?
Веторел. По праву необходимости. Но я понимаю вас – и у Коллегиа Титаника есть голос в Совете. У Механикума есть голос. Я.
Бассаний. И вас услышали?
Веторел запнулась.
Веторел. Не достаточно чётко.
Тевера (дыша с трудом). Это нужно исправить.
Веторел. Согласна. Нужно.
Поняв, что большего от неё не добиться, Бассаний снова коротко поклонился. Остальные командиры титанов смотрели на неё пристально, но усугублять ситуацию не стали. Это временное перемирие заставило Веторел ещё острее почуять всю шаткость своих позиций – и позиций генерал-фабрикатора Кейна.
Посол глубоко вздохнула и вошла в двери огромного зала.
Глава 06
Веторел вошла в битком набитый политический театр, где сценой служили вместе с центральным возвышением и ряды кресел, расположенные уступами. Десять тысяч лордов губернаторов, дворян, военных чинов, управленцев и чиновников могли собраться здесь одновременно, рассевшись в соответствии со своим положением в иерархии Империума.
Далёкий голос (на заднем плане). Всем делегатам просьба занять свои места! Заседание совета скоро начнётся!
Веторел ещё не приходилось видеть зал заседаний полным, хотя кризис с каждым днём давил всё сильнее и сильнее. Она представила себе, какой гам стоял бы при полном зале. Достойный аккомпанемент тому организационному параличу, который очень легко наступит, если всем голосам суждено будет быть услышанными. Но голоса не слышали. В итоге они звучали скорее как шум волн этого бюрократического океана. Те немногие голоса, с которыми действительно считались, принадлежали верховным лордам, сидевшим в центральных кругах зала. В центре палаты стоял грандиозный дискуссионный стол с троном первого лорда Терры – Малькадора Сигиллита во главе. Сам Малькадор был на месте, глядя на остальных сверху холодным, непроницаемым взглядом.
Далёкий голос. Всем делегатам просьба занять свои места!
Заняв своё место в третьем ряду, Веторел стала обдумывать текущий политический тупик. Она понимала, что кампания по отвоеванию Марса невозможна на этом этапе, но сейчас важно, в какой форме будет изложен этот отказ. Частое неуважение к тем, кто остался верен Механикуму, и высокомерное небрежение к вопросам Коллегиа Титаника закладывали фундамент для новой катастрофы. Могут ли они положить конец Совету всего лишь через десять лет после его создания? Вот поэтому сегодня она выступит и заставит их слушать.
Голоса стали тише – заседание Совета началось.
Возможность представилась очень скоро. Рентелл, грандмаршал-провост Адептус Арбитрес, выразил беспокойство внезапным притоком офицеров Коллегиа Титаника в Императорский дворец. Широкоплечий и громкоголосый, он говорил с полной уверенностью человека, привыкшего командовать. Его влияние, измеряемое силой Арбитрес, стоящих на страже имперских законов, было немалым, однако держался он так, словно и правда верил, что стоит всего лишь на одну ступеньку ниже примархов.
Рентелл. …Эти уважаемые люди находятся здесь по повелению Совета, это так, но перед кем конкретно они несут ответственность – остаётся неясным. И возникают некоторые юридические разногласия…
Рентелл прервался, чтобы набрать воздуха, – и Веторел вскочила, словно грандмаршал уже изложил свою точку зрения и не собирался говорить дальше.
Веторел. Не могу не согласиться с маршалом Рентеллом! Это лишь один из вопросов, касающихся Марса, которые стоят перед Советом. Вопросов, которые я ставила перед уважаемыми лордами много раз! В результате войны, как я полагаю, мы оказались в ситуации, когда Олимпийское соглашение ещё действует и в то же время находится под угрозой! Обещания, которые оно олицетворяет, должны исполняться! Механикум и Империум – равноправные партнёры. Марс – не вассал Терры! Что касается благородных легионов титанов, уверена, что Совет понимает, что ясность и уважение особенно нужны в эти нелёгкие времена.
Собравшиеся заговорили неодобрительно.
Произнося речь, Веторел одновременно взглянула на своё выступление со стороны и ужаснулась, насколько быстро приспособилась к политической атмосфере, в которой пришлось вариться. Она говорила на языке окольных намёков, завуалированных нападок и тонких нюансов. Так далеко отходить от машинной ясности прежде ей ещё не приходилось. Постыдно, но только так можно было смазывать шестерни этой политической махины.
Веторел. Исходя из вышесказанного, я предлагаю: на тот период, пока продолжаются враждебные действия со стороны вероломного магистра войны, временно учредить Адептус Механикус.
Опустилась тишина.
Лорды Совета воззрились на неё онемело. Их молчание кругами разошлось по залу, будто слова «Адептус Механикус» оказались волшебным заклинанием, лишавшим всех, кто услышал, дыхания. Взгляд Малькадора стал пристальнее. На миг выражение его старческого лица изменилось, и Веторел показалось, что на нём мелькнуло удивление.
Первым заговорил Симион Пентазиан, магистр Администратума.
Симион Пентазиан. Каким целям он будет служить, посол Веторел?
Симион Пентазиан был небольшим и сморщенным человечком. Голова его казалась сдавленной с боков, и он постоянно хмурился. На физиономии магистра всегда была написана такая сосредоточенность, что нельзя было сказать, важен для него обсуждаемый вопрос – или речь идёт о каком-то пустяке. Любую упущенную мелочь он почитал за личное оскорбление.
Веторел. Его целью, милорд, будет гарантия жречеству официального голоса в вопросах, касающихся будущего Империума. Чада Марса всегда стремились к самоуправлению в рамках соглашения. С потерей главного мира-кузницы самоуправление более не идёт в расчёт.
Рентелл ощерился.
Рентелл (иронично). …И кто же станет во главе этого нового Адептус?
Веторел. Генерал-фабрикатор Кейн – естественный выбор, даже с учётом того, что это отнимет у него огромную долю времени и внимания. Как я уже сказала, это лишь временная мера.
Симион Пентазиан. Совет и сам прекрасно знает, как нужно делать упор на слова «временная мера»!
Пентазиан развернулся к остальным верховным лордам, выражая все то презрение, которое обычно припасал для нарушителей закона.
Симион Пентазиан. «Временная мера» – лишь способ дать другим привыкнуть к тому, что очень скоро станет постоянным.
Рентелл. Согласен! Это попытка захвата власти – и весьма неуклюжая, к тому же! Нельзя оставить себе самоуправление и при этом требовать возведения в Адептус, иначе в Совете у нас появится орган, который имеет голос, но Совету не подчиняется. Орган, лояльность которого уже вызывает вопросы!
Веторел окаменела.
Веторел. Я вам не позволю…
Рентелл. Вы мне не позволите что?