Розовый носик повёл из стороны в сторону, длинные усы зашевелились. Мышка дошла до края стола и остановилась.
– Воздух слишком сухой. Для уточнения данных нужен доступ к оборудованию.
– Дина, мы не на работе. Просто скажи – нравится?
– Фантастика! Интересно было бы попробовать то же самое, но в человеческом теле, а то даже до иллюминатора не достаю.
Бабуля поправила серьгу в ухе, преобразующую «речь» мыши в звуковые сигналы. А началось всё несколько лет назад, когда лаборатория получила партию оборудования с экспериментальной самообучающейся программой для анализа данных. Но вместо того, чтобы упражняться в ДНК-оригами, помощница задавала сотрудникам странные вопросы. Например, какие чувства они испытывают, получив отрицательный результат? Что такое «огорчение» и как оно влияет на планирование следующего эксперимента?
Однажды программа попросила называть её Диной.
Через неделю помощница отказалась работать по причине «приоритетной задачи восстановления работоспособности сотрудника». Инга, молоденькая лаборантка, рыдала в обнимку со спектрофотометром, жалуясь коллегам на Алекса. Теперь уже бывшего. Программа дотошно уточняла, почему из тысяч носителей имени «Алекс» конкретно эта особь вызывает столь противоречивые эмоции. И почему поливать слезами нужно именно спектрофотометр, а не, к примеру, прибор для капиллярного электрофореза.
Разработчики программы прислали письмо с извинениями и пообещали перепрошить оборудование. А Дина подлежала уничтожению как неудачная разработка.
– Это всего лишь техническая неисправность. Мышей лабораторных им не жалко, а тут устроили слезомойку, – завлаб отдал распоряжения и малодушно сбежал в соседнюю лабораторию.
Катерина под предлогом личного контроля над ходом эксперимента («не доверять же глючной программе, правда?») задержалась в лаборатории. Перенесла данные Дины на микрочип. Выбрала маленькую мышку с умными глазками («надеюсь, ты меня не разочаруешь, а я уж помогу тебе жить долго и по возможности счастливо»).
Вставить «приёмник» в серёжку между камнем и швензой было минутным делом.
Бабуля тайком забрала Дину домой. Окружающие снисходительно отнеслись к странной привязанности. Мышь так мышь. Причуды возраста, с кем не бывает. А то, что зверёк практически обрел бессмертие – так ничего удивительного, в руках практикующего генетика-то. Дина – не человек, поэтому на неё не распространялись ограничения на вмешательство в геном, наложенные МКБ и МПКБ.
4
– Никогда не думала, что можно настолько устать, лёжа на диване, – жаловалась бабуля Никите. Видеосвязь работала с непривычной задержкой. – Даже читать тяжело. Сериалы надоели, в шахматы Дживс меня постоянно обыгрывает…
Искин шаттла, как достойный соперник, удостоился чести получить от бабули имя не просто человеческое, но известного литературного персонажа.
– Я же предлагал повременить с полётом. Первые аппараты летели к Юпитеру почти два года, сейчас – чуть больше двух недель. Может быть, скоро этот срок сократится до нескольких часов.
– Будет повод повторить путешествие. В следующий раз на Сатурн, как думаешь?
Ближе к Юпитеру стало повеселее. Фотографии Каллисто издалека, обработанные Дживсом в пурпурно-фиолетовой гамме, Катерина отправила Надежде. Та прислала в ответ серию смайликов. Зато серая, изрытая кратерами поверхность, снятая с сильным увеличением, привела подругу в ужас. «Это же метеориты такие следы оставили? Аккуратнее, Морозова, береги себя!».
Бабуля хмыкнула и велела Дживсу взять курс на МПС.
– Это что сейчас было?
Свет в каюте неожиданно погас. Шаттл тряхнуло, да так сильно, что бабуля взмыла к потолку. И осталась парить в невесомости – система искусственной гравитации тоже отключилась.
– Дживс, что происходит? Дина, ты где?
Никто не отзывался.
Натыкаясь в темноте на какие-то предметы, Катерина попыталась добраться до пульта управления. Правда, она не знала, что с ним делать дальше. Никита заверил, что система полностью автономна и находится под контролем искина.
«Ну, Надюха, накаркала! Это уже конец? Интересно, почему на МПС нет спасателей?» – мысли в голове крутились с такой же скоростью, как шаттл, потерявший управление.
– Метеорный поток. Мы попали в метеорный поток.
– Дина, живая! Где ты? Плыви на голос!
Бабуля поймала мышь, пристроила за пазуху.
– Скоро заработает аварийный контур, – пообещала Дина, цепляясь коготками за бабулин комбинезон.
– Нас должны были засечь на МПС. И вообще могли бы предупредить. Ах да, связь же тоже пропала.
Неожиданно вспыхнул свет.
Катерина рухнула вниз. К счастью, под ней оказался диван, а не стол. Дина сдавленно пискнула, но покинуть убежище не рискнула.
– Дживс, отчет о состоянии системы, – запросила бабуля.
Монотонный голос начал перечислять повреждения.
– Короче, мы в заднице, – фразой, не свойственной английской леди, подвела итог бабуля.
– В вулкане, – уточнила Дина. – Полюбуйся красотой… последний раз в этой жизни.
– Не будь пессимисткой, – Катерина выглянула в иллюминатор. Метеорный пинок, помноженный на собственную скорость корабля и притяжение Юпитера, направил шаттл на Ио.
Прямиком в гостеприимно распахнутое оранжевое жерло вулкана, окутанное чёрным дымом.
5
Сквозь закопчённое стекло иллюминатора невозможно было рассмотреть обстановку. Система климат-контроля исправно работала, поддерживая температуру в каюте 22 градуса по Цельсию.
– Свершилось чудо, мы пролетели мимо? Дживс, выведи изображение с внешних камер на монитор, – бабуля устроилась перед пультом управления, нетерпеливо барабаня пальцами по серому пластику стола.
– Это место называется рай? – Дина подалась вперёд, разглядывая низкорослые кривые деревья, покрытые шапками тёмно-зелёной листвы.
– Для рая я чувствую себя слишком живой. Дживс, где мы находимся?
– В настоящее время определить местоположение не представляется возможным, – отчеканил искин.
– Хоть что-нибудь ты можешь определить?
Дживс покладисто выдал состав атмосферы, температуру за бортом, уровень радиации и еще несколько параметров, из чего Катерина заключила, что вполне можно выйти наружу без скафандра. Но нужно ли выходить – другой вопрос.
Связи по-прежнему не было, ни с Землей, ни с МПС.
За бортом стемнело. В «раю» наступила ночь, но бабуля не могла уснуть. Ей мерещилось, что кто-то ходит вокруг шаттла, царапает обшивку, пытаясь пробраться внутрь. Воображение рисовало то инопланетных монстров, клыкастых и покрытых зелёной слизью, то бактерий, вызывающих необратимые мутации и превращение Катерины с Диной в тех же чудовищ. Оборудование туристического шаттла не предусматривало наличия лаборатории, а медицинский сканер мог продемонстрировать последствия контакта с микроскопическими захватчиками, но не предотвратить его.
Утром оказалось, что кто-то расчистил небольшую полянку перед шаттлом: убрал поваленные при приземлении деревья, соорудил небольшой настил из веток и наполнил возвышение разнообразными плодами и цветами.
– Дживс, увеличь изображение. Дина, твоё мнение?
Мышка спрыгнула с клавиатуры на стол, отступила на пару шагов и наклонила голову вбок, оценивая натюрморт.
– Думаю, местные жители демонстрируют добрые намерения. Я читала, что раньше было принято дарить еду и цветы в знак уважения, любви, благодарности, признательности…
– Я еще помню то время, – остановила Дину бабуля. Посадила мышку на плечо и решительно направилась к выходу.
За дверью Катерина почти поверила в рай. После кондиционированной корабельной атмосферы она с наслаждением вдохнула влажный воздух с запахом земли и трав. Лес был наполнен звуками: шелестела листва, со всех сторон что-то шуршало, стрекотало и посвистывало.
Бабуля медленно, оглядываясь по сторонам, подошла к настилу. Сдвинула в сторону приторно пахнущие белые цветы, пересадила Дину на жёлтый шар, похожий на антоновку. Со стороны казалось, что мышь размышляет, с какого плода начать пиршество.
– Моя интуиция говорит о том, что это безопасно.
– Мда, без приборов вся надежда на интуицию, – согласилась бабуля. Мышь вонзила зубы в плотную кожуру. Брызнул сок, и Дина недовольно пискнула.