— Нихил, — протрещал Горгий. Череп улетел вперед, обогнул переборку и исчез во мраке. — Тум-тудум.
— Мы только начали! — огрызнулась Спиноза, но, по правде, ее и саму терзало нехорошее предчувствие.
Кроул притащил их сюда после собственного расследования, о деталях которого дознавателю было неизвестно. Возможно, его решение и имело под собой веские основания, но она знала инквизитора слишком недолго, чтобы сказать наверняка. К тому же ей очень хотелось иметь хоть какое-то представление о том, что именно они ищут. Если капитану и было что скрывать, то Люче не понимала, почему арбитры этого не обнаружили. Досмотр четвертого уровня — это серьезная процедура, которую проводят серьезные оперативники, чья жизнь напрямую зависит от безупречности работы.
Несмотря на дурные предчувствия Спинозы, они продвигались достаточно быстро. На грузовых судах была маленькая команда, обычно всего несколько десятков человек, у которых отсутствовал повод спускаться в пустые трюмы. Череп сканировал стены широкоугольными датчиками, и они таким образом постепенно прочесывали весь корабль, стеллаж за стеллажом, отсек за отсеком.
Достаточно скоро впереди замаячили последние помещения, еще хранящие застарелый запах последнего груза. На металлическом настиле палубы время от времени попадались отдельные зерна замороженной пшеницы, оставшиеся гнить в темноте. Спиноза завернула за угол и оказалась в таком же отсеке, как и все предыдущие. Она тщательно просканировала стены.
И опять — ничего. Она проверила печати арбитров, одну за другой. Все уже осмотрели до них. Спиноза обернулась, отыскивая взглядом Горгия. Череп завис у дальней стены, примерно посередине между полом и потолком.
— Давай сюда, — сказала она, жестом приглашая его следовать за собой. — У нас не так много времени.
Горгий не шевельнулся.
— Итерум.
— Это бессмысленно. Я уже все здесь сканировала.
Горгий развернулся и яростно уставился на Спинозу.
Его глаз пылал ярко-алым.
— Ступидус! Не универса арма матрица авгура, нет-нет.
Спиноза резко остановилась.
— Ты что-то нашел?
Череп начал возбужденно подпрыгивать в воздухе.
— Локус хик.
Горгий был метров на двадцать выше уровня пола. Спиноза подошла к ближайшему пульту управления подъемником и подключила его к системам брони. Один из настенных погрузчиков пробудился к жизни. Дознаватель встала на платформу, и та, дребезжа зубчатым приводом, поехала вверх по стене. Добравшись до места, напротив которого завис Горгий, Спиноза осмотрела очередную, ничем не примечательную панель секции стены. Она была совершенно такой же, как и остальные, с нанесенной ультрафиолетовой печатью.
— Здесь уже все осмотрели, — заметила она.
— Слепцы! Итерум.
Спиноза сконцентрировала внимание на печати и прогнала ее через весь доступный спектр фильтров. Штамп казался таким же, как остальные, во всем, кроме одного факта: спектральный анализ показал отклонения. Метка выглядела так же, имела ту же подпись, но химический состав чернил отличался.
Горгий начал биться в стену там, где висел, после чего поднялся чуть выше и ударился снова. Спиноза осторожно двинулась вдоль платформы, прощупывая панель по краю. Она ничем не отличалась от остальных — двадцать метров шириной, десять высотой, с направляющими желобками под стандартные контейнеры. Когда арбитры досматривали помещение, здесь как раз должен был находиться вплотную прижатый к стене контейнер с грузом.
Но ауспик ничего не выявлял, сигналы возвращались на датчики и не показывали никаких аномалий. Дознаватель со злостью ударила кулаком по металлической панели. Та не шелохнулась, но с противоположной стороны раздался едва различимый щелчок. Спиноза и Горгий переглянулись.
— Подвинься, — велела она сервочерепу, снимая с пояса крозиус и активируя энергетическое поле.
Серебряный зарычал и осветил мрачные стены электрической вспышкой. Спиноза подняла булаву к самому верху панели и изо всех сил прижала пылающее энергией навершие к стене.
Потоки энергии растеклись по металлу. Несколько секунд кромка плиты сопротивлялась нестерпимому жару, но наконец поддалась. Стена треснула, покрылась пузырями и взорвалась. Спиноза едва не упала, когда целая секция металла провалилась внутрь после разрушения опорной панели. Исходящий от крозиуса свет озарил пространство за стеной.
Дознаватель на секунду замерла, ошарашенно глядя в пробитое отверстие. По идее, они сейчас должны были разглядывать просто большую дыру в толще металла. Но вместо этого оказались на пороге еще одного помещения, стены, пол и потолок которого покрывал толстый слой крови. Потеки казались старыми и засохшими, но на стенах виднелись и другие отметины — глубокие борозды, как от энергетических когтей, и обожженные чем-то, похожим на кислоту, участки.
— Мерзость, — прошипел Горгий, влетая внутрь и яростно щелкая затвором встроенной пикт-камеры. — Еретикус-майорис-экстремис.
В помещении стояла самая невыносимая вонь, с которой Спинозе доводилось сталкиваться. Кровь, стухшая за долгое время в закрытом помещении, лишь отчасти была ее источником. В затхлом воздухе чувствовалось еще что-то, невыразимо отвратительное, от чего дознавателя начало тошнить. Во рту накопилась слюна, и Спиноза шумно сглотнула.
— Что за тварь здесь держали? — спросила она, обращаясь не то к Горгию, не то к себе самой.
Отсек был пуст, но все эзотерические датчики доспеха зашкаливали. Их показания потребуют тщательного анализа. На первый взгляд казалось, что они демонстрировали полную бессмыслицу.
И тут в дальнем углу она увидела красный огонек, раз за разом загорающийся и затухающий. Она склонилась над ним и отключила фильтры ауспиков. Маячок на растяжке, закрепленной на сорванном замке. Он был активен и передавал сигнал кому-то на корабле.
Спиноза помчалась обратно к подъемнику.
— Анила! — рявкнула она в микрофон передатчика, как только платформа поползла вниз на палубу. — Готовься к экстренному отлету, уведоми лорда Кроула и готовь пушки. Нас раскрыли.
Кроул никуда не торопился. Он внимательно всматривался в светящиеся руны, бегущие сплошным потоком по выпуклому экрану. Перечни оформленных грузовых деклараций, перевалочных складов и варп-станций были совершенно обычными. Ничего из этого не смогло бы вызвать и намека на подозрение даже у наиболее требовательных контролеров. Без сомнения, арбитры уже прошерстили все эти документы, но никогда нельзя знать наверняка. Они осмотрели, возможно, сотню кораблей перед тем, как высадились на «Радамант», а даже инспекторы с серьезной психологической подготовкой могут уставать.
Он чувствовал, как Арьянда, тяжело дыша, то нависает над его плечом, то расхаживает туда-сюда, изо всех сил стараясь не выдать своего крайнего беспокойства. Капитан очень боялся, так же как и его команда. Вполне ожидаемая реакция. Когда-то давно он, возможно, и принял бы это за доказательство их виновности. Но на самом деле Эразм давно осознал истину, которую уже пытался донести до Спинозы. Все боялись инквизиторов — и преступники, и невинные. И от этого их работа становилась только труднее. Дознаватель, по всей видимости, еще не до конца уразумела этот факт, но Кроул надеялся, что со временем она поймет.
Он задумался о своем новом аколите и на какой-то миг отвлекся от бегущих по экрану данных. Инквизитор вспомнил, как много месяцев назад в первый раз разговаривал о ней с Ревом. Достать досье оказалось нелегко, но Гук проявила чудеса изобретательности. Они все были готовы для него постараться, и это являло собой очень немногие приятные моменты в мире, полном разочарований.
Стоило ли ему ощущать угрызения совести? Может, да, а может, нет. Он так давно перестал общаться с людьми, что общепринятые нормы морали теперь приходилось вспоминать, и не без труда. И тем не менее, несмотря на очевидно сильное влияние Тура, дознаватель показывала определенный прогресс.
— Я могу вам как-то помочь, инквизитор? — раздался недовольный голос Арьянды.
Кроул переключился на следующий экран, не отводя взгляда от покрытого жирными потеками монитора. Замелькали новые руны, массив за массивом.
— Как долго вы пробыли за орбитой Луны? — спросил он.