Прииск был на особом контроле не только у Центрального Управления планетой (ЦУП), но и у нескольких наиболее развитых земных стран, подписавших договор Содружества и ведущих совместное Освоение Второй. Удар был настолько ощутим, что с Земли прислали интернациональную комиссию по расследованию. Эксперт Иштоян вошел в ее состав от планеты. Отдел Трибунала передал комиссии все имеющиеся у него материалы о последних днях прииска перед исчезновением, и следствие началось.
4
За две недели до описываемых событий космолет, на который Алиса была назначена вторым пилотом, принял на борт сто пятьдесят африканских добровольцев, специалистов горного дела, направленных с Земли на Главную орбитальную станцию Второй. Руководил ими представитель Организации Объединенных Наций инженер Джозеф Мутонга. Он должен был заместить на прииске имеющегося опытного горного инженера Белла и принять на себя некое мифическое «командование» астероидом Аида. Это была чистая политическая фикция. ООН кидали кость.
Переселенцы из Африки везли с собой жен, детей, стариков. Вся нужная инфраструктура для них на астероиде уже имелась, даже школа. Было и население – триста человек, взрослые и дети, в основном хорваты, которые сдавали вахту. Образ жизни здесь велся семейно-традиционный. Добровольцы на прииск набирались всего на полгода, в странах, где отмирающий жизненный уклад еще не был побежден современными тенденциями. Это обязательное условие набора навязал Земле Главный Медицинский Центр ЦУП: слишком велико было нервное перенапряжение работников прииска из-за ежедневного выхода в открытый космос. Пока взрослые (в том числе и женщины) обслуживали горнодобывающих роботов, рубящих в шахтах ценную породу, дети учились, а старики присматривали за внуками. На семейные ценности делали ставку медики, но на сей раз они явно перемудрили. Предстоящее превращение астероида в спутник Второй планеты должно было положить конец этой возмутительной практике.
Как всегда в космосе рабочих рук не хватало и добровольцам из Африки были рады. Жалели только инженера Белла, жителя Второй планеты, на которого строгое семейное правило, так называемое обременение семьей, не распространялось; он был прекрасным человеком, но и Джозеф Мутонга тоже был прекрасным человеком. При встрече с Беллом он первым протянул ему руку с длинными музыкальными пальцами и розовой ладошкой и во всеуслышание извинился, что невольно подсидел его по работе. И тут же торжественно вручил ему приготовленный заранее билет на посещение Земли по приглашению ООН, а также красочный туристический сертификат на месячное проживание в Лас-Вегасе и золотую карту казино Пир. Кое-кто из присутствующих на официальной встрече, возможно при этом криво ухмыльнулся, но дело было сделано и сделано красиво.
Дома инженер Белл долго вертел в руках полученное приглашение, вздыхал, разглядывал красочный сертификат и, в конце концов, решил не ехать. Он боялся Земли, как все, кто прожил на Второй больше десяти лет и привык к простой ясной жизни, где нет места скуке и прочим дешевым выкрутасам.
Встреча проходила под воздушным куполом, уютно накрывшим поселок горняков. Воздух был доставлен сюда единожды и по мере загрязнения регулярно очищался и восстанавливался веществом «Флора». Этим занимались специалисты по эксплуатации оборудования, отвечающего за связь, воду, воздух, пищевое производство и иные важные вещи. Все жители Второй планеты, они были наиболее ценным контингентом руководства. Вахтовый метод работы на них не распространялся. Имея в своем распоряжении таких людей Мутонга мог спать спокойно, ни во что не вникая и ни о чем не беспокоясь.
Вся остальная часть астероида Аида вместе с прииском была окружена безвоздушным пространством, и выход на работу каждый раз сопрягался с риском для жизни. Шлюзовая камера, через которую выходили на работу, была соединена с прииском километровым стальным тросом в гибкой пластиковой обмотке, к которому пристегивались индивидуальные тросы работников. Каждый включал свой баллон-ранец за спиной, из которого периодически выстреливала вверх струя газа, прижимая владельца ранца к поверхности, и начинал осторожное движение вдоль основного троса. Другие способы перемещения по астероиду были невероятно сложны и опасны из-за ничтожной силы тяжести. Смертельно опасной считалась также бомбардировка астероида метеоритами. В общем, переселенцам из Африки предстояло пройти обучение.
5
Когда их на третий день после прибытия вывели из шлюза в полном снаряжении на практические занятия, они оторопели. Вокруг сиял невыразимо прекрасный, прозрачный, миллиардно звездный мрак. Защитный купол над горным поселком выглядел маленькой серебристой полусферой, потерянной среди камешков ребенком, совершенно ничтожной по сравнению с великой вечностью. Все они почувствовали себя жалкими невесомыми песчинками. Но все же по настоящему потрясли африканцев не природные красоты, а рукотворные человеческие сооружения: три огромных космических станции с приглушенными огнями, которые медленно плыли в пространстве рядом с астероидом и напрягали все силы, чтобы удержать его в относительном покое. Казалось, до них было рукой подать, только протяни, но это была лишь игра воображения.
Их рассмешили яркие синие диоды, ровным кружком украшавшие скафандры. Издали они были похожи на нимбы святых. Оранжевые огоньки на скафандрах старожилов, идущих с ними в одной связке, им нимбами не казались. Длинная вереница «святых» с синими нимбами, устремившаяся к месту паломничества умирая от смеха и судорожно цепляясь за толстый раскачивающийся трос, пыталась ползти вдоль него на коленях, ползком или кувыркаясь в пространстве. Высшее горное образование, которое они имели, и опыт работы в земных шахтах в невесомости оказались бесполезны. Никто не мог устоять на ногах при почти полном отсутствии веса. Все мешали друг другу. Многих мутило. Голоса инструкторов тонули в общем галдеже, эфир был полон язвительных замечаний:
– Эй, Лузала, ты и работать собрался на карачках? Вставай, парень! Что скажет жена, когда увидит твои сбитые коленки.
– Я в порядке, Мози, – отвечал Лузала. – Могу даже лежа поработать. А вот как ты будешь махать своей киркой, болтаясь вверх ногами?
Космос казался им забавным аттракционом, потому что они были людьми ловкими и сильными, и скоро у них должно было начать получаться. Про кирку Лузала конечно загнул. Породу рубили шкафообразные роботы, и она как в пылесос мгновенно затягивалась во внутренние контейнеры, которые нужно было вовремя менять. Шутки закончились, когда один из «святых» вдруг взмыл вверх ногами из середины вереницы, зачем-то отщелкнув карабин своего троса. Раздался истошный длинный вопль, больно ударивший по барабанным перепонкам, потом оборвался, и в наушниках наступила звенящая тишина. Вереница людей застыла в ужасе задрав головы. Их товарищ плавно падал в пространство в сторону одной из станций, беспорядочно вращаясь и беспомощно размахивая руками.
– Назови свое имя, сынок, – сказал в микрофон один из оранжевых наставников, который был пристегнут к тросу перед «беглецом». Он словно металлом скрежетал. Ослушаться такой голос никто бы не посмел.
– Я Зема, сэр, – ответил захлебывающийся женский голос, стараясь звучать непринужденно, но в нем явно слышались едва сдерживаемые слезы.
– Ты женщина?
– Да, сэр. Помогите.
– Перестань шептать. Ты отстегнула карабин? Зачем?
– Случайно, сэр. Он сам. Я не хотела.
– Точно случайно? А то всякое бывает. Мы не станем тебе мешать.
– Нет, я случайно.
– Ладно, больше так не делай.
– Спасибо, сэр. Я поняла.
Она говорила в нос. Ей хотелось высморкаться. Всхлипнуть она боялась.
– Скорее, сэр, она улетает! – завопил чей-то голос, не выдержав нервного напряжения. Остальные молчали. – Скажите ей, что нужно делать?
– Ей нужно, чтобы ты заткнулся, парень, – ответил наставник. – Или я тебе морду разобью. А ты, Зема, должна развернуться ногами к астероиду. Выключи баллон с газом. Если помнишь, из него бьет сильная реактивная струя: повернешься как надо, опять включишь, – и она вернет тебя назад. Постарайся. Не делай резких движений руками, просто раскинь их как птица. Отдайся пространству и перестань его бояться.