Народ уже разошёлся по аудиториям. Сегодня занятия начались в 10 часов. Я успеваю как раз к 10 часам. Детям сегодня дали отгул в школе, там готовятся к приёму. Волонтёры встают при моём появлении. Замкомвзвода докладывает о готовности и количестве присутствующих. Я здороваюсь с классом, и они гаркают в ответ: – Здравия желаем ваше благородие! – мы постановили, чтобы с нами здоровались именно таким образом. К сержантскому составу обращаются «господин».
Ну ладно, сегодня я рассказываю про завоевания Македонского. Волонтёры слушают с большим интересом, хотя ещё не успокоились после моего полёта. Всё-таки не утерпев, один из них спрашивает – А вы ещё будете летать? – Я прекращаю про Македонского и объясняю про самолёты. Обещаю им, что мы, может не скоро, но построим самолёт, который будет летать сам на большие расстояния и бомбить врагов. А в мирное время возить пассажиров на тысячи км. Волонтёры изумлены до глубины души. Я даже им завидую. Они сталкиваются с такими невероятными, для их девственного ума, чудесами, что их мировоззрение переворачивается вверх дном. Каждый день новое откровение. Это может запросто вывести из равновесия. Как они примут новость о том, что Земля круглая? Не побьют ли меня? Я ещё придержу эту тему.
Наконец позади обед. В 15 часов мы сидим на своих местах. Ханша, Судейкин и остальные актёры приготовились. Открываются двери и дежурный по лагерю, Винокуров объявляет имена гостей. Те заходят и подойдя к сцене кланяются и встают на колени. Как всегда, один из челядинцев преподносит дары. Это меха, серебряные и золотые кубки, ковёр булгарской работы. Ханша благосклонно кивает и дары уносят в глубь сцены, где у сейфа стоят двое стражей. Ну а дальше расспросы и ответы, и приём окончен. Гости выходят вон. Мы облегчённо вздыхаем – Коловрат выдержал в течении всего приёма без скандала. Я преподнёс ещё вчера отпечатанные, ярлыки на новые княжества, ханше на подпись. Она подписала и удалилась к себе.
Судейкин ушёл раньше, отвёл Юмагас, у которой живот уже заметно выдавался вперёд и вернулся к гостям, которые остались до утра. Тут и я подошёл с Забуировым, и мы начали показывать боярам наши достопримечательности. Перед обедом им показали учебные аудитории и процесс преподавания. Сопровождающие бояр дружинники и челядь сами весь день знакомились с лагерем. Показали конюшни, склады брёвен и досок, машины. Планер они уже видели в действии и были изумлены до крайности.
Теперь они перестали сомневаться в наших возможностях и я, лично так думаю, что бояре порадовались тому обстоятельству, что именно они, хотя бы частично, принадлежат к нашему обществу. После ужина, когда все разошлись, мы позвали бояр в столовую и устроили небольшой сабантуй по причине их назначения на высокие посты. Для такого торжества мы открыли 4 бутылки водки. Бояре с непривычки быстро отрубились и их пришлось относить в палатки на руках.
Нас всё больше.
Воскресенье. 4 апреля. Сегодня выходной. Даже артельщикам разрешили передохнуть. После завтрака проводили в дорогу бояр. Двое со своими людьми поскакали в Рязань, ждать известия об уходе монголов от Козельска и Ельца, а Коловрату было с нами по пути до Борисово-Глебова, куда почти все наши жители с ханшей отправились на богослужение. Судейкин на этот раз поехал на своём коне вместе с Коловратом. За ними скакали более сотни дружинников. Дело было очень серьёзным, и Судейкин наставлял Коловрата, как ему следует себя вести. Частично открыл тому тёмные дела князя Ярослава, который теперь станет князем Суздальским.
Как только монголы отбудут в степь, тут он и появится с большой дружиной, с которой он укрывался в Киеве, ожидая сообщения о смерти князя Георгия. Его сын, Александр, в это время отсиживался в Новгороде. Таким образом у Ярослава будет под командованием значительная сила. Но если Коловрат успеет хотя бы частично восстановить стены и настроить население против Ярослава, то тот не сможет взять Москву приступом, а попытается качать права через Батыя, но у того с нами договор.
Безусловно Ярослав попробует вызвать на ковёр князя Рязанского Ингваря, но мы посоветуем ему не подчиняться. В любом случае у Ярослава, пока ещё, недостаточно войск, чтобы идти войной на Рязань. А уже через год мы наберём такую силу, что может быть и самого Ярослава заставим уступить трон кому-нибудь более желательному для нас персонажу. Церковь в Борисово-Глебове, Коловрат посетил также, раз уж оказался с нами по пути. Так что сегодня церковь была забита битком.
После службы мы разъехались в разные стороны. Подъезжая к повороту на Маргелово, у блокпоста №2, мы встретили толпу людей. Пропустив ханшу со своими людьми вперёд, а также дружинников и машину, начали разбираться. Оказывается, это, как и предрекал Судейкин, беженцы из Мордвы. Подняв восстание вместе с булгарами и черемисами против монголов, которых в это время оставалось не более одного тумена, поскольку хан Батый с основными силами разорял Русь, восставшие вначале потеснили монголов и уже надеялись выдворить их из Булгарии, как на помощь монголам прибыл Субудей и тут же разбил их армию. Потом начались зачистки.
Остатки восставших пытались сопротивляться порознь, но их отлавливали и уничтожали. Заодно монголы разоряли города и деревни, истребляя жителей от мала до велика. Вновь эрзянам пришлось бежать в леса и прятаться в них. А эта группа эрзян, памятуя о спасении Микиша со своими людьми в Рязани, решили последовать его примеру. Также они сначала прибыли в село, откуда Микиша с людьми привёл к нам старец Афанасий, а оттуда им указали путь в Маргелово. На этот раз сюда прибыли почти 50 воинов с уцелевшим тысячником, а с ними до сорока женщин с детьми и без оных. А в целом 47 воинов, 38 женщин разного возраста и 46 детей от 2-х до 15 лет.
Они дошли до поста, но там их задержали и велели ждать прибытия начальства. Здесь, кстати, уже находились Микиш, Кежай и несколько наших воинов из эрзян, оповещённых по телефону о прибытии группы беженцев. Они уже нашли знакомых и даже родственников и вели беседы, выслушивая жалобы прибывших. По словам Микиша, беженцы прибыли всего чуть более часа назад. Главный среди них – тысячник Теря. По эрзянским понятиям, Теря считался кем-то вроде боярина и среди своих был довольно известной личностью. Микиш и Кежай отзывались о нём с большим уважением. Теря понимал по-русски, и Судейкин разговорился с ним.
Тере было под 50 лет и выглядел он весьма колоритно. Громадного роста, с широченными плечами, густой бородой и усами, со слегка рябоватым лицом и гордой осанкой. На нём был блестящий панцирь сверху кольчуги, выглядывающий из-под шубы. На боку, как полагается, висел меч. Все остальные воины были также вооружены. Все они, включая женщин и старших детей, были на конях, которые стояли в стороне. Теря был уже в достаточной мере в курсе событий, рассказанных ему Микишем и когда Судейкин спросил его, что тот думает делать в дальнейшем, Теря попросил остаться со своими людьми в Маргелово, а уж он и его люди будут всячески помогать «Совету десяти» по своим возможностям. Судейкин предупредил, что им придётся работать и учиться. Теря на всё соглашался. Судейкин спросил у нас, что мы думаем по этому поводу. Я, например, считал, что этих людей надо приютить.
Остальные видимо подумали так же и порекомендовали Судейкину принять беженцев в наш коллектив. Проблемы, конечно, возникнут, но деваться нам некуда. – Ладно- согласился Судейкин. – Поехали в лагерь, там разберёмся. И вся толпа направилась в лагерь- Люди были с вещами, мешками с едой и кормом для лошадей. Лошадей оказалось 104. – С этими лошадями прямо какое-то проклятье- подумал Судейкин–Как хорошо, что артельщики построили к имеющимся ещё 100 стойл. Однако этого не хватит! – Пока всех людей поместили в клубе на первом этаже. Второй этаж охранялся караульными. На сцене первого этажа тоже размещался пост, охраняющий сейф с деньгами. В прихожей находился кабинет дежурного по лагерю.
Люди расселись за парты школьников. Судейкин отдал распоряжение готовить еду на 130 человек отдельно. Время обеда наступило, и наши жители уже обедали в столовой. Мы, с Судейкиным, Микиш и Теря уселись за столом в клубе и начали соображать, куда поместить столько людей. Строители уже перенесли 8 изб из жилой зоны лагеря. На освободившееся место, предназначенное для строевого плаца, решили ничего не ставить. Освободились 7 палаток, где жили наши наложницы. Эти палатки придётся вернуть на место. Есть ещё 19 палаток, таких же 6-ти местных. Это уже 26 палаток. Из прибывших, 38 семейных и 9 одиноких. То есть надо ещё 13 палаток. Начали искать.