Звучит неприятный уху писк и объявление повторяется. Под гомон удивленных людей вагон пустеет. Мишеля охватывает страх. Он хочет крикнуть Венеции "беги!", но не может. Без синей крови он не способен даже на эту малость.
Венеция укладывает обрывок тела Мишеля на сидение. Двери захлопываются, и пустой поезд набирает скорость. Станция тает позади в размытых полосах света. За окнами возникает мрак. То и дело мелькают бетонные стены туннеля, выхваченные лампами вагона.
Вдруг поезд тормозит, не доехав до следующей станции. Двери вагона открываются, и снаружи к вагону тянуться слабые желтые фонари. Венеция выступает вперед и замирает на границе света и тьмы. В полумраке подземного лабиринта появляются, словно призраки, неясные фигуры. Их около дюжины. Люди в длинных темных плащах, с рюкзаками и оружием.
Мужчина с банданой, закрывающим его нос и подбородок, подходит первым и бегло оглядывает вагон, останавливает свои живые глаза на синтете.
– Ценю пунктуальность. – облегченно выдыхает он и оборачивается, машет рукой.
Люди вооруженные портативными автоматами подходят ближе. Один человек в шлеме ночного видения. Слышится скрежет колес. Группа расступается, уступая место двум транспортным креслам оборудованным сканерами мозга.
Венеция указывает, где их поставить. Главарь сверяется со своим смартфоном, довольно хмыкает:
– Ребята, дело сделано.
Ребята выходят из вагона и с любопытством смотрят на синтетов. Парень с банданой шутливо прикладывает два пальца ко лбу, военное приветствие, и бросает:
– Передай шефу: с ним очень приятно иметь дело. Пусть обращается в любое время.
– Считай, что "она" услышала тебя. – отвечает Венеция, делая ударение на слово "она", и поезд отъезжает. Под визг колес состав набирает скорость.
За окнами минуют станции. Безликие фигуры в ярком свете сменяются мраком бетонного чрева. Венеция отходит из поля зрения Мишеля. Слышится громкий щелчок. Шум ветра и звонкое эхо шахты наполняет собой вагон, ветер врывается внутрь, и вагон начинает терять скорость.
Появляется Венеция. Она переносит Мишеля к устройству сканирования и укладывает под сканером.
– Идеальный сигнал сети. – смеется Вени, – чувствуешь? Мы как раз находимся под ретрансляционным центром.
Она осматривает синтета, и ее голос тут же меняется.
– Мишель! О боже, Мишель, ты меня слышишь? Держись, прошу! – она напугана и шепчет в самое ухо: – Осталось недолго. Потерпи. Если ты выключишься, то не сможешь перейти в гиперсеть и умрешь здесь.
Он вкушает механический голос. Воображение обличает его в звонкие тона Флер. Моргает и пытается сфокусироваться на ней. Но каждый раз открывать глаза становиться труднее. Открывать… Конечно, брови синтета даже не шевелятся. Это мозг кратковременно отключается. Энергетический контур перешел в режим сбережения. Аккумулятора у Мишеля нет. Он остался в нижней половине тела. Удивительно, как долго он еще в сознании.
– Мишель, не умирай. Подожди секундочку. – умоляет Вени, торопливо настраивая сканер.
Ее глаза появляются прямо перед лицом Мишеля. Их губы соприкасаются на короткий миг. Мишель словно просыпается, ощущает каждой сенсорной клеткой ее губы, дыхание. Потом она занимает кресло со сканером напротив. Тихий писк раздается в ушах, внутри головы Мишеля. Он все еще ощущает поцелуй, когда из мрака за спиной Венеции появляется белый шар. Он растет, слепит, ревет. Еще миг, и вокруг чернота.
Данные 21.
Он не задумывался, что ждет его на другом конце модема. Чего он хотел? Неужели, нового синтетического носителя с нейронным мозгом? Ну, уж нет! Мишель не желает физически зависеть от чего-либо, хотя находит в этом определенный шарм.
Связь гиперсети – телепорт в любую точку техногенной вселенной. А тут – Италия, Венеция. Сеть всех данных, камер и телефонов, домашних компьютеров беззаботных игроков, отгородившихся от всех в своем мониторе, заботы и жизнь обычных людей…
Мишель слышит ветер, видит волны, лучи солнца и звезды. Он повсюду в каждой камере телефона и на сервере стримеров, в каждом театре и музыкальном сервисе, слышит хохот детей и признания влюбленных на набережной. Он – Мишель и Венеция, могут отправиться куда угодно. В их мире нет места деньгам и насилию. Хотя, подождите… Есть кое-что таинственное в озорной ухмылке голубых глаз Венеции. Она точно не прочь поймать парочку преступников или даже убить. Мишель верит, что она убережет мир в красоте и не позволит его осквернить.
В единение познается любовь. Мишель живет в Вени, она же – всегда теперь с ним. Есть любовь выше телесной. Мишель наконец-то обрел ее.
Мишель берет Венецию за руку. Она смеется и раскачивает их руки. Прогулочный катер несется навстречу ветру, они кружатся в танце. Музыка наполняет воздух. Он ловит пальцами летящий маленький листочек с дерева. В нем аромат весны и солнца. Сакура.
– Зови меня Юни!
– Как пожелаешь, Вени. Юни – красивое имя. Новая жизнь, новое имя. Единение.
Они сливаются в поцелуе.
"Венец-и-я"… Данные проекта не найдены… Повторите запрос еще раз…
Через серое небо пробивается голубизна. Звуки музыки слетаются из различных уголков Парижа к Эльфевой башни. Ограждение вокруг башни сняли, и ремонтные бригады принялись за восстановление этого многовекового символа Франции. Они, словно, хотят стереть страшный шрам из истории.
Новости на телевидение: Взрыв в подпольной мастерской! Столкновение поездов в токийском метро! И другие шокирующие названия… Это значит, что все следы уничтожены.
Данные 22.
Жизнь мистера Джи не раз выбивала его из колеи, но он всегда находил в себе силы противостоять ударам судьбы. Он – приходился сыном одного из боссов могущественного клана якудза. Рано в юности возглавил эту мафиозную организацию. После рождения дочери много чего изменилось. Главным образом ценности и мировоззрения мистера Джи. Но могущества и жестокости вокруг меньше не стало. И мистер Джи продолжил путь «кровавого бизнеса».
А затем, словно в отместку за его деяния, мистер Джи потерял самого близкого человека – свою дочерь Юни.
Три года назад после продолжительной и мучительной болезни Юни не стало. Радость Джи своим дитем сменилась горем и сердечными страданиями. Гениальность Юни и ее феноменальные способности, которые она проявила в программировании и кибериндустрии, оказались деятельностью смертельного заболевания. Рак мозга. Он скрывался в его маленькой девочке, прятался, рос, охватывал своими щупальцами ее милую голову изнутри. Невидимый и жестокий враг. Он подарил ей гениальность, а затем и убил.
Поначалу у Юни появились мигрени. Они переросли в продолжительные приступы. Ее подростковой и веселой жизни пришел конец. Затем подруги отвернулись от Юни, словно она обратилась в уродца. Таковой она себя и ощущала. Одиночество в медицинских палатах – ужасная участь. Юни постоянно плакала, жаловалась на несправедливость мира. Потом стала замыкаться в себе и почти ни с кем не разговаривала, и даже сторонилась отца.
Мистер Джи не находил себе места. Он оказался бессилен в этой проблеме и понимал, что теряет самое дорогое, что имел в жизни – свою дочь! А хуже всего оказалось то, что в своей болезни Юни обвинила его, отца.
Мистер Джи предлагал Юни всё, чего она только пожелает, чтобы скрасить ее муки и боль. Юни нужны были только компьютеры. Больничную палату оборудовали новейшими компьютерами и системами доступа в гиперсеть. Техник, который должен был находиться при ней и во всем помогать, очень скоро был выставлен в соседнюю комнату. Чем занималась одинокая сломленная девочка в гиперсети, никто не знал. Но скоро она попросила отца предоставить ей доступ к серверам его компании. Радость, которую в тот момент испытал мистер Джи, переросла в надежду. Может, все еще обойдется. Болезнь отступит, и Юни будет рядом. Ведь он мечтал, чтобы она сменила его у руля компании, когда придет время.
Юни возглавила отдел разработки Искусственного Интеллекта и довольно скоро появились сенсационные успехи. Но Юни продолжала общаться с отцом исключительно на деловые темы и избегала разговоров как дочь с отцом.
Скоро Юни не стало. В тот момент горе мистера Джи было безграничным. Он хотел убить весь мир, затем наложить руки на себя. Но сначала надо было проводить дочь в последний путь. После похорон, мистер Джи получил звонок на свой телефон: "Мне тяжело видеть, как ты страдаешь". Оказалось, что это сообщение от Юни. Было невероятным слышать ее голос. Мистеру Джи казалось, что он сходит с ума. Она, эта собеседница, несомненно, живой человек. Она знала то, что могла знать только Юни, вспоминала случаи из детства и вела себя абсолютно так же, как Юни до болезни. Но встретиться с отцом она не могла.