И в один прекрасный день заплачешь, поднимешь верх руки и убежишь — так окончиться твой великий прожект!
— Дядя Пири, ты богат не только воображением, но и пессимизмом! — воскликнула Уэйнесс, стараясь держаться спокойно.
— И ты не потеряла решимости? — Пири посмотрел на нее долгим испытующим взглядом.
— Я услышала только то, что ожидала, но услышанное принято мною в расчет уже давно. Я должна найти Хартию и грант. Больше и думать не хочу ни о чем. Если поучится — моя жизнь будет полезной и оправданной. Если нет — то все равно — я пыталась.
Пири помолчал, и вдруг быстрая улыбка промелькнула по его лицу.
— Получится или нет, жизнь твоя все равно ценна и оправданна. И нечего об этом думать.
— Но я хочу, чтобы получилось!
— Конечно! Я сделаю для тебя все, что смогу.
— Спасибо тебе, дядя.
III
Пири Тамм провел племянницу в маленькую комнатку с высоким потолком, находившуюся рядом с кабинетом. С балкона, увитого густой листвой винограда, через два высоких узких окна лился слабый зеленоватый свет. Шкафы и полки ломились от беспорядочно сваленных книг, журналов, трактатов и рукописей. На стенах висели сотни фотографий, рисунков, карт и еще непонятных изображений. В алькове стоял огромный компьютер с четырехфутовым экраном.
— Это мое убежище, — пояснил Пири. — Здесь я работал, когда был еще полон дом народу; тогда в моем кабинете устраивался некий светский салон, несмотря на все мои протесты и намеки. Комнатка эта известна под названием «Кладовка Огра». — Пири слегка закашлялся. — Я подслушал однажды из уст Варберта, мужа Мойры, что он еще называет ее и «Убежищем Уходящего».
— Как неуважительно!
— Согласен, но, по крайней мере, как только я закрываю сюда дверь, я оказываюсь в недоступном для всех пространстве.
Уэйнесс оглядела комнату.
— Но здесь все как-то… в беспорядке. Может быть, Хартия просто валяется где-нибудь в этих завалах?
— На это нет ни малейшей надежды, — ответил Пири. — К сожалению, эта мысль уже приходила мне в голову, и я методично метр за метром прошарил здесь все. Каждый листочек. Боюсь, что твоя задача не имеет такого простого решения, увы. — Уэйнесс села к компьютеру. — Он совершенно стандартный и работать на нем легко. Одно время у меня был стимулятор, которым Мойра успешно пользовалась, чтобы создавать себе новые имиджи.
— Изобретательно!
— В общем, да. Однажды ночью, когда ей было примерно столько же, сколько тебе сейчас, у нас намечался парадный обед. Мойра, одетая в элегантное платье, вела себя с полагающейся важностью, но после обеда мы удивились, куда пропали все молодые люди. Наконец, их обнаружили здесь, где на столе резвилась совершенно обнаженная Мойра. Мойра возмутилась и заподозрила, что ее заложила Шалис.
— Среди этих молодых людей, должно быть, был и Варберт? Ему, наверное, это зрелище понравилось тогда больше всех?
— Мне он ничего не говорил. — Пири покачал седой головой. — Время идет очень быстро, девочка. Садись-ка как следует. Удобно?
— Вполне. Как мне найти архивы Общества?
— Войди в «АРС», потом найдешь соответствующий индекс. Все совершенно просто.
— Там записана вся корреспонденция?
— Абсолютно, от самых глупейших записок и приказов. Это сделано по двум причинам: элементарное крючкотворство с одной стороны, а с другой — нам просто скоро вообще нечего будет делать. Я уверен, правда, что ты не найдешь здесь ничего интересного, но все же пока уйду.
И Пири вышел. Уэйнесс устроилась поудобнее и начала изучать все старые записи Общества натуралистов.
К концу дня она разобралась с системой организации записей и освоила их объем. Большая часть записей касалась времен давно прошедших. Эту часть архива девушка проигнорировала и начала расследование с появления на сцене Фронса Нисфита. Она узнала дату его преступления, и точное время секретарств Нильса Майхака, Кельвина Килдука и Пири Тамма.