— Если говорить коротко, то суть в следующем. Уэйнесс еще в прошлый свой визит к Пири Тамму, обнаружила, что Хартия пропала, и никто нигде не может ее найти. Шестьдесят лет назад тогдашний секретарь Общества по имени Фронс Нисфит тихо надул все Общество и продал все имеющие какую-либо ценность документы коллекционерам-антикварам. В число этих проданных документов, получается, входила и Хартия. Теперь Уэйнесс надеется найти следы этой сделки и считает, что ей будет легче действовать, если никто не будет ничего знать о пропаже.
— Звучит вполне разумно, — подтвердил Шард. — Но не слишком ли большую ответственность она берет на себя?
— Как бы то ни было, это ее решение. Но, скорее всего, о пропаже прекрасно осведомлена и Смонни. И более того, осведомлена гораздо полнее.
— Рассказывайте дальше.
— Концы могли обнаружиться у коллекционера по имени Флойд Сванер, но он умер и оставил все свое имущество внуку Эустасу Чилку. Смонни уже давно выслеживает Чилка, она вытащила его на Розалию с помощью Намура, и там всяческими путями пыталась узнать, где может быть спрятана Хартия. Но безуспешно. Тогда она приказала похитить Чилка, привезти его на Шатторак и там заставила подписать бумаги на передачу ей всего его имущества. Получается, что дело приняло самый серьезный оборот, раз уж в него вмещалась Смонни со своими пособниками.
— Но Клайти? Откуда знает она?
— Я думаю, надо еще раз допросить Каткара, — предположил Глауен.
Эгон вызвал горничную и приказал привести Каткара из той комнаты, что была временно ему отведена.
Бывший тюремный повар появился немедленно и остановился в дверях, с любопытством оглядывая собравшихся. Он как следует причесался, и надел приличный темный костюм в консервативном духе старой Штромы. Черные глаза его вызывающе блестели.
— Ну, что на этот раз, господа? Я уже сказал вам все, что знал, остальные вопросы будут пустым сотрясанием воздуха.
— Садитесь, Руфо, — предложил Эгон. — Может быть, сначала стакан вина?
Каткар сел, но от вина решительно отказался.
— Я пью очень мало.
— Мы надеемся, что вы поможете нам пролить свет на некие странные обстоятельства, связанные с Клайти Варден.
— Не могу представить, что еще рассказать вам.
— В вашем разговоре с мадам Зигони поднимался ли вопрос об Эустасе Чилке?
— Такое имя не упоминалось.
— А имя Сванер?
— Тоже не слышал.
— Странно, — протянул Вук.
— Или Клайти, или Бохост непременно имеют отношения с сестрой Смонни Спанчеттой, здесь, на Араминте. Это вам известно?
Руфо Каткар изобразил задумчивость.
— Джулиан разговаривал с кем-то на Станции, но кто это — мне неизвестно. Правда, имя «Спанчетта» я слышал, но не помню при каких обстоятельствах. Ах, да! Джулиан был очень возбужден, и Клайти сказала: «Я надеюсь, ты займешься этим делом как следует, оно имеет большую важность» или что в таком духе. Потом она увидела, что я рядом и прекратила этот разговор.
— Еще что-нибудь?
— Джулиан отбыл немедленно после этого разговора.
— Благодарим, Руфо.
— Это все, что вы хотели?
— В данный момент — да.
Каткар вышел, а Глауен решительно сказал:
— Разумеется, Спанчетта показала Джулиану те письма, что писала мне Уэйнесс. Там она не говорит о Хартии впрямую, но пишет так, что Спанчетте было о чем задуматься.
— Но зачем ей было показывать эти письма Джулиану? Вот в чем вопрос? — удивился Эгон.
— Если бы она захотела информировать Смонни, то сделала бы это через Намура. Значит, в данном случае Клайти была боле удобна, — попытался рассудить Шард.
Глауен встал.
— Я должен отбыть немедленно, сэр, — обратился он к Вуку.
— Хм.