Каткар хотел было возразить, но подумал и остановился, а спустя пару минут тон его был уже совсем иным.
— Так ты планируешь освободить Клаттука и свинтить с ним?
— Именно.
— Но как ты проберешься через джунгли?
— Внизу нас ждет флаер.
Каткар дернул себя за бороду.
— Дело опасное, истинно собачьедырное дело!
— Я в этом не сомневался. Во-первых, неизбежное убийство в случае, если кто-то меня выдаст или хотя бы поднимет тревогу.
Каткар дернулся и опасливо глянул через плечо.
— Если я тебе помогу, ты возьмешь и меня, — тихо, но уверенно прошептал он.
— Разумно.
— А где гарантия?
— Подумайте сами. Дыра охраняется?
— Охраняется все и ничего. Тюрьма невелика. Но сейчас народ чего-то волнуется, я вижу кое-что.
— Когда же наилучшее время для действия?
— Для собачей дыры все едино, — задумчиво ответил узник. — Глаты выходят из джунглей ночью, часа в два, и тогда ни один ни рискнет слезть с дерева. Глаты, как тени и никто не знает, близко они или нет до тех пор, пока не становится слишком поздно.
— Тогда есть смысл отправиться прямо сейчас.
И снова Каткар задумался, и снова с опаской посмотрел назад.
— Ждать, в общем-то, нет никакого смысла, — вздохнув, подтвердил он и решительно стал вылезать на порог. — Только не надо, чтоб нас видели остальные, они поднимут шум и не от желания навредить, а просто от страха. — Он вгляделся в темноту, окружавшую лачуги — никого не было видно, ни человека, ни огня. Звездное небо закрылось тяжелыми тучами, влажный воздух доносил пряный запах растений из джунглей. Только свет прожекторов бросал на землю таинственный опаловый свет. В последний раз проверив обстановку, Каткар спустился с лестницы. За ним затылок в затылок последовал Глауен.
— А теперь быстро, — скомандовал узник. — Глаты иногда выходят и раньше. Винтовка есть?
— Разумеется.
— Держи наготове. — Животной рысью, на полусогнутых Каткар метнулся к калитке и завозился с замком. Калитка открылась ровно настолько, чтобы мог пролезть человек. — Кажется, никого, — хриплым шепотом пробормотал он. — Давай туда, к скалам. Он заскользил вдоль изгороди, буквально сливаясь с ней. Глауен не отставал и нагнал Каткара в густой тени у края скалы. — Это была самая опасная часть. Нас могли увидеть из любой хижины, если б кто-нибудь смотрел!
— Но где дыра?
Немного вверх и вокруг этой скалы. Но теперь лучше по-пластунски. — И Каткар змеей пополз дальше. Неожиданно он словно замертво упал на песок. Глауену пришлось тоже замереть в нескольких дюймах рядом.
— Что такое?
— Слушай!
Глауен прислушался, но ничего не услышал.
— Голоса! — прошептал Каткар.
Глауен снова прислушался, и на сей раз ему стало казаться, что он слышит приглушенный разговор, который вдруг неожиданно оборвался.
Каткар метнулся в еще более густую тень, окончательно замер, скрючившись, и проговорил прямо в теплый песок:
— Шард Клаттук! Ты меня слышишь? Шард! Шард Клаттук!
Откуда-то снизу послышалось подобие голоса, и Глауен стал подползать все ближе. Под руками стали чувствоваться какие-то горизонтальные ребра.
— Отец? Это я, Глауен!
— Глауен! Я пока жив или верю, что жив.
— Я пришел за тобой. — Глауен бросил быстрый взгляд на Каткара. — Но как мы поднимем запоры?
— На каждом углу камень, отодвинь.
Глауен повел рукой по запорам и нашел пару тяжелых обломков скалы. Он отодвинул их, в то же время Кат кар орудовал на другом конце дыры.
— Давай руку, — прошептал Глауен, опускаясь в яму как можно глубже.
Шард ухватился за его ладонь, и Глауен стал изо всех сил тянуть отца вверх. Постепенно над краем дыры показалась голова Шарда.
— Я знал, что ты придешь. Мне нужно было только дожить.
— Идемте, — быстро зашептал Каткар. — Надо положить запоры на место, как было, чтобы никто сразу не заметил.