Я набрал воздух в легкие.
— Уверен.
— Больше всего на свете я хочу жить с тобой, находиться возле тебя, — сказала она, по-прежнему глядя мне в глаза. — Но как быть с твоей женой? С твоими детьми?
Боль сдавила мне сердце. Я думал о многом, но только не о них. Теперь я осознал, что волновался только лишь о себе. Посмотрел на Элейн.
— Я не искал тебя, а ты не искала меня, — произнес я и вспомнил, что сказала мне Мардж в то утро, когда я отправился к Брэйди. Понял, что Мардж знала ответ, прежде чем я произнес его.
— Думаю, Мардж уже известно о том, как я отношусь к тебе. Она сказала недавно, что пожизненных гарантий не существует. Она сама не захочет, чтобы мы поступили иначе.
Она прильнула к моей груди.
— Пусть так, но ты ничего не сказал о детях.
— Они уже не дети, — отозвался я. — Они — взрослые люди. Джини исполнилось шестнадцать, Бреду скоро будет девятнадцать. Они знают, что случается в жизни. Уверен, они поймут. Они уже почти достигли возраста, когда человек способен сам заботиться о себе.
— Но что, если они осудят тебя и не пожелают иметь с тобой ничего общего? Как ты это воспримешь? Возможно, со временем ты возненавидишь меня за то, что я увела тебя от них.
Комок подкатил к горлу. Я едва смог заговорить.
— Я... не думаю, что это случится.
— Но это возможно, — настаивала она. — Подобное происходило в прошлом.
Я не хотел об этом думать.
— Я переживу это.
— Еще есть вопрос о деньгах, — продолжала она.
— Что такое? — настороженно спросил я.
— Развод обойдется тебе недешево, — ответила Элейн. — Я тебя знаю. Ты отдашь ей все, что она попросит, и ты должен так поступить. Она заслужила это годами вашей совместной жизни. Но позже ты можешь пожалеть о том, что из-за меня лишился этих денег.
— Я мало имел в начале нашей жизни, — сказал я. — Меня устроит, если в ее конце я останусь с тем же.
Я улыбнулся Элейн.
— Если, конечно, ты не возражаешь.
Она сжала мою руку.
— Мне не нужны твои деньги. Мне нужен только ты.
Я хочу, чтобы ты был счастлив.
Я поцеловал ее руку.
— Ты сделаешь меня счастливым.
Она поцеловала меня в губы.
— Сделаю, сделаю, — пообещала Элейн.
Я откинулся на спинку кресла.
— Завтра поговорю с Мардж.
— Может быть...
Она колебалась.
— Может быть, тебе следует немного подождать для уверенности.
— Я и сейчас уверен, — твердо заявил я. — Не стоит тянуть. Это только все затруднит.
— Что ты ей скажешь? — спросила она.
Я собрался ответить, но Элейн поднесла палец к моим губам.
— Нет, — промолвила она. — Не говори мне. Не хочу ничего слышать. Ты скажешь ей то, что втайне боится услышать каждая женщина. Мы живем со страхом, что однажды он придет и скажет, что разлюбил. Я не желаю слышать, что ты ей скажешь. Только обещай мне одну вещь, дорогой.
Она заглянула в мои глаза.
— Что? — спросил я.
— Будь к ней добр, — прошептала она. — И никогда не говори об этом со мной.
— Обещаю, — сказал я, целуя ее в лоб.
— Я никогда не надоем тебе, Бред?
— Никогда, — ответил я, и тут зазвонил телефон.
Застигнутые этим звонком врасплох, мы отпрянули друг от друга. Телефон ожил впервые за этот уикэнд.
Элейн вопросительно посмотрела на меня.
— Кто это может быть? — произнесла она. — Никто не знает, что этот уикэнд я провожу дома.
Она встала и подняла трубку.
— Алло, — сказала Элейн.
Из трубки донесся чей-то голос. На лице Элейн появилось странное выражение.
— Нет, что вы, я его не видела, — сухим, сдержанным тоном произнесла она и как-то странно посмотрела на меня.
В трубке снова зазвучал голос. Глаза Элейн широко раскрылись, в них появилась боль. Та боль, которую я заметил в них, когда мы познакомились. Она на мгновение сомкнула веки и покачнулась.
Я вскочил с ковра и обнял Элейн.
— Что случилось? — прошептал я.