Тело Паниля было небольшим и мускулистым, типичным для морян, по большей части живущих под водой.
Имя Паниля заинтересовало Теджа как историка. Предки Паниля сыграли свою роль в выживании человечества во время войн клонов и после отбытия Корабля. Это имя было прославлено в истории.
- Пуск! - скомандовал Паниль.
Тедж глянул в стекло. Пусковая установка устремлялась вверх, в зеленые воды, сквозь редкую поросль келпа - темные красно-коричневые плети, покрытые яркими, неравномерно чередующимися огоньками. Эти огоньки дрожали и подмигивали, словно взволнованные чем-то. Тедж перевел взгляд на экраны, ожидая чего-то зрелищного. Монитор, на котором сосредоточились остальные, демонстрировал только подъем шара аэростата внутри установки. Его отмечали поочередно вспыхивающие огоньки на ее стенках. Сморщенный оранжевый мешок аэростатного баллона по мере подъема надувался и наконец стал гладким, наполнившись водородом.
- Есть! - выдохнула Алэ, когда зонд покинул жерло трубы. За его дрейфом наперерез морскому течению наблюдала камера, установленная на морянской субмарине.
- Главные мониторы: проверка, - произнес Паниль. Большой экран в центре консоли уже не прослеживал
подъем. Он переключился на камеры зонда, подвешенного под водородным мешком. Экран демонстрировал вид морского дна - тощенькие заросли келпа, каменистая поверхность. По мере того как Тедж наблюдал, они теряли отчетливость. Экран в верхней правой части консоли переключился на камеру гиростабилизированной платформы. Камера описала головокружительную дугу панорамного обзора вправо, после чего уставилась на вздыбленную ветром водную ширь.
Ощутив боль в груди, Тедж сообразил, что задержал дыхание, глядя, как зонд рвется к поверхности. Он выдохнул и глубоко вдохнул. "Есть!" Пузырь поднялся к океанской поверхности и не лопнул. Ветер примял бок водородного мешка. Он поднимался все быстрее и быстрее. Камера на поверхности следила за ним - этакий оранжевый цветок, плывущий в синей небесной чаше. Визоры переключились на болтающийся зонд, с которого все еще стекала вода, рассеиваемая ветром.
Тедж взглянул на центральный экран, ведущий передачу с камер самого зонда. Он демонстрировал море под ним, странно плоское: волны, из которых недавно вынырнул зонд, были едва различимы.
"И это все?" - подивился Тедж.
Он чувствовал себя разочарованным. Ощутив нервную испарину, он утер свою толстую шею и исподтишка бросил взгляд на двух морянских наблюдателей те тихонько беседовали, едва взглянув на экраны. А сквозь стекло было видно, что моряне уже приводят в порядок площадку для запуска.
Обида и зависть охватили Теджа. Он смотрел на консоль, возле которой Паниль вполголоса отдавал указания операторам. Какие эти моряне богатые! Тедж подумал о примитивных органических компьютерах, которыми довольствовались островитяне, о вони островов, о толпах и охране жизни, вынуждающей крохоборствовать над каждым ничтожным источником энергии. Островитяне, словно нищие, принуждены были обходиться несколькими радио- и навигационными спутниковыми приемниками и сонаром. А вы только взгляните на этот контрольный пункт! На эту небрежную демонстрацию богатства. Если бы островитяне могли позволить себе такую роскошь, Тедж знал, что это осталось бы тайной. В обществе, где все зависело исключительно от единства всеобщих усилий, демонстрация роскоши разъединяла людей. Островитяне считали, что инструмент следует использовать. Право собственности признавалось, но инструмент, лежащий без дела, мог позаимствовать кто угодно... и когда угодно.
- А вот и шаляй-валяй, - заметил Гэллоу.
Тедж напрягся. Он знал, что моряне именовали острова "шаляй-валяй".