– Теперь я в заложниках и вы меня будете пытать, пока не получите то, что, как вы думаете, у меня имеется?
Я вопросительно взглянул на майора, затем на двух лбов, неподвижно возвышающихся за его спиной.
Майор потер лоб ладонью и снова улыбнулся виноватой улыбкой:
– Ну, в какой-то мере вы правы, – ответил он после короткого молчания, – вы – действительно своего рода трофей.
– Тогда в чем же я неправ? – я старался выглядеть злым, чтобы не казаться испуганным, но когда встретился взглядом с майором, то тут же понял, что меня каким-то образом читают словно открытую книгу и все мои ухищрения лишь бесполезное ребячество.
– Вы неправы в том, что считаете себя заложником, – сказал странный майор, – с тех пор, как погиб ваш, как вы выразились…преподаватель, сейчас вы впервые находитесь в абсолютной безопасности…
– Что же, или кто мне угрожает? – спокойный и миролюбивый тон собеседника начал меня успокаивать.
– За вами охотятся те, кто…, – майор запнулся, и несколько беспомощно посмотрел на меня, – нам нужно как можно быстрее доставить вас туда, где в вас ждут с нетерпением.
– Кто меня ждет?
Я видел, что майор хотел мне все рассказать, но каждый раз осекался.
– Я думаю… вам лучше самому все увидеть, – ответил майор, – чтобы я вам сейчас ни сказал, это…ничего для вас не прояснит.
– Так я и думал…, – саркастически бросил я, – где же все-таки, меня ждут? Как вы собираетесь меня туда доставить, если это единственное место, где я в безопасности? Или в качестве трупа я тоже схожусь?
– Поверьте, если бы вы понимали всю сложность и критичность ситуации, то вам бы, как и мне, было бы не до шуток, – спокойно произнес майор, – нам надо спешить, пока нас не засекли.
Он встал со стула, обернулся к своим «мордоворотам» и заговорил на странном незнакомом языке. Я, конечно, не спец в лингвистике, но говор показался мне очень странным, – я был уверен, что человеческая глотка не в состоянии издавать такое разнообразие различных звуков.
Мордовороты в ответ только невозмутимо молча кивали и бросали в мою сторону такие взгляды, от которых у меня печень в пятки от страха опустилась.
– Я прошу прощения, – перебил я майора, – если я не в плену, то может, в моем присутствии вы все-таки будете говорить по-русски? Что бы тут не происходило, коль скоро я к этому имею отношение, не мешало бы меня ввести в курс дела и дать оружие. Или ваши… друзья не говорят на русском языке?
Конец ознакомительного фрагмента.